Человек из зеркала
Шрифт:
– Что ж ты раньше свой метод не применил?
Степан Степаныч прекрасно понимал, о чем шла речь, но ему ничуть не жаль было Косарева. Зато за Бережанова он переживал. На смерть мужик пошел ради больной дочери. Лучше бы самого Чупракова пристрелили.
– А не было уверенности, что это Косарев меня заказал. Информация пошла, а уверенности не было.
– А тебе доказательства были нужны? – хмыкнул Круча. – Раньше ты себя такими мелочами не утруждал. Чуть что не так, пуля в лоб.
– Что было, то прошло, – пронзительно посмотрел на него Чупраков. – Вышел я из детского возраста, теперь у меня гораздо более
– Так эти новые серьезные игрушки ты обменял на старые. На общак, который ты у братвы увел.
– Неправда, – разволновался Чупраков. – Все по-честному было.
– Баринов так не считает.
– Это его проблемы.
– Я так понимаю, Баринов сам по себе действовал.
– Я же не виноват, что у него там вдруг зачесалось.
– Везучий ты человек, Василий. Сразу двух зайцев одним выстрелом сделал.
– Из твоей двустволки, начальник, – благодарно улыбнулся Чупраков.
– Диане скажи спасибо, а то хлебнул бы Бережанов яду. Тогда бы ты сам под пулю подставился.
– Ну да, повезло… И Диана молодец.
– Кстати, где она?
– Здесь, в доме.
– И что она здесь делает?
– Живет.
– На каком положении?
– На положении моей жены. А что?
– Она же не твоя жена.
– Мой паспорт у тебя, ты же видел там печать в графе о семейном положении. Кто там у меня жена?
– Диана. Но это же фикция.
– А это уже мне решать, фикция это или нет.
– Смотри, если с девчонкой что-то случится, я с тебя не слезу.
– Я это знаю, – совершенно серьезно, без тени улыбки сказал Чупраков. – Хватка у тебя, начальник, железная. Но я тебя не боюсь. Потому что с Дианой ничего не случилось.
– Тебе «Карамболь» напомнить?
– Было. Бес попутал. Но так потому Бережанов и женился на ней.
– Не понял.
– Диана в больнице работала, куда Бережанов попал. Она узнала его, предъявила… Думаешь, он в нее влюбился? – Чупраков смотрел на Кручу, но казалось, что вопрос он задает самому себе. – Нет, он в нее не влюбился. А знаешь, почему она ко мне в дом попала? Потому что я так решил. Борис мне позвонил, рассказал про Диану, я сказал, чтобы он ее к себе приблизил. А зачем? А затем, чтобы вы его в работу не взяли. Из-за Дианы и ее пацана, которого мои люди немного помяли. Ну, с пацаном ладно, он понятливый, а Диана заявить могла. Взяли бы вы тогда Борю под белы рученьки, сняли бы с него пальчики. Дальше объяснять?
– Не надо, – усмехнулся Круча.
– А мы столько труда в нашу с Борей легенду вложили.
– Например, нападение на улице Радищева? Нападение, которого не было?
– Не было, – кивнул Чупраков. – Не было там ничего. И амнезии не было. Просто у Бори могла возникнуть встреча в деловых кругах, о которых он ничего не знает. Ну, чтобы никто ничего не заподозрил, придумали эту сказку с амнезией…
– Врача купили.
– Поверь, командир, это было нетрудно. Все сделали, но из-за Дианы все могло рухнуть. Поэтому ее пришлось приручить. Смысл такой, если у нее с Борей шашни, значит, и в «Карамболе» все было по взаимному согласию…
– Я это понял. Только непонятно, зачем Бережанов женился на ней. Совсем не обязательно было так далеко заходить.
– А это он мне назло сделал, – без всякого ожесточения усмехнулся Чупраков. – После того, что у нас было с Дианой в «Карамболе», я должен
– И ты его за это отругал?
– Когда?
– Перед самой его смертью…
– Ну, было дело. Я не для того ему свой паспорт оставил, чтобы он туда нагадил.
– Бережанов, между прочим, в машину собирался садиться, когда ты на него наехал. Он не хотел, чтобы Диана тебя слышала, задержался. А снайпер этим воспользовался…
– Он бы все равно его убил. Рано или поздно, но убил… С первого раза не попал, второй раз бы не промахнулся…
– Первый раз – это когда твоему двойнику в руку попали?
– Ну да.
Круча нахмурился. Упустил он этот момент, когда в первый раз допрашивал Федоскина. Тогда неважно было, кто ранил Чупракова. Но ведь за первым допросом последовал второй, более подробный, и Федоскин слово в слово повторил свои прежние показания. Только вот не сознался в том, что это он стрелял на Глубоком озере. Степан и так его крутил, и эдак, но все бесполезно – не взял он на себя тот выстрел. И дело не в том, что Федоскин боялся усугубить свою вину. Для него этот эпизод – мелочь по сравнению с двумя трупами, которые он оставил после себя. Ведь он не только Бережанова застрелил, но и Вяземцева, когда уходил от погони…
– Что-то не так? – подозрительно покосился на него Чупраков.
– Да нет, все так…
Федоскин мог врать, но так ведь и Константинов отрицал участие в этом эпизоде. Все признал, а выстрел на Глубоком озере – нет… Хотя и он мог быть неискренним в своих показаниях. Так что нечего будоражить Чупракова возможным существованием третьей стороны, откуда ему грозит опасность. Вдруг снова вместо себя кого-то подставит. Уж лучше сам пусть отправляется на тот свет.
Глава двадцать пятая
Разыгралась непогода, всю ночь ураган гнул деревья, швыряя сломанные ветки на крышу дома, к утру буря успокоилась, но хлынул холодный дождь. Озеро совсем рядом, но казалось, что на нем разлеглась туча, затянув ближний берег зыбкой, дымчатой, колышущейся на ветру пеленой. Нужно было знать, где находится пристань, чтобы угадать ее очертания. Диана искала ее взглядом через окропленное дождем окно, и вот ей показалось, что она видит и ее, и стоящего на ней Бориса. Он ждет яхту, которую готовит для него Жовкин, и она сейчас должна бросить все и бежать к нему…
Но нет, не побежит она к нему. Потому что нет там причала, где она его видит. Есть только вода, которая поглотит ее без шанса на возвращение. Она понимает, что Борис зовет и манит ее к себе на тот свет. Нет его здесь, но он хочет быть с ней там, в царстве вечных теней. Но ей это не нужно. Она любила его, но не до такой же степени… Она еще молодая, у нее впереди целая жизнь. И она не собирается тонуть в холодной пучине озера…
Нет, ей лучше остаться здесь, в этом теплом и светлом даже в непроглядное ненастье доме. Диана снова хочет быть в нем хозяйкой. И она уже готова принимать от Чупракова подарки. Пусть он оденет ее в кутюрный гламур, она совсем не против. И от шубы песцовой не откажется, и от «Порше». Только не станет она рвать из-за этого жилы. И к Чупракову ластиться не будет. И если он ее прогонит… Нет, этому она уже рада не будет, но и в петлю с горя точно не полезет…