Человек из очереди
Шрифт:
Человеку уже полтинник или совсем под полтинник, а хозяин этого полтинника очень даже в порядке — жилистый, любит в одних трусишках по парку побегать и в воду нырнуть. В том числе и в прорубь. Коротко стрижен, сединка на висках. Здоровый. Что понятно, если человек в прорубь ныряет. В самом деле, не будет человек в трусишках шустрить по парку и в прорубь нырять, если здоровьишка осталось на один вздох. Это все понятно.
И одевался хорошо. Нет, не то чтобы богато, мол, вот какой я весь из себя и берите меня на учет, мафиози, но вот именно модно.
Хотя и был Всеволод
То есть с работой везение: не рвешь жилы, не вгоняешь себя в пену, поигрываешь дома, а денежка капает. Это работа.
Теперь бытовая сторона жизни. В ухоженной квартире все есть: и телик и видик, о разной малости вроде мебели что и говорить. Да! Всеволод Васильевич любил покупать книжки и музыкальные пластинки, и этого всего собралось навалом.
И была машина.
Маманя его, Мария Викторовна, в свои семьдесят пять — сухонькая и вполне здоровая, и жила она, что и подчеркивать не надо, исключительно для сына, тем более он у нее один. Это бытовая сторона жизни.
А что еще человеку надо, чтоб он никогда не захотел испариться с земли в безвоздушное пространство? Ну да, то самое — личная жизнь.
И вот тут Всеволод Васильевич не был большим везунчиком. В ранней молодости его бросила жена. Подробные причины уже не установить, потому что тогда они жили на другом конце города — в деревянном клоповнике. Три года вместе и пожили, а жена ушла к другому. Нет, не понять, двухлетняя дочка, и муж не пьет и любит тебя, чего ж ты уходишь. Нет, не понять.
Однако все спокойно прошло — без дележа и разборок. Хотя там и делить было нечего. Тем более жена ушла к человеку, у которого как раз было жилье. Причем в городе. Куда жена с дочкой и перебралась. Да… остаемся друзьями, обойдемся без хамства, а с дочкой можешь видеться, сколько хочешь. И ты и Мария Викторовна.
И что характерно, не обманула, остались друзьями, к ним ездил и он и Мария Викторовна, а на лето девочку привозили в Фонарево, к отцу. Вроде как на дачу.
Да, но как время летит! Оглянуться не успел, а девочке уже три года. Причем не дочке, а внучке. Ладно.
Всё так. Но! Но больше Всеволод Васильевич не женился. Покуда мама жива, ни боже мой. А нет нужды. Квартира убрана, еда сготовлена, о пожалеть тебя, когда плохо, что и говорить. Человеческий и мужской долг ты выполнил — есть дочка и внучка, а для души есть мама, работа и книжки. Нет, жена не нужна. Женщины — другое дело. Покуда ты здоров и нестаренький, встреча с существами противоположного пола полезна для здоровья. Да и приятна, верно? Словом, женщины у него были.
Где они встречались и в каких условиях — это уж их личное дело. Видать, все же у подруг Всеволода Васильевича — они все больше разведенные были женщины. Ну вот, сколько-нибудь — полгода-год — и повстречаются. А потом, и это понятно, расстаются. А потому что все имеет не только начало, но и конец. Ну, какие всякий раз бывали причины, сказать трудно, но исход один — они расставались. То ли он с ними, то ли наоборот — это не уточнить.
Ладно. Казалось бы, течет себе жизнь и течет, ты только не подталкивай ее, не ускоряй.
Но нет! Сказать коротко: два года назад Всеволод Васильевич влюбился. Такая молодая и красивая женщина. Да, молодая, лет на пятнадцать моложе Всеволода Васильевича. И красивая: дремотная и стройненькая 6еляночка. На гимназистку похожа. На взрослую, понятно, гимназистку. Походка плавная, а лицо, значит, дремотное и застенчивое. Нет, красивая женщина. Может, самая красивая в Фонареве. И она так плавно ходила, что ей непременно смотрели вслед. Мол, даже и удивительно, каким образом в наш раздраенный городок занесло вот такое существо из примерно прошлого века.
А вот как звать ее, сказать трудно. Нет, правда, если к твоему соседу идет в гости красивая женщина, ты ведь не станешь спрашивать, а скажите, как вас звать.
Кем она работала, сказать примерно можно. Она шла по культуре, то есть кем-то была в отделе. И это исключительно важно, что шла она по культуре, а не по торговле, к примеру, или по банковскому делу. Да, это важно.
И они как-то очень резво принялись за дело. Маленький же городок — встречайтесь тихо и тайно. Но нет, они ходили по парку и счастливо улыбались. И они ездили в театры. А также в Пушкин и в Павловск — напомнить надо, у Всеволода Васильевича была машина.
Они, если сказать точно, как бы оглушены были своим счастьем. Что, понятно, каждому бросается в глаза, особенно в текущий момент, когда все вокруг угрюмые и ошалевшие от прыгающих цен.
И вот тут как раз важно, что эта женщина шла по культуре. То есть ты отвечаешь не за шайбочки, не за дебеты-кредиты, а за более широкое и неохватное дело, и всегда можно на пару часов сорваться с работы.
Всеволод Васильевич признавался своей матери, что то время и было единственно счастливым временем в его жизни. Да, Всеволод Васильевич и без того был перекачен энергией и потому подпрыгивал при каждом шаге, а в то время он не только подпрыгивал, но, подпрыгнув, еще как бы и ввинчивался в воздух.
А подруга? Вот она подходит к дому Всеволода Васильевича, и она вскидывает голову, чтобы посмотреть на балкон седьмого этажа, а Всеволод Васильевич уже ждет и машет рукой, и от этого взмаха лицо ее вспыхивает не только что отчаянной радостью, но и ярким каким-то светом, словно бы внутри зажглось солнце или, на худой конец, луна.
А встречались у него. Мария Викторовна понимала, что сын счастлив, и, женщина деликатная, заранее объявляла, что тогда-то ей надо съездить в город или на полдня зайти к подруге. Вот в это как раз время они и встречались.