Человек из очереди
Шрифт:
«УДОСТОВЕРЯЕТСЯ ПРАВО
мисс Люси Пим
ПРИХОДИТЬ В КЛИНИКУ
ЧЕТЫРЕХ АПОСТОЛОВ
В МАНЧЕСТЕРЕ
и получать КУРС ЛЕЧЕНИЯ
любого вида в любое время».
Дэйкерс принесла ей небольшой неаккуратно завязанный пакет, надпись на котором гласила: «Вспоминайте каждое утро о нашей первой встрече». Открыв пакет, Люси нашла в нем плоскую губку-люфу, чтобы тереть спину. Действительно, как будто это было в другой жизни, когда над перегородкой в ванной комнате появилось это забавное, похожее на мордочку пони лицо и уставилось на нее,
Верная мисс Моррис соорудила для нее маленькую фетровую сумочку — один Господь Бог знает, как этот ребенок нашел время сшить ее, — а на другой чаше весов земного великолепия был саквояж из свиной кожи с ее, Люси, инициалами — подарок Бо. К нему была приложена записка: «У вас будет так много прощальных подарков, что потребуется тара, куда сложить их». Даже Джидди, с которым Люси провела как-то полчаса в беседе о ревматизме и о крысах, прислал ей горшок с каким-то растением. Люси понятия не имела, что это за растение — оно было мясистое и выглядело немного неприлично, — однако утешилась тем, что оно было маленькое. Путешествие с растением в горшке вовсе не было пределом ее мечтаний.
Между завтраком и выдачей дипломов пришла Бо помочь ей упаковать вещи, однако самое основное Люси уже упаковала сама. Другой вопрос, закроются ли чемоданы, когда в них будет уложено все.
— Я еще вернусь перед утренней клиникой и посижу на них, — заявила Бо. — До этого часа мы свободны. Кроме клиники, нам ничего больше не нужно делать до самой пятницы, когда мы поедем домой.
— Вам жаль расставаться с Лейсом?
— Ужасно. Мне здесь было замечательно. Утешает только то, что впереди летние каникулы.
— Иннес не так давно говорила мне, что вы собираетесь вместе в Норвегию.
— Да, собирались, — сказала Бо, — но не поедем.
— О!
— У Иннес другие планы.
Было ясно, что взаимоотношения этой пары нарушились.
— Я, пожалуй, пойду посмотрю, чтобы Младшие не захватили все лучшие места на выдаче дипломов, — произнесла Бо и ушла.
Однако существовала другая пара, взаимоотношения которой развивались прекрасно.
Нат Тарт постучала в дверь Люси и сказала, что пришла подарить дорогой мисс Пим талисман, приносящий счастье. Она вошла в комнату, посмотрела на чемоданы, из которых высовывались вещи, и произнесла со своей обычной прямотой:
— Вы не очень хорошо умеете укладываться, да? Я тоже. Это талант пешеходов.
Люси, которая за последние дни получила массу разного рода талисманов, от обезьяны на палке от Вулворта до южноафриканской монеты в полпенни, с некоторым любопытством ожидала, что придумала Нат Тарт.
Это оказалась синяя бусина.
— Ее нашли при раскопках в Центральной Америке сто лет назад, она почти такая же древняя, как сам мир. Она действительно приносит счастье.
— Но я не могу взять ее у вас, — запротестовала Люси.
— О, у меня небольшой браслет из таких бусин. В раскопках нашли браслет. А я вынула оттуда одну бусину для вас. Осталось пять, этого вполне достаточно. А еще я хочу сообщить вам новость. Я не вернусь в Бразилию.
— Правда?
— Я остаюсь в Англии и выхожу замуж за Рика.
Люси сказала, что очень рада слышать
— Мы собираемся пожениться в Лондоне в октябре, вы будете там и придете на свадьбу, хорошо?
Да, Люси с удовольствием придет на свадьбу.
— Я так рада за вас, — сказала она. После событий последних дней ей просто необходимо было прикоснуться к счастью.
— Да, все очень удачно. Мы кузены, но не очень близкие, и разумно сделать так, чтобы все осталось в семье. Я всегда хотела выйти замуж за англичанина, и Рик, безусловно, parti. [53] Он старший партнер в фирме, хотя он еще так молод. Мои родители очень довольны. И бабушка, конечно, тоже.
— Наверно, вы сами тоже довольны? — произнесла Люси, слегка обескураженная таким прозаическим перечнем.
— О да. Рик — единственный человек в мире, который может заставить меня делать то, чего я не хочу. Это будет очень полезно для меня.
53
Parti — выгодная партия (франц.).
Нат Тарт заметила, что на лице Люси отразилось некоторое сомнение, и ее огромные глаза блеснули.
— И, конечно, он мне очень нравится, — сказала она.
После раздачи дипломов Люси выпила кофе с преподавателями и попрощалась с ними. Поскольку она уезжала в первой половине дня, все были заняты и никто не мог поехать на станцию проводить ее. Генриетта поблагодарила ее за помощь, которую она оказала, и на этот раз у нее в глазах явно стояли слезы. (Однако даже самое необузданное воображение не могло подсказать Генриетте, как велика была эта помощь.) Люси должна считать Лейс своим домом, приезжать и жить здесь в любое время, как только ей захочется, или, может быть, ей захочется поработать лектором, или… или…
И Люси пришлось промолчать и скрыть ото всех, что Лейс, где она была так счастлива, был единственным местом на земле, куда она никогда не вернется. Местом, которое она хотела бы, если ей позволят собственная совесть и тень Роуз, вычеркнуть из памяти.
Преподаватели отправились выполнять свои разнообразные обязанности, а Люси вернулась к себе в комнату, чтобы закончить укладывать вещи. После того ужасного разговора утром в субботу она ни словом не перемолвилась с Иннес, практически не видела ее, за исключением тех минут, когда Иннес получала диплом из рук мисс Ходж.
Неужели перед ее отъездом Иннес не скажет ей ничего?
Однако, вернувшись к себе, Люси нашла на столе письмо. Она вскрыла конверт и прочла:
«Дорогая мисс Пим,
я повторяю все в письменном виде. Всю жизнь я буду искупать то, чего не могу изменить. Я расплачиваюсь охотно. Моя жизнь за ее.
Мне очень жаль, что это испортило Вам пребывание в Лейсе, и я надеюсь, что Вы не будете сожалеть о том, что сделали для меня. Обещаю доказать, что сделали это не напрасно. Быть может, лет через десять вы приедете на Запад и посмотрите, что у меня получилось. Я буду очень ждать этого дня. Это будет ориентир в мире без ориентиров.