Человек с чужим прошлым
Шрифт:
Выхин неприкаянно болтался из угла в угол своей узкой, как пенал, комнаты; Тараканов, пристроившись у окна, смотрел на зеленые кроны деревьев парка. У всех отобрали оружие, ключи, печати от сейфов и личные номерные знаки
Ближе к обеду в комнату Тараканова без стука вошел Шмидт. Прислонившись плечом к косяку обвел бледно-голубыми глазами скудную обстановку жилья Владимира Ивановича и без лишних слов приказал:
– Пошли!
Тараканов послушно вышел следом за ним в коридор, спустился
– Туда!
Со скрипом открылась тяжелая дверь, около которой стоял вооруженный охранник, и они вошли в подвальное помещение, гулкое, освещенное только сильной лампой, стоявшей на небольшом столе, за которым расположились Ругге и двое приехавших из Берлина офицеров.
За их спинами, в отдалении, развалился на стуле человек в белом халате с докторским саквояжем на коленях. Из-под халата виднелся воротник немецкого мундира. Это Владимиру Ивановичу очень не понравилось.
Шмидт указал на табурет, поставленный шагах в пяти перед столом.
– Сядьте!
Тараканов уселся. Сильный свет лампы неприятно резал глаза, и он невольно прищурился. Подполковник и приехавшие из Берлина внимательно следили за каждым его движением.
– Скажите, Тараканов, вы здоровы? – небрежно поинтересовался один из приехавших. Знаков различия на его погонах Владимир Иванович рассмотреть не сумел – мешал бьющий в лицо свет.
– Да. Вполне здоров. В роду не было ни сумасшедших, ни алкоголиков.
– Прекрасно. Вы трезвы?
– Да, господин офицер. Абсолютно трезв.
Краем глаза Тараканов заметил, как Шмидт взял в руки гумен-шляу – резиновую палку, излюбленное орудие эсэсовцев для расправ с заключенными в лагерях и тюрьмах. Поигрывая ей, он начал прохаживаться позади сидевших за столом, словно ожидая приказа броситься на допрашиваемого и начать зверски избивать его.
– Вам надлежит полно и правдиво ответить на все заданные вопросы. Если ответы нас не будут удовлетворять, а вы станете упорствовать, то согласно приказу начальника полиции безопасности и СД от 01.07.1937 года вас подвергнут усиленному допросу. Доводить до таких крайних мер не советую. Готовы отвечать?
Глухо зарычала овчарка Ругге, видимо, поудобнее устраиваясь у его ног. Слепящий свет бил по глазам, из ума не выходила резиновая палка в руках рослого, крепко сколоченного Шмидта. Западня!
– Да, я готов, господин офицер. – Тараканов старался изо всех сил, чтобы голос не дрогнул.
– У вас есть связь с советской разведкой?
– Нет.
– С английской? Интелидженс сервис?
– Нет.
– С французской, Сюрэ женераль?
– Нет.
– Лжете, Тараканов! – голос немца был бесстрастно спокойным, ровным, и от этого
Шмидт, неслышно ступая, вышел из-за спин сидевших за столом и, помахивая дубинкой, направился к Тараканову.
Неожиданно из глаз Владимира Ивановича выкатилось две крупных слезы, подбородок задрожал мелкой дрожью, губы скривились, и он мешком сполз со стула, бухнувшись на колени перед столом.
– Простите, ради Христа! Простите, – размазывая по лицу сопли и слез, запричитал он. – Не сам, видит Бог, не сам придумал! Не виноват я, правда!
Подскочивший Шмидт схватил его за ворот пиджака и, рывком подняв, усадил на стул. Встряхнул, приводя в чувство.
– Дайте воды, – приказал второй из инспекторов.
Стуча зубами о край стакана Тараканов, давясь и икая, сделал несколько судорожных глотков.
– Ну! – отобрав стакан, Шмидт ткнул его концом палки в спину.
– В тридцать восьмом, – всхлипывая, сказал Владимир Иванович. – Партизаны тогда были… Приказали сменить фамилию… Дефензива новые документы дала! Как Бог свят! – он истово перекрестился.
– Почему меняли фамилию? – так же бесстрастно продолжил допрос немец.
– Как же, красные убить хотели, – немного успокоившийся Тараканов вытер нос тыльной стороной ладони. – Я отказывался, говорил: нельзя мне, русскому дворянину…
– Вы дворянин? – прервал его второй инспектор.
– Да. При Дмитрий Донском, был такой князь, победивший татар на Куликовом поле, из Орды выехал на Москву Осман-Челеби-мурза. От него пошли Ртищевы, а от них Арсеньевы, Павловы, Кремницкие, Ждановы, Яковщевы и Сомовы.
– Не нужно родословной! Почему не указали о смене фамилии?
– Боялся, – некрасиво скривив лицо, снова всхлипнул Владимир Иванович. – Честное слово, боялся!
– Чего боялись? Или кого?
– Красных. Вдруг узнают? Они меня к смерти приговорили… – Тараканов хотел привстать, но свалился на пол от сильного удара резиновой дубинки.
Нагнувшись, Шмидт прихватил его за пиджак, намереваясь приподнять, чтобы еще сильнее ударить обвисшее тело, но Ругге знаком остановил его.
В подвал вошел один из офицеров, приехавших с инспекторами. Даже не посмотрев в сторону валявшегося на полу Тараканова, он подошел к столу и что-то тихо прошептал на ухо главе инспекции. Тот встал, одернул мундир.
– Господа, прибыл начальник СС и тайной полиции. Он просит нас уделить ему несколько минут. Прошу прерваться. Этого, – он кивнул на Владимира Ивановича, – пока оставим здесь под охраной.