Человек с чужим прошлым
Шрифт:
На платформу железнодорожной станции сначала вышел один из мужчин, простившихся с Совой в предутренней темноте. В руках он нес вещевой мешок. Постояв на платформе, мужчина внимательно осмотрелся. Ничего настораживающего: какая-то баба в платке с двумя большими молочными бидонами, однорукий старик, смолящий цигарку, пожилая дежурная по станции и голенастая девчонка-подросток в не по росту большой вязаной кофте – видно, материнской.
Мужчина купил билет, прикурил у инвалида и расположился на лавочке около дверей деревянного
Вскоре появился второй, тоже взял билет и пристроился в другом конце платформы.
Подошел поезд; старенький паровозик выпустил белые клубы отработанного пара, сипло свистнул, лязгнули сцепы вагонов. Посадка прошла без происшествий…
Через несколько часов шифровальщик принес майору Козлову телеграмму: «Гости следуют район Ленинграда. Прошу обеспечить прием. Руководство группой сопровождения поручено Ивлеву. Семенов».
Майор аккуратно вложил листок с текстом телеграммы в уже ставшую пухлой синюю коленкоровую папку, запер ее в сейф и пошел на узел связи, чтобы по прямому проводу переговорить с Ленинградом…
Сегодня Ксения бала уже спокойнее. Прежние страхи отступили, на смену им пришла деловитость собранного человека, занятого пусть опасным, но нужным делом. Поэтому дорога до запущенного парка при бывшем замке Липецкого показалась не столь тягостной, а хорошо знакомой, не раз пройденной.
Быстро оставив позади садовую скамью с облупившейся краской и давно не чищенный пруд, девушка вышла к ротонде. Старые ели, словно приветствуя ее, качали мохнатыми лапами с порыжелой на концах хвоей. Вокруг тихо и безлюдно. Может быть, в щели у основания колонны опять так же пусто, как и в прошлый раз?
Она отгребла листья, быстро оглянулась по сторонам, потом нагнулась и запустила пальцы в щель. Есть! На ее ладони лежал маленький кусочек темного мыла. Неужели это именно та вещь, которую она должна принести сторожу? Захотелось ковырнуть обмылок ногтем, посмотреть, не спрятано ли что в нем, но Ксения удержалась. Положив его в свою сумку из кукурузной соломки, полную всяких пустяковых вещей, девушка пошла к дорожке, умоляя про себя пресвятую Деву Марию, чтобы сегодня ей не попался навстречу тот немецкий офицер с огромной злой собакой. Лучше вообще избежать всяческих встреч, незаметно вернуться в город, добраться до своей улицы, прийти к костелу, а потом, улучив подходящий момент, передать странную посылку сторожу.
Но надеждам сбыться было, видно, не суждено – на дорожке заброшенного парке ей повстречался «пан антиквар», купивший в их костеле статую святого Иосифа.
– Какая встреча! – радостно улыбаясь, он попытался взять ее под руку. – Изволите гулять?
– А пан караулить? – язвительно ответила Ксения.
– Как можно?! – округлил глаза Выхин. – Разве прелестная панночка разрешала это? Позвольте, я помогу?
Он взялся за ручку плетеной сумки, настойчиво
– Попробую обойтись без помощи пана, – заверила его Ксения. – Пусть пан не боится, здесь не заблудишься.
– И все же, – не отставал Выхин, шагая рядом с ней и держась за ручки сумки. – Неужели я не могу надеяться на вашу любезную снисходительность к кавалеру?
– Пан антиквар холост? – игриво поинтересовалась Ксения.
– Давайте сумку, быстро! – прошипел Выхин и почти вырвал из рук девушки плетеную кошелку. Та недоуменно приостановилась.
– Идите, черт побери, улыбайтесь! – скомандовал Выхин, беря ее под руку.
Ксения хотела высвободить руку и возмутиться, но бросив взгляд вдоль заросшей травой аллеи, обмякла, покорно идя навстречу приближавшемуся к ним немцу с огромной собакой на поводке.
Подойдя ближе, немецкий офицер усмехнулся, удержав рванувшегося с поводка пса.
– День добрый! Я же говорил, что фройляйн ходит на свидания. Ах, молодость, молодость… Над ней не властны ни войны, ни политические катаклизмы. Весна… Надеюсь, в сумочке фройляйн нет военных секретов? – губы немца улыбались, но глаза смотрели цепко, настороженно. – Разрешите?
Он властно взял у Выхина сумку Ксении и, запустив в нее руку в перчатке, небрежно переворошил содержимое – маленькую перламутровую пудренницу, пенальчик с губной помадой, потертый кошелек, несколько прищепок для белья, невесть как оказавшихся в сумке, паспорт. Документ офицер раскрыл и внимательно осмотрел все печати.
Ксения стояла ни жива ни мертва – вот, сейчас затянутая в перчатку рука немца выудит из сумки обмылок, повертит, поднесет поближе к холодным светлым глазам. Потом последует короткий, как удар хлыста, допрос: «Что это?!» И не убежишь – догонит собака. Можно ли рассчитывать на помощь «пана антиквара»?
Но рука немца не достала из сумки больше ничего. С улыбкой разочарования он вернул сумку Выхину и, небрежно бросив руку к козырьку фуражки с высокой тульей, пошел дальше по аллее, ведя на поводке овчарку.
Ксения перевела дух. Но где же обмылок?
– Что это? – на ладони Выхина лежал тот самый кусочек темного мыла.
– Сейчас трудно с мылом, – покраснела Ксения. – Хотите сделать мне подарок?
– Знаете кого мы сейчас встретили? – глядя ей прямо в глаза спросил Выхин. – Не знаете? Это начальник абверкоманды подполковник Генрих Ругге. Что такое абверкоманда вам не надо объяснять?
Девушка, побледнев, кивнула.
– Тогда откровенность за откровенность, – продолжал Вадим, – скажите, что это?
– Мыло, – Ксения пожала плечами. – Разве пан сам не видит?
– Видит, пан много чего видит, – буркнул Выхин и, повертев в пальцах обмылок, ловко разломил его на две половинки. На каждой из них явственно виднелся отпечаток сложного сейфового ключа. – А это?
– Пан просто фокусник, – натянуто улыбнулась девушка.