Человек как животное
Шрифт:
Что мы увидим?
Мы увидим, что стрелка нашего воображаемого IQ-метра слабо реагирует на «горизонтальное поле» и хорошо разворачивается в «вертикальном поле». Иными словами, интеллект коррелирует с выраженным поисковым инстинктом и критическим мышлением. Что, впрочем, ничуть не удивительно. И более того — давно доказано экспериментально: либералы в опытах показывают стабильно более высокий коэффициент интеллекта, чем заторможенные консерваторы, — 106 единиц против 95. Разница — 11 единиц! Это очень много: клинического дебила от среднестатистического нормального человека отделяют всего 30 единиц.
Политико-биологическое пространство
Ну а что насчет «горизонтального влияния»? Есть ли оно? Это важный вопрос. Куда нужно двигаться, чтобы попасть в будущее, — левее или правее? К примату стада или примату личности? Ясно, что надо идти в сторону ума и интеллекта. Но куда качнется стрелка нашего воображаемого IQ-метра — к левой политике или правой?
Иногда, покопавшись в Интернете, можно встретить утверждения, будто согласно исследованиям у левых коэффициент интеллекта выше, чем у правых. Однако, если внимательно присмотреться к этим исследованиям, обнаруживается удивительное: их устроители путают правое и консервативное! И даже правое и левое! Цитирую первый же попавшийся пример: «Правые, как правило, менее умны, чем левые, а дети с низким интеллектом в более зрелом возрасте чаще склонны к расизму и гомофобии…»
К расизму, гомофобии, а также любому другому неприятию инаковости склонны, как мы знаем, консерваторы — в силу врожденной ксенофобии. Впрочем, дальнейшее цитирование это только подтверждает: «Консервативная политика играет роль проводника предрассудков в отношении других людей… Лица с пониженными умственными способностями более склонны к консервативной, правой идеологии, к сохранению status quo».
Цитируемые экспериментаторы, как видите, работают в одномерном политическом пространстве, что является весьма распространенной ошибкой. Это исследование, которое охватило 15 тысяч человек и которое, по мысли авторов, показало, что правые тупее левых, а на самом деле только подтвердило то, что уже сказано мною выше, — что брезгливые тупее толерантных.
Исследование, кстати, любопытное, о нем даже написали в авторитетном «Psychological Science». Изучалась связь между уровнем интеллекта, замеренным в детстве, и политическими взглядами тех же людей во взрослом состоянии. Корреляция четкая — более глупые дети тяготеют к консерватизму. Причем уровень полученного образования и социальный статус на это никак не влияют, только генетически заданный интеллект.
Учитывая вышесказанное, к подобным статьям нужно подходить осторожно. Мы с вами, читатель, — люди осторожные. И сейчас попробуем с аккуратностью археолога, работающего кисточкой, отмести мусор и найти-таки корреляцию интеллекта именно с коллективизмом/индивидуализмом.
Еще знаменитый Гюстав Лебон, написавший классический труд о психологии массового поведения, отмечал, что человек в толпе глупеет и оскотинивается. То есть если даже отдельный коллективист (социалист, фашист и пр.) обладает высоким интеллектом, их привычка действовать в толпе и подчиняться стаду снижает средний IQ и уровень личной ответственности. Это известный в психологии факт инструментально подтвердил американский профессор и руководитель лаборатории нейровизуализации Рид Монтегю. Он отобрал людей с высоким IQ, произвольно разбил на группы и заставил решать коллективно разные задачи. И обнаружил, что коллективный способ решения вызывает у части людей заметное падения коэффициента интеллекта. То есть после таких вот мозговых штурмов IQ в индивидуальных замерах у людей падал!
Монтегю полагает, что происходило это отупление в силу нашей животности. Дело в том, что мы, как существа стадные, то есть инстинктивно выстраивающие иерархию, не можем на эту иерархию не реагировать. И если некая особь, которую наше подсознание определило как доминантную, высказала мнение, с нашим не совпадающее, мозг применяет «экстренное торможение», чтобы не раздражать доминанта и не получить от него люлей. Это, разумеется, человеком не осознается, но вылезает на тестах.
Магнитно-резонансная томография показала: у тех людей, интеллект которых коллективной работой подавляется, активизируется область мозга, связанная с возникновением конфликтных ситуаций. Иными словами, в ситуации группового обсуждения они ощущали на себе давление доминантов.
А вот доминантные особи не обнаружили падения IQ после стадных взаимодействий! У некоторых он даже вырос на фоне того удовольствия, которое они получали, неосознанно помыкая другими. И МРТ продемонстрировала, что у них активизируются зоны мозга, связанные с получением удовольствия.
Кстати, поскольку самочки у нашего вида подавлены (самцы доминантны), почти у всех женщин в опытах (10 из 13) умственные способности после коллективной работы упали.
Вывод? Он таков: стрелка нашего виртуального интеллектуального компаса, насаженного на ось политико-биологической плоскости показывает на «север» и чуть-чуть на «восток». А значит, направление в будущее определено — это путь прогрессизма, отказа от религий, научно-технический прогресс и примат личности над коллективом (государством, нацией, классом, стадом).
И куда же девать миллионы генетически не соответствующих этому людей, которым хочется верить в сказки, бояться науки и реализовывать свои стадные инстинкты, получая удовольствие от единения в группы?
Цивилизация, сокращая насилие и повышая толерантность, давно придумала канализаторы человеческой активности в виде компьютерных игр, спорта, сетевых сообществ. В канализации агрессии, а также обеспечении ненасилия, и заключается социальная функция тех систем жизнеобеспечения, которые мы называем государством. Оно должно быть технологично и подчеркнуто отделено от решения любых мировоззренческих вопросов. Идеологии должны быть переданы в частные руки — точнее, головы, — как и экономика, которая тоже должна быть в частных руках: не дело чиновникам заниматься экономикой и идеологией. Только такая система может максимально раскрепостить творческие способности индивида.
В общем, не нужно забывать, что мы животные. У нас есть свои видовые особенности. И их нельзя с ходу отвергать, поскольку от этого они никуда не денутся и действовать не перестанут. Эти особенности нужно просто учитывать.
Послесловие
На самом деле в этой книге мы лишь коснулись проблемы человеческой животности, поскольку она необъятна. Только о таком животном чувстве, как доверие, и о его роли в экономике люди пишут целые книги, а мы лишь слегка упомянули его. Поэтому сей труд я бы назвал ознакомительным обзором, сделанным исключительно с целью познакомить читателя с некоторыми проявлениями животных особенностей в поведении нашего вида. Я, например, практически не затронул важнейший и интереснейший вопрос языка, этики, чувства юмора и интеллекта у животных. А ведь понять людей, не поняв животных, невозможно. Кроме того, совершенно особняком стоит вопрос сознания (не путать с интеллектом) как феномена. Но все это требует отдельных книг.
Ничего, быть может, когда-нибудь будут написаны и они.