Человек из грязи, нежности и света
Шрифт:
Сначала Эскина жадно целовала Лулу, потом как по эстафете Алла, причем каждая из них пыталась вложить в свой поцелуй побольше чувства: Лулу часто кусала его губы, Алла часто проникала в него своим на удивление длинным языком, иногда она им умудрялась дотрагиваться до его гланд, отчего Эскин задыхался и кашлял до слез, и жаловался, что не понимает, почему это Алла делает.
Тогда Алла говорила, что это магические прикосновения, через которые она пытается сосредоточить свое внимание, и чтобы он, дурачок, не отвлекался.
Изобразив вначале на лице испуг, Секин затем очень долго улыбался и молча жал руку Эскину.
– Отвечай, скотина, что ты делал в редакции у Эрики Львовны, – сразу же пошел на него в атаку Эскин.
– Да, совсем ничего, просто интересовался оккультизмом, то есть сексом и оккультизмом, – начал врать Секин, поглядывая с осторожностью на Аллу.
– А кто деньги у нее взял в кругленькой сумме, – Эскин взял Секина за лацканы пиджака и немного потряс.
– Да, что ты, Лева, ты же мне друг, хочешь, я тебе половину денег отдам?!
– Да, катись ты в жопу, – Эскин отпустил Секина, сплюнул и, взяв под руку Аллу и Лулу, ушел от него с гордо поднятой головой.
– Самое ужасное, что я с этим кретином еще трахалась, – стала сопереживать Эскину Алла.
– А об этом-то ты могла бы, и помолчать, – Эскин был злой как черт, он отпустил локти своих женщин и сконцентрировал все свое внимание на дороге: по ней мчались машины, а в них ехали люди, и все ехали туда, в абсолютную и пугающую их неизвестность. А может они и не думали об этом, а просто неслись как заведенные механические куклы.
– Как найти отца?! – спросил сам себя Эскин вслух. – Ну, что молчите?! Не знаете?!
– Человек не может все знать, – вздохнула Алла.
– А если может, – улыбнулся Эскин.
– Это как?! – спросила Алла.
– Был один такой философ у нас, Николай Федорович Федоров, жил он в девятнадцатом веке, в конце, и в начале двадцатого века. Его другом был даже Лев Толстой.
Так вот этот Федоров еще задолго до Циолковского предсказал освоение человеком Космоса, всей Вселенной и ее тайн, ну, а потом по его мнению можно быть не только бессмертным, но и воскрешать умерших, благодаря, возможно, генетическому коду.
– А что Лев Толстой, он с ним спорил или соглашался?! – спросила Алла.
– Спорил и не соглашался, – вздохнул Эскин, – Лев Толстой даже не верил, что человек попадет в открытый Космос.
– И поэтому он ходил босиком и собирал цветочки! – засмеялась Алла.
– Живи ты в то время, ты бы тоже не поверила, – осуждающе поглядел Эскин.
– Жена слушать свой муж! – дернула Лулу за рукав платья Аллу.
– Да, ладно тебе, Лулу, – Алла даже приобняла Лулу, – ты в России, а не в Африке, где женщины моют ноги мужчинам!
– Не надо так! Муж обижаться! – закричала на нее Лулу.
– Ну, ты и дикарку себе нашел, и где ты ее только откопал?! Случайно не в джунглях?! – Алла едва сдерживала смех.
– Ты – ж*па! – сказала уже спокойно Лулу и демонстративно отвернулась от Аллы.
– Это ты ее научил?! – поинтересовалась Алла.
– Нет, это принц Мабуту постарался, – шепотом ответил Эскин, засунув себе руки в карманы брюк.
– Мабуту плохой! – не расслышав, что шептал Эскин Алле, сказала Лулу.
Они уже входили в метро и поэтому сразу замолчали.
– Ну, а ты все-таки веришь в теорию абсолютного бессмертия?! – спросил Эскин Аллу.
– Верю! – быстро отозвалась Алла, боясь, что Лулу опять услышит ее голос и будет ругаться.
– Да, конечно, если он сказал «А» и оно сбылось, то же самое будет и с «Б»! – уже бодро отозвался Эскин.
– И ты ж*па! – осудила Лулу Эскина. – Она ругать тебя, ты разговаривать!
– Послушайте, что вы себе позволяете, – вмешался в их разговор солидный мужчина, съезжающий вместе с ними по эскалатору.
– А вы уши ватой заткните, может лучше будет, – с усмешкой прошептала Алла.
– Я в силах сделать вам больно, – поглядел на нее с гневом мужчина.
– Ну, попробуй, ж*па! – шепнула Алла, оглядываясь на него. И тут мужчина резко толкнул Аллу на Эскина.
Эскин упал на Лулу, Лулу на старушку, старушка на толстяка в очках, и уже дальше попадали все друг на друга, на эскалаторе раздался то ли визг людей, то ли визг тормозов автоматической лестницы.
Окровавленный Эскин, разбивший голову о край эскалатора, судорожно глотал в себя воздух, обнимая двух своих женщин.
Злого мужчину тут же скрутили и увели подоспевшие милиционеры. А Эскин с Лулу, Аллой и остальными людьми еще долго сидел на лестнице эскалатора, с удивлением вглядываясь в непроницаемые черные зрачки Аллы, словно пытаясь отгадать ее сокровенную тайну, пока не прибудут врачи.
– Ты веришь в бессмертие?! – опять спросил ее Эскин.
– Да, мой дорогой, – засмеялась сквозь слезы Алла, а Лулу довольная, что отделалась только легким испугом, доверчиво прижалась к Эскину как домашняя кошка.
– Самое главное, до головы не прикасайся, – посоветовала ему Алла, – кровь уже запеклась и ее совсем немного.
– А о чем ты беседовала с этим мужчиной?! – спросил ее Эскин.
– Он пообещал мне сделать больно, – ответила Алла.
– И что, прямо так совсем ни с чего?! – удивился Эскин.
– Угу, – кивнула она головой.
– Странно, – задумался Эскин, – как же много среди нас психов!
– Ты прав, дорогой! – театрально всхлипнула Алла.
Сказать Эскину, что она кандидат психологических наук, и что в целях научных изысканий проверяет людей на любую агрессию, она побоялась. Просто она решила прекратить свои эксперименты!