Человек перед лицом смерти

Арьес Филипп

Стыд этот есть в то же время прямое следствие окончательного ухода зла. Подтачивание власти дьявола началось еще в XVIII в., когда и само его существование было поставлено под сомнение. Вместе с идеей ада стало исчезать понятие греха. Все разновидности духовного и морального зла отныне рассматривались не как данности ветхого человека, а как ошибки общества, которые хорошая система надзора (и наказания) могла бы устранить. Целью науки, нравственности, социальной организации стало счастье. Препятствием к нему еще оставалось физическое зло, оставалась смерть. Устранить

их было невозможно. Романтики ассимилировали смерть, представили ее прекрасной. Но идущее с незапамятных времен сосуществование с болезнью, страданием и агонией оставалось неизменным, ибо физическое зло внушало жалость, а не отвращение. Все началось с отвращения: еще до того как стали задумываться о возможности уничтожить физическое зло, перестали выносить его вид, его хрипы, его дурной запах.

Затем медицина оказалась в состоянии уменьшить страдание или даже совсем свести его на нет. Зло перестало обволакивать человека, смешиваться с ним, как в традиционных религиях, в частности в христианстве. Конечно, оно еще существовало, но только вне человека, в маргинальных пространствах, еще не колонизованных ни политикой, ни моралью: войны, преступления, нонконформизм, которые, в свою очередь, когда-нибудь будут устранены обществом, подобно тому как медицина устранила болезнь и страдание.

Но если нет больше зла, что же тогда делать со смертью? На этот вопрос общество сегодня предлагает два ответа: один банальный и один аристократический.

Первый есть не что иное, как массовое признание бессилия: не замечать того, чего нельзя предотвратить, вести себя так, как будто его не существует. Следовательно, продолжать безжалостно принуждать близких умершего молчать и ничем не проявлять свою скорбь. Свинцовое молчание простерлось сегодня над смертью. Когда же оно нарушается, как случается иногда в Северной Америке, то происходит это лишь для того, чтобы свести смерть на уровень какого угодно незначительного события, о котором стараются говорить с полным безразличием. В обоих случаях результат тот же: ни индивид, ни общество не находят в себе достаточной прочности, чтобы признать смерть.

Между тем подобное отношение к смерти не смогло устранить ни ее саму, ни страх перед ней. Напротив, под маской медицины возвращаются пугающая дикость и неистовство неприрученной смерти. Смерть в больнице, ощетинившаяся трубками медицинских приборов, становится сегодня более леденящим душу образом, нежели скелеты и трупы искусства macabre. Обнаруживается зависимость между «удалением» смерти — последнего прибежища зла — и возвращением той же самой смерти в ее пугающе диком виде. Это и не удивительно: для приручения смерти необходима была вера в зло. Устранение одного вернуло другое в состояние первоначальной дикости.

Вот почему маленькая элита антропологов, скорее психологов или социологов, чем врачей или священников, была поражена этим противоречием. Они предлагают не столько «удалить» смерть, сколько «гуманизировать» ее. Необходимо принять реальность смерти, а не стыдиться ее. Речь не идет о возвращении веры в зло, но о попытке примирить

смерть со счастьем. Смерть должна только стать выходом, скромным, но достойным, человека умиротворенного за пределы общества, готового ему помогать, общества, которое уже не терзает и не потрясает слишком сильно идея биологического перехода, без какого-либо значения, без боли и страдания, наконец, без тревоги.

Примечания

1. Le Goff J. Culture cl'ericale et traditions folkloriques dans la civilisation m'erovingienne //Annales ESC, 1967, № 4, p. 780 sq.

2. Les Romans de la Table ronde /Adapt'es par J.Boulenger. P., 1941, p. 443 sq.

3. Ibid., p. 124.

4. La Chanson de Roland /Ed. par J.B'edier. P., 1922, CCVII, CLXXIV; Le Roman de Tristan et Yseult /Adapt'e par J.B'edier. P., 1946, p. 247.

5. Duby G. L'An mil. P., 1967, p. 78.

6. Les Romans de la Table ronde, p. 154.

7. Duby G. L'An mil, p. 76.

8. Grimaud G. Liturgie sacr'ee //Durand de Mende G. Rationale divinorum officiorum. P., 1854. T. V, p. 290.

9. Tenenti A. Il Senso d'elia morte e l'amore d'elia vita nel Rinascimento. Torino, 1957, p. 170, n. 18.

10. Du Noyer A.M. Lettres et Histoires galantes. Amsterdam, 1780, t. 1, p. 300.

11. Troyat H. Vie de Tolstoi·. P., 1965, p. 827.

12. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. М., 1931, т. 5, с. 166.

13. Guitton J. M.Pouget. P., 1941, p. 14.

14. Durand de Mende G. Rationale… T. V, p. XIV.

15. Les Romans de la Table ronde, p. 380.

16. Ibid., p. 350; Le Roman de Tristan…

17. Durand de Mende G. Rationale… t. V, p. XXXVIII.

18. Солженицын А.И. Собр. соч. Frankfurt/Main, 1969, t. 2, с. 115.

19. Les Romans de la Table ronde, p. 350, 447.

20. Peter J.-P. Malades et maladies au XVIIIe si`ecle //Annales ESC, 1967, № 4, p. 712; Craven P. R'ecit d'une soeur. Souvenirs de famille. P., 1866, vol. 2, p. 197.

21. Pincus L. Death and the family. N.Y., 1975, p. 4–8.

22. Le roman de Tristan…

23. Le Romancero /Trad. par M. de Pom`es. P., 1947, p. 191.

24. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч., 1936, т. 26, с. 98.

25. Бабель И.Э. Соч. М., 1990, т. 2, с. 188–189.

26. Гомер. Одиссея, XI, 475, 494; Вергилий. Энеида, VI, 268–679.

27. Овидий. Фасты, П, 533.

28. 1-е Послание к Коринфянам св. an. Павла, 15, 6; Деяния святых апостолов, 7, 60.

29. Jacques de Voragine. La L'egende dor'ee /Trad. par J.-B.Roze. P., 1967, t. 2, p. 12 sq.

30. Dictionnaire d'arch'eologie chr'etienne et de liturgie. P., 1907, t. XII, col. 28.

31. Castan N. Criminalit'e et subsistances dans le ressort du Parlement de Toulouse (1690–1730). Toulouse, 1966 (th`ese dactylographi'ee), p. 315.

32. Bourget P. Outre-mer. P., 1895, t. 2, p. 250.

33. Thomassin L. Ancienne et Nouvelle Discipline de l'Eglise. P., 1725, t. 3, p. 543 sq; Dictionnaire d'arch'eologie… t. I, col. 479–509.

34. Sancti lohannis Chrysostomi Opera. P., 1738, vol. 8, p. 71.