Человек ниоткуда

Бриджс Виктор

Я находился в лихорадочно-возбужденном состоянии. Показания Мильфорда были так ясны и убедительны для каждого из присутствующих, что я мог надеяться на скорое освобождение. Какого бы мнения ни была относительно моего поведения полиция, но она уже не считала меня больше убийцей.

Мои мысли были теперь заняты другим, более важным для меня вопросом. С того самого момента, когда Гордон шепнул мне, что в суде нет ни Мерчии, ни Билли, мою душу стало давить тяжелое беспокойство. Пока Мильфорд давал свои показания, я слушал его с напряженным вниманием и почти не думал о другом, но теперь, когда этот интерес ослабел, все мои прежние опасения относительно безопасности Мерчии охватили меня с удвоенной силой.

Я медленно и осторожно обвел взглядом весь зал, чтобы убедиться в справедливости слов Гордона. Я заметил безукоризненно одетого лорда Ламмерсфильда; он сидел, опершись на спинку стула, со скрещенными на груди руками, с циничной улыбкой на губах. Йорк со своей сестрой, моя хозяйка из Челси, доктор Ричи, бесстрастный метрдотель «Милана» — все, даже персонажи, игравшие совсем ничтожную роль в этой столь удачной комедии мистера Стюарта Норскотта, были в сборе, чтобы посмотреть, как разворачивается последнее действие. Все — за исключением Билли, Мерчии и… Сангетта. Последнее обстоятельство меня поразило. Я чуял, что готовится что-то недоброе, какая-то новая, ужасная затея, в которой Мерчиа, Билли и Сангетт были спутаны в один клубок. Мне так и хотелось вскочить с места и рвануться к дверям, но я знал, что это невозможно.

Не могу сказать, сколько времени длился допрос доктора и Мерилля, мне казалось, что это продолжается целую вечность, хотя на самом деле вряд ли прошло больше трех четвертей часа с того момента, как Мильфорд окончил свое показание. Судья, наклонясь через стол, обратился к представителю обвинения:

— Вы все еще настаиваете на дальнейшем задержании Бертона?

По залу пронесся гул.

— От имени полицейских властей, — сказал представитель полиции, вставая, — я готов снять с мистера Бертона обвинение в убийстве…

— Браво! — послышался серебристый голос в конце зала. Голос мне показался знакомым. И вслед за тем со всех сторон раздались аплодисменты. Этот энтузиазм был, по всей вероятности, результатом невероятного нервного напряжения, царившего в зале до этого момента. Во всяком случае судья отнесся с должной строгостью к этому бурному проявлению всеобщего одобрения.

— Будьте любезны вести себя прилично, — сказал он резко. — Здесь полицейский суд, а не концерт! — Затем он обратился к моему поверенному: — Мне кажется, дальше незачем вести эту процедуру.

Гордон вскочил со стула.

— Вы прекращаете дело? Судья кивнул головой.

— Обвинение снято, мистер Гордон, — сказал он.

ГЛАВА XXIII

Всеобщее возбуждение еще окончательно не улеглось, когда я очутился вместе с Гордоном в маленькой комнатке рядом с залом суда. Гордон закрыл двери, заглушив таким образом смешанный шум голосов.

— Позвольте мне вас поздравить! — сказал он, как только мы остались одни.

Я пожал протянутую мне руку.

— Спасибо, я вам очень благодарен за все ваши хлопоты.

Он улыбнулся странной, вялой улыбкой и ответил:

— Меня вам нечего благодарить, всю вашу защиту вел ваш изумительный лакей. Я еще никогда не чувствовал себя таким лишним, как в этом деле.

Пока он говорил, все мои страхи за Мерчию и за Билли, утихшие на время, вернулись.

— Мистер Гордон, — сказал я, — может еще случиться, что ваша помощь будет мне нужна более, чем когда-либо. С мисс Солано случилось что-то недоброе. Билли должен был зайти за ней и привести ее в суд, а вы знаете, что их не было.

— Да, я это знаю! Но не надо особенно беспокоиться. Я еще вчера утром поручил сыщику следить за домом, где она живет; а затем, если только Престон не ошибается, Гуарец со своими товарищами находятся где-то в Ист-Энде. Они вряд ли посмеют…

— Я вовсе не Гуареца боюсь, — перебил я. — Я боюсь Сангетта.

— Лорда Сангетта? — повторил он в изумлении.

— Да! Он в нее влюблен, и эта любовь внушает мне большие опасения.

Едва я успел произнести эти слова, как послышался резкий стук в дверь, и в комнату вошел полицейский.

— Двое мужчин хотят немедленно видеть вас и мистера Гордона. Можно их сюда привести? А затем тут есть еще вот это письмо для вас, мистер Бертон. Одна дама в зале просила меня его вам передать.

Я взял записку и, узнав сразу почерк леди Бараделль, сунул записку в карман, не обратив на нее большого внимания. В ту минуту я мог думать только о Мерчии.

Вошел Билли. Я сразу увидел, что мои опасения были не напрасны. Билли был бледен и чрезвычайно озабочен. За ним шел низенький, черненький человечек в синем костюме, с острыми чертами лица.

— Что, плохи дела, Билли? — спокойно спросил я.

— Сангетт увез Мерчию, — сказал он несколько сиплым голосом. — Мы теперь преследуем его на моторе. Надеюсь, что поспеем.

Я хотел что-то сказать, но меня прервал сухой и резкий голос Гордона:

— Что это значит, Вильтон?

Человечек открыл было рот, но Билли не дал ему произнести ни слова.

— Мистер Гордон, нам теперь некогда пускаться в объяснения. Мисс Солано увезли на яхту лорда Сангетта в Бернгам. Я гонюсь за ними на моторе, который ждет меня на улице, и мне нужен человек, который не станет медлить по-пустому.

— Этот человек у вас будет, черт побери! — крикнул я, и, встретив удивленный взгляд моего друга, прибавил: — Билли, я уже свободен, дело обо мне прекращено. В последнюю минуту явился Мильфорд и представил явные доказательства, что убийца — Дa-Коста.

Билли схватил мою руку, и его лицо осветилось чувством удивления и радости.

— Чудесно! Чудесно, Джек! Берите свою шляпу, и сейчас же за ними вслед! Я вам все объясню по дороге.

— К черту шляпу! — крикнул я. — Билли, я готов.

— Вильтон, поезжайте с ними! — вмешался резким голосом Гордон и, обращаясь ко мне, прибавил: — Если эту девушку похитили насильно, вы вправе расправиться с негодяями как вам угодно. Закон вас оправдает.