Человек с тремя именами. Повесть о Матэ Залке

Герой этой книги жил и действовал в Венгрии, в России и в Испании, а так как он «посетил сей мир в его минуты роковые», на его долю ныпало участие в трех войнах. В 1916 году он, юный вольноопределяющийся австро-венгерской армии, сражался сначала против берсальеров[Стрелки ( ит.)] Итальянского королевства, а потом и против пехоты Российской империи. Тяжело раненным он был взят в плен, около года провел в лазаретах и по выздоровлении попал в лагерь для военнопленных за Хабаровском.

После того как Октябрьская революция дошла до Сибири, он вместе с другими венграми бежал

в тайгу и создал партизанский отряд, выступивший против атамана Семенова и белочехов, а позже вступил в Красную Армию, воевал, штурмовал Перекоп и даже после занятия Крыма не демобилизовался, но участвовал в ликвидации махновщины и возникавших то там, то сям мятежей.

Из сорока одного года жизни около двадцати лет он провел в родной Венгрии, еще двадцать — в ставшем ему второй родиной Советском Союзе и всего неполных восемь месяцев — в Испании, где командовал Двенадцатой интернациональной бригадой, переформированной затем в 45-ю интердивизию.

11 июня 1937 года он был сражен на раскаленной арагонским солнцем прифронтовой дороге осколком артиллерийской гранаты. Однако именно месяцы участия в испанской гражданской войне и жертвенная смерть в ней прославили его больше всех предыдущих подвигов, и без этого вряд ли могла бы состояться повесть «Человек с тремя именами».

О первой мировой войне, с которой началась его столь разносторонняя военная биография, в памяти человечества сохранилось очень многое. Гражданская война в России не только многократно описана историками, но и изучается в советских школах. Однако бурные и трагические события 1931—1939 годов, потрясшие Испанию, отодвинуты в прошлое и заслонены страшнейшей из войн, разразившейся на Западе вскоре после поражения испанских республиканцев, а летом 1941-го обрушившейся и на СССР. И все же, как сказала Долорес Ибаррури в редакции «Красной звезды» на собрании по случаю тридцатой годовщины начала гражданской войны в Испании, всемирная антифашистская война началась не в тридцать девятом и не в сорок первом, а в 1936 году когда испанский народ первый выступил против своего а также против итальянского и германского фашизма и в жестоких боях продержался немногим меньше трех лет при действенной поддержке СССР и съехавшихся со всех концов света добровольцев.

Первое время огромные исторические перемены осуществлялись в Испании мирным путем. Начало их относится к 1931 году.

В условиях мировою экономического кризиса бесславно закончилась жестокая военная диктатура генерала Примо де Ривера, поддержанная королем. Сторонники Республики на первых же свободных муниципальных выборах добились ими самими не предвиденной победы, получив абсолютное преобладание над монархистами во всех крупных городах. Испания была провозглашена республикой. Альфонс XIII по рекомендации главы своего последнего кабинета покинул страну.

Казалось бы, за этим бескровным переворотом должна была последовать эра демократического развития и процветания. Но очень скоро была предпринята первая попытка военно-монархического путча, без большого, впрочем, кровопролития пресеченная. Гораздо хуже оказалось другое: правые уже на следующих же выборах в кортесы взяли убедительный реванш. Нерасчетливо жесткое их правление, стремление восстановить все утерянные позиции привело к нарастанию недовольства в стране. В конце 1934 года вспыхнуло вооруженное восстание шахтеров в Астурии. Захватившие склады оружия и взрывчатки, одержавшие ряд побед и даже занявшие центр провинции — Овьедо, шахтеры в конце концов были свирепо подавлены жандармерией и испанскими колониальными частями под командованием молодого генерала Франко. Участники сражений и забастовок были подвержены жесточайшим репрессиям. Но военное поражение не повергло побежденных в отчаяние. В борьбе они приобрели драгоценный опыт, и, что самое главное, между шахтерами разных политических ориентации возникло взаимопонимание. Отчуждение, существовавшее ранее между социалистами, коммунистами и анархистами, исчезло, и через некоторое время стало возможно соглашение о единстве действий социалистической и Коммунистической партий Испании. Впрочем, не меньшую роль, чем совместные боевые действия, сыграл и недавний приход к власти в Германии истеричного фюрера, обеспеченный тем, что немецкие социал-демократы и коммунисты на решающих выборах проголосовали врозь, каждый за своего кандидата, тогда как вместе они собрали бы голосов больше, чем Гитлер. Этот горький опыт, пусть и запоздало, но постепенно, через пакт о единстве действий, привел-таки к образованию блока всех левых и демократических сил, названного Народным фронтом. В начале 1936 года на парламентских выборах в Испании правые потерпели поражение.

