Человек-невидимка в стразах
Шрифт:
Хитрук замолчал, Галине стало до слез жалко хозяина.
– Где сейчас ваша жена? – осторожно спросила она.
– В частной лечебнице, – после некоторого колебания ответил Роман, – врач обещает привести ее в относительно нормальное состояние. Очень вас прошу, продайте квартиру, я хочу отсюда уехать. Мне удалось распустить среди соседей сплетню о том, что Павлика убили грабители. С одной стороны, хорошо, что никто не болтает про Инну, но с другой… Собственно, какая теперь разница? Я скрывал диагноз жены исключительно ради сына, не хотел, чтобы он в анкете на вопрос
– Вы зря волновались, – пробормотала Галина, – при приеме на работу никто справок о членах семьи не требует, можно писать, что душе угодно.
– Это если устраиваешься дворником, – вскипел Хитрук. – В любом приличном заведении кадровик начнет копать и обнаружит: опаньки, а у претендента-то мать тю-тю, со съехавшей крышей, на всякий случай лучше ему откажем. А получение шенгенской визы? Или любой выезд за границу? Консульские работники народ въедливый, обнаружили бы правду об Инне и опустили шлагбаум.
– Сын за мать не отвечает, – возразила Юдаева.
– Ну и наивны же вы! – вдруг засмеялся Роман. – Никто психов не любит, у большинства людей в голове укоренилась мысль: безумие семейная проблема, если мамочка с тараканами в голове, то и сыночек с левой резьбой, на всякий случай не надо с парнем связываться. «То ли он украл часы, то ли у него украли часы, но была в той семье некрасивая история». Не помню, откуда эта цитата, только она очень точно отражает настроение людей. Но сейчас все кончено. Павел в могиле, Инна в лечебнице, а я мечтаю отсюда убраться как можно быстрее. Я был с вами предельно откровенен. Никому ранее не рассказывал о своей семейной трагедии!
Галина, с одной стороны, испытывала жалость к Хитруку, которому досталось по полной программе: один сын пропал, второго убила сумасшедшая жена. Но, с другой, Юдаева была риелтором, ей предстояло продать квартиру «с историей», поэтому она не удержалась и заметила:
– Вы же неглупый человек, понимаете, что покупатель заставит меня вашу биографию под лупой изучить. Нынче полно мошенников. Чтобы после заключения сделки не появились какие-нибудь дети или мотавшие срок заключенные, которые заявят о незаконности операции, агентство должно изучить клиента до лохматых времен. История с исчезнувшим сыном выплывет наружу и отпугнет покупателя. Вдруг Александр не умер, а пропал? Объявится и потребует расторгнуть сделку… Поэтому вы сейчас и были откровенны, понимали: лучше самому все сообщить, тогда вам будет доверия больше. Сначала вы ведь меня надуть хотели, про бабку наплели. А когда сообразили: от вас не первый агент убегает, – тогда и раскрыли семейную тайну.
Хитрук отвел глаза в сторону, и Галина поняла: она правильно расценила его откровенность, он мечтает поскорее покинуть квартиру и готов на все…
Риелтор примолкла и начала ложечкой ковырять кофейную гущу на дне чашки.
– И все же вы продали его квартиру, – уточнила я.
Галина кивнула.
– Да, причем весьма удачно. Я выбила из покупателей приличные деньги, а Хитрук меня обманул – не отблагодарил, хотя
Глава 21
Когда Галина, сунув мне несколько своих визитных карточек, убежала, я осталась сидеть за столиком, пытаясь соединить в единое целое осколки чужих секретов.
Артем Васюков ушел от гиперзаботливой мамы, оставив ей записку. Станет ли в этом случае милиция его искать, если учесть, что ему исполнилось двадцать лет? Тема совершеннолетний и имеет право выбирать, где и с кем ему жить. Да еще Римма Марковна совершенно честно мне сказала: «Нет никаких сомнений, что записка написана почерком сына».
Можно было бы забыть о ее рассказе, но спустя короткое время я узнала, что Тема умер. Мира уверяла, что ее сестра лгунья с болезненной фантазией, соседка Элеонора клялась, что видела юношу в больнице. Римма Марковна считала Артема жертвой похищения. Потом случился пожар, сестры погибли. Я, начав копаться в прошлом Темы, нахожу некого Павла Хитрука, у которого пропал брат Александр. А еще, оказывается, одна из сестер Васюковых давно погибла во время взрыва бытового газа, лишилась жизни и девочка Саша Васюкова, об Артеме, по свидетельству учительницы химии, в школе никто не слышал.
И что мне со всем этим делать? С кем бы еще поговорить? Похоже, у Артема не было близких друзей, кроме Кати Фирсовой, но она уехала в Америку, мне до нее не добраться. Хотя у Кати, наверное, есть мать, сестра, лучшая подруга. Ну кто-нибудь же должен знать ее заграничный телефон или адрес электронной почты? Дело за малым, набрать номер, который мне дала учительница Амалия Карловна.
Я схватилась за трубку и через пару секунд услышала звонкий голос:
– Алло.
– Это квартира Фирсовых? – обрадовалась я.
– Вам нужна Катя? – переспросила девушка.
– Да, – подтвердила я.
– Она сейчас работает в Нью-Йорке, – пояснила собеседница.
– Вы ее родственница? – спросила я.
– Просто я сняла квартиру, – не отшила любопытную незнакомку девушка. И пояснила: – По объявлению в газете. Еще что-нибудь?
– Когда Фирсова вернется?
– Мне ее планы в деталях неизвестны, могу лишь сказать, что контракт на аренду жилплощади мы подписали на три года.
– Будьте добры, дайте мне телефон Катерины.
– Американский? – на всякий случай уточнила съемщица.
– Конечно.
– Я его не знаю.
Из трубки послышался писк, а затем металлический голос забормотал: «Рина, тебе звонят. Рина, тебе звонят. Рина, тебе звонят».
– Простите, это мобильный! – воскликнула девушка. И заговорила чуть тише, явно отвечая на звонок: – Алло, да, хорошо. Рисунки готовы. Игорь, можешь позвонить через минуту? Я по городскому разговариваю… Вы слышите? – вопрос уже адресовался мне. – Фирсова вернется не скоро, никакой связи у нас нет, мы виделись всего один раз, когда составляли договор о найме. Рада бы помочь, но не имею возможности. Катя только просила меня говорить тем, кто будет ее спрашивать, про Америку. Я с Фирсовой не общаюсь, всего-то сняла ее квартиру.