Человек, который путешествовал слонами

Хайнлайн Роберт Энсон

Джонни бродил по ярмарке, не переставая изумляться тому, что представало перед его взором, но мысли о собаке не выходили у него из головы. Она действительно была невероятно похожа на Бродягу... и ему очень хотелось познакомиться с леди, ее хозяйкой - ведь человек, которому нравятся такие собаки, должен быть очень хорошим. Возможно, он угостил бы ее мороженым или уговорил прогуляться с ним по главному проспекту. Он не сомневался, что Марта одобрила бы его. Марта всегда знала, что помыслы его чисты.

Во всяком случае, никто всерьез не принимал маленького толстяка.

Здесь было на что посмотреть и куда пойти, и беспокойные мысли вскоре оставили Джонни. Он очутился на зимнем карнавале в честь святого Павла, непостижимым образом сотворенном в разгар лета совместными усилиями Йорка и американцев. Лет пятьдесят этот Карнавал проводился в январе; но теперь вот он, здесь - бок о бок с Пендлтонским собранием, с Праздником изюма из Фресно и Колониальной неделей в Аннаполисе. Джонни успел к самому концу ледового шоу, но успел посмотреть одну из своих любимых миниатюр "Старые напевы", извлеченную по этому случаю из запасников и с былым совершенством исполненную на льду под музыку "Свети, луна, перед обильной жатвой".

Глаза Джонни стали влажными, и дело было вовсе не в том, что ему недоставало очков.

Покинув ледовую арену, он вскоре поравнялся с большой вывеской: "ДЕНЬ СЕЙДИ ХОУКИНСА - ТОЧКА ОТСЧЕТА ДЛЯ ХОЛОСТЯКОВ". Соблазн принять участие в этом мероприятии был слишком велик - ведь вполне возможно, что леди с собакой окажется среди незамужних. Однако он немного утомился. Прямо перед собой Джонни увидел открытый балаган из серии увеселительных затей типа "катание на пони" и "колесо обозрения", мгновение спустя он уже взобрался на карусель и собирался было войти в одну из тех гондол в виде лебедя, к которым так расположены родители. В гондоле уже сидел молодой человек, читавший книгу.

– О, извините меня, - произнес Джонни.
– Вы не возражаете?

– Конечно, нет, - ответил молодой человек и отложил книгу.
– Возможно, вы тот самый человек, которого я ищу.

– Вы кого-то ищете?

– Да. Видите ли, я - детектив. Я всегда хотел им стать и вот сейчас мое желание осуществилось.

– Правда?

– Вполне. Рано или поздно все придут сюда покататься, поэтому, ожидая здесь, я избавлен от лишних хлопот. Мне, конечно, приходится также крутиться неподалеку от Голливуда и Вайна, или на Таймс-Скуэр, или на Кэнел-Стрит, но здесь я могу сидеть и читать.

– Но как вы можете и читать, и кого-то подкарауливать?

– Да я уже знаю, о чем тут написано...
– Он показал книгу. Это была "Охота на снарка".
– ...А потому могу делать вид, что читаю, и наблюдать.

Джонни начинал нравиться этот молодой человек.

– А здесь встречаются снарки?

– Нет. Для этого нам надо было бы затаиться, стать невидимыми. А заметили бы мы что-нибудь, если б стали невидимками? Я должен поразмышлять над этим. Вы тоже детектив?

– Нет, я... э-э... я путешествую слонами.

– Прекрасное занятие. Но здесь вам едва ли повезет. У нас есть жирафы... Он заговорил, стараясь перекричать музыку и окидывая взглядом карусель. ...Верблюды, две зебры, уйма лошадей, Но слонов нет. Обязательно сходите посмотреть на Большой парад; там наверняка будут слоны.

– О, постараюсь не пропустить.

– Вы не должны пропустить. Это будет самый удивительный парад, и длиться он будет так долго, что никогда не достигнет назначенного предела; каждая миля его будет до отказа заполнена всякими чудесами, и каждое из чудес будет восхитительнее прежнего. Вы уверены, что вы не тот человек, которого я ищу?

– Не думаю. Послушайте, что бы вы предприняли, чтобы отыскать в толпе леди с собакой?

– Ну, если она придет сюда, я дам вам знать. А лучше всего, идите вниз по Кэнел-стрит. Да, думаю, будь я леди с собакой, я пошел бы вниз по Кэнел-Стрит. Женщины обожают надевать маски, а это значит, что они могут и снять их.

Джонни встал.

– Как мне добраться до Кэнел-стрит?

– Идите прямо через центральную часть города мимо здания оперы, затем поверните направо у Чаши роз. Дальше будьте осторожны, так как ваш путь будет пролегать через район Небраски, который находится под полным контролем Ак-Сар-Бена. Всякое может случиться. После Небраски будет округ Калаверас - остерегайтесь темных личностей!
– а там и Кэнел-стрит.

– Большое вам спасибо!

Джонни пошел в указанном направлении, не забывая смотреть по сторонам, ища леди с собакой. Это однако не мешало ему удивляться всему, что он видел, пробираясь сквозь толпы ликующих людей. Видел он и пса, но он оказался собакой-поводырем - очередное чудо из чудес, ведь живые ясные глаза хозяина собаки прекрасно справлялись со своей обязанностью и видели все, что происходило вокруг, и тем не менее мужчина, шедший рядом с собакой, позволял ей выбирать путь и послушно следовал за ней, словно для каждого из них иной способ передвижения был немыслим или неприемлем.

Вскоре Джонни добрался до Кэнел-стрит; иллюзия присутствия на реально существующей улице была настолько полной, что ему с трудом удалось отделаться от мысли, что он мгновенно и чудесным образом перенесся в Новый Орлеан. Карнавал был в полном разгаре, здесь праздновали Сытный Вторник; повсюду толпились люди в масках. Джонни купил маску у уличного продавца и продолжил свой путь.

Поиски леди с собакой стали казаться ему делом безнадежным. Улица была битком забита веселившимися людьми, которые наблюдали за парадом Общества Венеры. Дышать было тяжело, но еще тяжелее - просто двигаться и продолжать поиски. Он с облегчением вздохнул только тогда, когда свернул на Бурбон-стрит, где размещался Французский квартал - и вдруг увидел собаку.

Он не сомневался, что встретил ту самую собаку. На ней был костюм клоуна и колпачок, но это не помешало ему заметить удивительное сходство с его собакой. Он поправил себя - с Бродягой.

Собака взяла сосиску, благодарно взглянув ему в глаза.

– Где она, дружище?

Собака басисто гавкнула и устремилась в толпу. Джонни сразу отстал от нее, так как в отличие от собаки не мог передвигаться в такой тесноте. Но он не унывал - раз уж ему удалось отыскать собаку, значит, он отыщет ее снова. Именно на бале-маскараде он впервые встретил свою Марту; она была грациозной Пьереттой, а он - толстым Пьеро. Они вместе любовались рождением нового дня, и, прежде чем солнце снова скрылось за горизонтом, решили стать мужем и женой.