Человек с мешком 3
Шрифт:
Тьфу, черт, чтоб оно все пропало! Мозги сломать можно с этими придворными интригами!… Одним словом, я имел пищу для размышлений на пути обратно в гостиницу.
Чем и занимался всю дорогу. Правда, ни к каким выводам не пришел. И решил ограничиться тем, чтобы подстраховаться на время пути до Поставля. Кое-какими дополнительными устройствами. Так – на всякий случай. Мало ли чем черт не шутит… Спокойней будет. Тем временем уже стемнело. Но повышенную суету на подворье гостиницы я сумел таки заметить.
То есть не то, чтобы суету… Но наряд стражи у крыльца и какая-то беготня
– Чего там? – сходу спросил я у десятника, командовавшего нарядом, как-то отстраненно гадая, не обнаружились ли еще какие перемещенцы с Земли и сам удивляясь своей индифферентности по этому поводу. Похоже, что запас эмоций на этот счет у меня закончился. По ресурсу…
– Там… это… – очень понятно объяснил стражник. И даже показал рукой. Видимо – где это самое «там», поскольку ничего «этого» на крыльце гостиницы видно не было. – У вас в номере… О, господи… Я поплелся внутрь.
К этому моменту я как-то незаметно стал в «Плотовщиках» обладателем, точнее постояльцем, аж целого этажа. Поверха по местному. Ну не у меня же в каморке было селить Пашку и Элли? У меня там даже нарисованного очага – и того не было! Хуже чем у Буратино. Вот и пришлось расширить жилплощадь. И слуг, соответственно, тоже добавить…
Вот сейчас именно эти слуги носились как угорелые. Таская какие-то вещи, постельное белье и – зачем-то – лохань для мытья. Кто это кого купать собрался, интересно? Пашка – Элли или, наоборот, она – его? Что, впрочем, так и так без разницы – все одно эротика… Тьфу, блин, какая только ерунда в голову не придет!
То, что ерунда, выяснилось почти сразу. Едва я вошел в гостиную или, как здесь говорят – залу. Где присутствовали и мисс Кент с Морозовым – вполне даже одетые – и еще один наряд стражи, на этот раз во главе с сотником, несколько слуг и служанок, выслушивающих указания от Пашки на его неудобсказуемом варианте местного наречия. Причем приказания он раздавал не от себя, а переводил отдаваемые Элизабет. Что, как я понимаю, только увеличивало неразбериху… В общем тут и происходило главное столпотворение. Все были настолько заняты, что меня даже не сразу заметили. Но заметили, все же.
– О-о! Наконец-то! – воскликнула мисс Элли. – А то мы с Полом совершенно не можем нормально объясниться со слугами! Просто мучение, что в этом варварском месте никто не знает английского!
– Господин магистр! – одновременно вытянулся по стойке смирно сотник. – Разрешите доложить?
– Докладывайте! – выбрал я наиболее вменяемого собеседника, сделав своей рабыне знак подождать. Или не рабыне? Я ж ее, вроде на свободу выкупил… Значит, вольноотпущеннице?
– Вот, – сказал сотник. – Согласно указания по прочесыванию города обнаружили на улице неизвестно чьих детей! Непонятно откуда взялись, непонятно на каком языке говорят. И непонятно, кто такие: у нас таких людей просто не бывает – ну, так все говорят…
– Чего? – честно не понял я.
– Ну… Вот, – сотник посторонился и указал рукой. Живо напомнив мне того стражника у крыльца. Я проследил за его взглядом, и, наконец, обнаружил причину всего этого переполоха.
На лавке у стены, испуганно прижавшись друг к другу, сидели двое детей. Лет не старше семи, я думаю, вряд ли больше. Ну – маленькие, в общем. Мальчик и девочка. Мальчик – постарше, а девочка совсем кроха. То, что девочка, я решил по косичкам, мальчик был коротко подстрижен. Оба черноволосые, с круглыми, как у совят, черными же глазами и заметно желтоватой кожей – характерного такого облика. Монголоидного. А я здесь ничего подобного не встречал. Но главное было не это. На обоих были пижамы. Измятые, заляпанные грязью, но – пижамы! Японцы. Мама дорогая!…
Ну, может, не японцы. Не суть. Просто у меня их облик именно с Японией ассоциировался. Как с наиболее европеизированной восточной страной. Пижамы-то – европейского покроя! И уж здесь такой одежды точно отродясь не видывали. Особенно одну всю в утятах, а другую в котятах, кажется… Ё-мое… Да чтоб я еще хоть раз так надрался! Черт… Черт! Черт!!
Я повернулся к сотнику и спросил, чтобы сказать хоть что-нибудь, пока собираюсь с мыслями:
– Они что, прямо так по улице шарились?
– Никак нет… На них обноски какие-то были. Госпожа Э-лиза-бет, – имя он выговорил тщательно. – Приказала немедленно выкинуть. Видимо, нашли где-то… Ага. Понятно… Только что понятно-то?
– Мисс Кент, – повернулся я к Элли. – Что на них было надето?
– Какое-то тряпье. Вроде одеял… – культурная американка сморщилась. – Вонючее, грязное… И что-то вроде мокасин… Или как это называется… Тоже все такое же заношенное… Это земные дети, мистер Гар. Откуда они? Как нам узнать? Они не понимают ни английского, ни русского…
Угу… В самую точку наблюдение. И более того: самое время проверить, какими языками я еще владею как родным…
– Сейчас выясним… Я подошел к сжавшимся на лавке детям и опустился на колено.
– Ребятки, вы чьи будете? Вы меня понимаете? Вас как зовут?
Мальчик, до этого пристально сверливший меня взглядом, крепче обхватил девочку и ответил:
– Мы из Иньиго… Упс… Даже не слышал никогда. Что бы это вообще могло быть?
– Иньиго?
– Багана, – пояснил мальчик. Еще раз упс…
– Это в Японии? – напрямую спросил я. Сообразив, что уж название-то Страны Восходящего Солнца в этом возрасте вполне можно знать. Мальчик осторожно помотал головой, не сводя с меня блестящих глаз. Третий раз упс!…
– Корея, Камбоджа, Лаос? – я даже второпях Кампучию старым именем назвал. – Бангкок? Сингапур? Пекин?
Последних три я предложил уже от полной безысходности: мальчик решительно отказывался признать что-то знакомое. Впрочем, я не знаток восточной географии, как выяснилось. И ни Пашка, ни Элли ничего не могли сказать ни про Иньиго ни про Багану. На спешно вспомненные Хоккайдо, Окинаву, Гонконг, Тайвань, Токио – черт побери! – дети тоже не реагировали. Не знали они и Хиросиму с Нагасакой. И даже Годзиллу с покемонами. Телевизор, телефон и Интернет им так же оказались неведомы. И электричество тоже! А вот ванна, туалет, горячая и холодная вода – да! И газеты. Книги… Читать они, правда, не умели. Интересная картина маслом… Дальнейший обмен репликами тоже конструктивностью не отличался.