Человек, который ненавидел Маринину

Волкова Ирина Борисовна

— Господи! — охнула Людмила Алексеевна. — Неужто псих? Что же это творится с нынешней молодежью? Ну ладно, пускай он псих, но ты-то нормальная! Как же тебя угораздило влюбиться в такого?

* * *

Переодетый в хлопчатобумажный спортивный костюм и стоптанные войлочные шлепанцы, Игорь Филимонов, он же Анастасия Каменская, не подозревая о страданиях Оленьки Кузиной, с удовольствием уплетал свинину по-купечески. Сам он, как и следовало ожидать, готовить не любил в силу своей патологической лени, но всегда был готов отдать должное

хорошей кухне.

Промокнув губы салфеткой, Игорь поднял глаза и встретился со взглядом Марины. Лицо Чистяова было не таким, как обычно. За маской внешнего спокойствия угадывалось почти невыносимое внутреннее напряжение — странная смесь страха, ненависти и решимости.

— Что с тобой происходит? — спросил Игорь.

— Ничего. Все в порядке.

— Лешик! Я знаю тебя двадцать лет. Ты думаешь, что сможешь меня обмануть?

— Сварить тебе кофе? — вместо ответа спросила Марина.

— Не увиливай! — шутливо погрозил ей пальчиком Игорь. — Неужели ты ревнуешь?

— Ревную? — рассеянно переспросила Марина. Все время возвращаясь мыслями к последнему разговору с Егором, она решила, что брат намекает на постоянные и нагло выставляемые напоказ измены ей мужа. Больше они ее не волновали. Егор для нее остался в прошлом. Надо только решить, как избавиться от его шантажа.

— Нет, — ответила Марина. — Я ни капельки не ревную.

— Не притворяйся. Это же очевидно, что у тебя внутри все кипит и болит от страха потерять свою своевольную, непокорную и непредсказуемую Анастасию. Но ведь я не даю тебе поводов для ревности?

— Конечно, не даешь, Асенька, — ласково сказала Марина. — Я же знаю, что ты любишь своего рыжего гения математики. Дело не в ревности. Просто сегодня я здорово поругался с Егором.

— Между прочим, я тебя предупреждала, чтобы ты не имел никаких дел с этим типом, — ворчливо заметил Игорь. — Ты обратил внимание, как он на меня смотрит этим своим мужским взглядом, от которого опускаются руки и мутится в голове? Больше всего на свете я ненавижу самцов — этих самоуверенных мужчин, убежденных в том, что их сексуальная притягательность помогает им властвовать над женщинами. Такие, как он, считают, что предназначение женщины — испытывать оргазм и производить потомство. Но не беспокойся, на меня его чары не действуют. Я никому не позволяю вить из себя веревки и вытирать об меня ноги.

— Я знаю, Асенька, — наливая в чашку брата черный-пречерный кофе, сказала Марина. — Ты не представляешь, насколько мне приятно, что оргазмы и производство потомства интересуют тебя еще меньше, чем модная одежда. Главное для тебя — служить обществу и честно выполнять свою трудную и грязную, но такую необходимую работу. Именно за это я и люблю тебя. А насчет Егора не беспокойся. Это была совершенно глупая пустячная ссора. Не стоило из-за этого расстраиваться.

Игорь с задумчивым и слегка виноватым видом помешивал ложечкой сахар в маленькой кофейной чашке.

— Леш, — неожиданно произнес он. Марина посмотрела на брата.

— Чистяков, я не могу тебе врать, — покаянно сказал Игорь. — Ты талантливый математик, крупный

ученый, обладающий четким и свободным от эмоций математическим мышлением. Поэтому ты без труда разоблачаешь любую ложь.

— Верно, — с нехорошим предчувствием произнесла Марина. — Так что ты натворила на этот раз?

— Ох, Лешик! — покачал головой Игорь. — Боюсь, что я чуть не испортила нашу работу под прикрытием.

— А нельзя ли поподробнее?

— Я сама не понимаю, что со мной произошло. Я шла по улице и вдруг увидела вывеску “Юридическая консультация”. Меня прямо как током ударило. Я невыносимо устала от того, что Маринина тиражирует подробности моей интимной жизни миллионами экземпляров. Теперь вся страна в курсе того, что я изменила тебе с бывшим коллегой по работе.

— Ничего, это я как-нибудь переживу, — мрачно сказала Марина. — Так что ты устроила в юридической консультации?

— Я пошла к адвокату и попросила его составить исковое заявление, обвинив Маринину в использовании моего имени и грубом нарушении прав на личную жизнь.

— О господи! — всплеснула руками Марина. — И что сказал адвокат?

— Это была девушка, очень молодая и, похоже, не слишком опытная, — пожал плечами Игорь. — Она заявила, что совпадение моего имени и имени героини романов Марининой скорее всего было чисто случайным и что подавать на нее в суд — это все равно что публично перетрясать свое грязное белье. Мне пришлось бы привести в суд в качестве свидетеля Диму Захарова, с которым я тебе изменила, а ему пришлось бы подтвердить под присягой, что все происходило в точности так, как это было описано в книге. Это причинило бы моральные терзания и Диме, и мне, и тебе. Ты же знаешь, Лешик, что я не выношу причинять тебе боль.

— Очень разумно, — согласилась Марина. — Репортеры всех столичных газет уцепились бы за подобную “клубничку”.

— Я обещала адвокату еще раз подумать, прежде чем подавать заявление.

— Вот и хорошо, — с облегчением сказала Марина. — Ты должна держать себя в руках, как бы тяжело это ни было. Ты же у меня сильная. Поклянись мне, что больше никогда не поставишь под угрозу наши легенды и нашу работу под прикрытием. Для всех ты — Игорь Филимонов, мой брат, а вовсе не Анастасия Каменская, а я не Чистяков, а Марина Буданова. Вспомни, как здорово ты притворялась турчанкой Ларисой, чтобы выйти на след наемного убийцы.

— Этого я никогда не забуду, — гордо усмехнулся Игорь. — Думаешь, мне было легко? Меня чуть не убили! А Маринина взяла и накатала об этом очередной детектив. Ты только представь, сколько она зарабатывает на подробностях моей личной жизни! У нее же совсем другой уровень доходов! Есть некая не правильность в том, как устроена наша сегодняшняя жизнь. Я никак не могу понять, почему я, знающая пять языков и к тому же приносящая пользу обществу своей тяжелой, грязной, но такой необходимой работой, вынуждена жить в крошечной тесной квартирке с совмещенным санузлом, в то время как Маринина заключает договора с иностранными издательствами на астрономические долларовые суммы!