Однако испанская аристократия, многочисленный генералитет, традиционно связанное с ними высшее духовенство, а также недавно созданная организация фашистского типа — «испанская фаланга» — не желали примириться с результатами голосования. А так как состоявшее из прекраснодушных либеральных профессоров и красноречивых

левых адвокатов первое правительство, сформированное в результате победы Народного фронта, не допускало и мысли о возможности каких бы то ни было враждебных комплотов, то объединенная реакция, не таясь, взялась за подготовку военного мятежа. Но, когда он начался, произошло нечто непредвиденное. Немедленно переформированное и ставшее более радикальным, правительство хотя и не без колебаний и проволочек, но все же решилось раздать стрелковое оружие организованным рабочим, да и вообще широким массам горожан. Вместе с верными Республике солдатами, а также со штурмовой охраной — новой, республиканской жандармерией — они оказали регулярной армии, поднявшей реакционный мятеж, такое отчаянное сопротивление, что уже на третьи сутки стало очевидно: на этот раз pronuncia-miento[Восстание, мятеж (кучки военных в армии) (исп.),так называемый верхушечный военный переворот.], столь часто изменявшее течение испанской истории, не удалось. За исключением Севильи, во всех крупных городах и промышленных центрах: в Мадриде, в Барселоне, в Бильбао, в Валенсии, в Малаге, в Сантандере, в Мурсии, в Толедо, в Альбасете и во многих других армейский бунт был или полностью ликвидировал, или, в худшем случае, изменившие присяге армейские подразделения отступили в свои казармы и были окружены.

Решительность, проявленную народом в уличных столкновениях, легко понять, вспомнив жуткие подробности подавления Астурийского восстания и представив себе, к чему привел бы успех фашистского мятежа. Решительность и беспощадность народа были ответом на зверства мятежников: там где они одерживали победу, они истребляли поголовно всех, сдавшихся в плен, притом не одних сражавшихся, но и назначенных правительством губернаторов, командующих округами и других представителей провинциальных республиканских властей и тем более не успевших скрыться видных местных социалистов, коммунистов и профсоюзных руководителей.

В первую неделю не только испанская республиканская печать, но и вся мировая, за исключением крайне правой, признавала, что республиканское правительство почти повсеместно взяло верх. Опасность же высадки на побережье колониальных войск из Марокко совершенно исключалась, поскольку почти весь военно-морской флот, пусть и без большинства офицеров, продолжал подчиняться правительству и оборвал бы любую попытку пересечь Гибралтарский пролив. Однако именно в этот решающий момент в испанские события нагло вмешались Гитлер и Муссолини, предоставив командующему находящейся в Марокко армией генералу Франко технику, военных специалистов и необходимое количество транспортных самолетов, при помощи которых тот организовал поспешную переброску но воздуху иностранного легиона и таборов[Часть регулярных марокканских войск.] марокканцев на плацдармы, захваченные мятежниками в южных районах страны.

Началось постепенное перерождение неудавшегося путча в жесточайшую гражданскую войну, в которой против народа сражалась регулярная армия, не обладавшая, правда, пригодной для боевых действий агитацией и танками, но имевшая в избытке и полевую артиллерию и крупнокалиберные пулеметы, и достаточно боеприпасов. Вслед за транспортными самолетами мятежники начали получать итальянские и германские трехмоторные бомбардировщики, итальянские танкетки, немецкие четырехпушечные батареи, зенитки и военные грузовики.

И тогда весь мир раскололся надвое.

С обеих сторон пока еще не сплошного, а потому и быстро видоизменяющегося фронта военные корреспонденты ежедневно информировали читателей разноязычных газет о страшных событиях на Пиренейском полуострове, освещая и оценивая их в соответствии с тем, какие слои общественного мнения обслуживал их печатный орган.

В результате заранее оговоренной эффективной помощи со стороны Муссолини и Гитлера военное положение в стране начало быстро меняться. В открытых боях с численно превосходящим и хорошо снабженным противником республиканцы неизбежно проигрывали. Разрозненные толпы энтузиастов, часто не обеспеченные обоймами, а то и палящие из охотничьих ружей, не могли долго оказывать сопротивление непрерывно, рота за ротой, прибывающим на громадных самолетах легионерам и не боящимся смерти «маврам», как испанцы продолжали называть арабов. И те захватывали один населенный пункт за другим, освобождая жандармов, солдат и офицеров, тут же присоединявшихся к наступающим. Под властью законного правительства, даже через два месяца после начала мятежа, оставалось около двух третей испанской территории, но португальская граница уже была от нее полностью отрезана, так же как и северная половина французской. Положение продолжалось ухудшаться. При этом, несмотря на солидный золотой запас. Республика не имела возможности приобрести за границей необходимую ей авиацию, артиллерию и другое оружие, чтобы на равных бороться с великолепно оснащенным врагом: все западноевропейские правительства наложили эмбарго на поставки военных материалов в Испанию, тогда как одностороннее вмешательство дуче и фюрера через посредство португальского диктатора Салазара продолжалось.