Человек-пистолет
Шрифт:
— Договаривай! — потребовал я. — Как кто? Как я? По-твоему, я тоже урод?
— Ну посуди сам, — вздохнул он. — Ты живешь так, что ничего не способен изменить. У тебя вполне уродская работа, но ты все чего-то ждешь… В семейной жизни, насколько я понимаю, ты тоже не захлебываешься от счастья, но разводиться не собираешься. Ты…
— Что ты заладил: «ты», «ты»! Ты сам — что? Работу меняешь? Разводишься?..
— Я… Ну, я просто так не сдамся. Буду бороться, буду прорываться… И… в частности, разведусь! — выпалил Сэшеа. — И тем самым начну
— Шутишь?
— Такими вещами не шутят, — с чувством превосходства заявил Сэшеа. Меня удивило даже не желание Сэшеа развестись — хотя с женой он, кажется, жил вполне нормально, у них был ребенок, «бебик» — а возникшее у меня странное ощущение, как будто он опередил меня в моем собственном намерении, — ведь я с Лорой жил паршиво, а последнее время особенно; детей у нас не было; мелькал на горизонте некий «друг семьи» Валерий, и у меня вырвалось с леткой завистью:
— Ты знаешь, я ведь тоже думал об этом!
— Ты только думал, а я решился, — снисходительно заметил Сэшеа. Убедившись, что «уязвил» меня, он сразу переменил тему и как ни в чем не бывало осведомился, что я делал вчера.
— Вчера?.. — пробормотал я. — Занимался с Жанкой…
Жанка, младшая сестра Лоры, училась в восьмом классе. В школе ее грозились не перевести в девятый и отправить в ПТУ. Я взялся подтянуть ее в учебе. Конечно, и сам Игорь Евгеньевич, папаша, мог бы заняться с дочкой, но считалось, что, во-первых, в отличие от меня, он человек чрезвычайно занятой, а во-вторых, неплохо, если бы и я приносил семье какую-то пользу.
— Ну и как успехи? — тут же поинтересовался Сэшеа.
— Какие успехи?
— Ну вообще, успехи. Чем вы там с ней занимаетесь?
— Электричеством…
— Знаешь, — мечтательно проговорил Сэшеа, — я бы и сам с ней занялся.
— Ты разведись сначала.
— Нет, серьезно! — ухватился он за мысль. — Зачем тебе Жанка? К тому же ты женатый человек!.. Давай я с ней займусь! Действительно, ее ведь можно замечательным образом воспитать! Она интересная девочка. Я бы воспитал ее для себя и… Синий плащ, синие чулочки…
— Что ты там бормочешь? — одернул я его.
— Вспомнил, когда вы с Лорой расписывались и я первый раз увидел Жанку, на ней как раз был синий плащ и синие чулки… Когда это было, уже два года назад?.. Но и тогда она выглядела не такой уж девочкой… Так чем, говоришь, вы с ней занимаетесь? Электричеством?.. Я против! Ей не электричество нужно. Ты ничего не понимаешь в воспитании. Я сам ею займусь!
— Ну, тебя понесло!
— Ладно, ладно, — усмехнулся Сэшеа, — шучу… Хотя… не так уж это и глупо!.. Синий плащ, синие чулочки… В общем, ты должен мне ее уступить.
— А как же твой любимый сын? — вернул я его к действительности. Сэшеа достал расческу и стал деловито прочищать ее спичкой.
— Бэбика я очень люблю, — сказал он, — и его не оставлю. Пи в коем случае. Ты не думай: я же не подлец. Буду видеться с ним почаще. Я и с женой это обговорил. Она, конечно, ничего не имеет против.
— Так вы уже и об этом говорили? — изумился я.
— Мы уже обо всем говорили. Сегодня я переезжаю назад к родителям… Кстати, хотел тебя попросить помочь мне перебраться. Вещей у меня немного. Забираю только маг и записи… Ну, ты как — после работы? Поможешь?
— Помогу, чем могу, — ответил я и задумался.
— Синий, синий, синий… — мурлыкал себе под нос мой друг.
— Но у тебя ведь с женой все было как будто в порядке? — спохватился я.
— И сейчас все в порядке… Как будто.
— Может быть, не стоит разводиться?
— Я же тебе объяснял! — нетерпеливо воскликнул Сэшеа. — Замкнутость, ограниченность. Конец жизни. Нужно вырваться, освободиться.
— Ну-ну…
— Я ведь женился без какого-то особенного чувства, — принялся исповедоваться Сэшеа. — Помнишь, мы с тобой холостыми все шутили: «Главное — регулярность и нормальные бытовые условия»?.. Если честно, я через неделю после свадьбы понял, что буду ей изменять.
— А может быть, ты это знал уже и до свадьбы?
— Не отрицаю, — искренне признался Сэшеа. — Ты меня понимаешь…
— И часто ты ей изменял?
— Ну… пока ни разу, увы, но…
— Ну и жил бы и дальше с ней, а? — посоветовал я.
— Нет, нельзя, — твердо сказал он. — Во-первых, ограниченность, а во-вторых, уж я тебе и это честно скажу, она совершенно перестала меня возбуждать. До такой степени, что боюсь вообще потерять всякую способность… Я жену, конечно, уважаю, но, понимаешь, за всю нашу совместную жизнь ее совершенно не удалось развить! Уж я ей и объяснял, и литературу доставал… И — ничего! Никакого эффекта!
— Плохо учил? — предположил я.
— Что ты! Ты же знаешь, у меня и до нее был некоторый опыт в этих делах. Все было нормально, а с ней…
— Может быть, у тебя это нервное?
— Ты так думаешь? — насторожился он. — Впрочем, наверное, и это есть. Тут в целом ситуация злокачественная! Я и сам давно чувствую, что со мной что-то не то творится… У тебя ведь Лора в этом разбирается. Тут, я полагаю, невроз. Может, мне к Лоре обратиться, а? Как ты думаешь, это удобно?
— Удобно, — великодушно разрешил я. — А можешь — прямо к теще. Хочешь, я с ней поговорю, и она тебя живо госпитализирует?
Мои жена и теща имели непосредственное отношение к медицине. Теща (маман) зарабатывала ускоренную пенсию в психиатрической клинике, руководимой известным профессором Копсевичем, а Лора шла по ее стопам — училась в медицинском. Правда, по два года на каждом курсе. Связи маман спасали от отчисления, — и ее увлечением были как раз все «сумасшедшие» дела, а из самых последних — психоанализ…
— Нет, я серьезно, — почти обиделся Сэшеа. — Я хочу, чтобы Лора меня проанализировала. Чтобы основательно так покопалась во мне. Помогла выкарабкаться из кризиса, помогла справиться с затыком… Ты мне прямо скажи: ты не против?