Человек с железным оленем
Шрифт:
Да, но где же другие восковцы, чем они заняты? Михаил Быстров, пристроившись к охотникам, отправился на Кроноцкий, чтобы воочию убедиться в существовании нефтяного источника. Вася Барболин и Серафим Вахомский учились на курсах мотористов: с открытием навигации АКО ждало первые рыболовные катера, а кадров не было. Уральский железнодорожник Барболин с радостью взялся овладевать техникой нового для него морского транспорта, а у Симы были колебания. Вахомский мечтал пойти вместе с Глебом в велосипедное путешествие. Да и Глеб видел в Симе подходящего товарища: ленинградец был находчив, обладал острым глазом и литературным пером. А какое же путешествие без летописца?
Но получилось так, что эти же качества привлекли к Вахомскому внимание окрисполкома, точнее работника финансового отдела Михаила Гавриловича Аристова. Решающая беседа произошла случайно.
Дело было в клубе. Только что закончилось выступление "живой газеты", в которой критиковались пороки как международного, так и внутригородского масштабов. Артисты ушли за кулисы переодеваться. Скрипач Семенов, толстый и томный, начал вальс "Кисаньку". Пары закружились.
– Здравствуйте, гоэлровцы! — Аристов, среднего роста плотный мужчина, пожал друзьям руки. — Говорят, в путешествие собираетесь. Я вот тоже одно время чуть было не укатил.
– Куда?
– В Австралию. Да, да, в Австралию, — подтвердил он, заметив недоуменные взгляды. — Очистили мы в двадцать третьем году Дальний Восток от интервентов. Мировая революция, вижу, задерживается. Что делать? Свет неплохо бы посмотреть. Для начала выбрал Австралию. И знаете, уже визу во Владивостоке добыл, ждал попутного парохода. Да встретился случайно с товарищем по партизанскому отряду. "Ты что, — говорит, — Советскую власть завоевывал, чтобы потом у австралийских буржуев батрачить?" И пошел меня честить. "А может, тебе горы шерсти и золота понадобились?" А на чорта мне золото, просто мир поглядеть охота. В общем, пошли мы с ним к только что назначенному председателем Камчатского окрревкома товарищу Вольскому. Рассказали, кто мы такие, об Австралии, конечно, умолчали и с первым пароходом — сюда. Приехали, нас уже ждут. Денежную реформу проводить надо, менять всю валюту на полновесные советские деньги. На Камчатке тогда ходили и доллары, и английские фунты, и японские иены, и царские бумажки. Вручили мне двадцать два мешка с серебряными монетами — полтинниками, рублями, гривенниками. Каждый мешок больше пуда. Дали инструкцию, как менять, и отправили с нартовым обозом. Так я вместо Австралии на мыс Африка попал, что на нашем восточном побережье, — улыбнулся рассказчик, — А сейчас большое дело заворачивается с кооперацией. По боку даем американским купцам. По этой линии нам в отдел требуется уполномоченный, деловой парень, честный, чтобы жулика насквозь видел, а главное — с народом умел поговорить. Как, товарищ Вахомский, смотришь? Ты, по-моему, подошел бы…
Спалось друзьям плохо. Серафиму предложение очень понравилось, но ведь Глеб тогда останется один. Переживал и Глеб…
***
Весна в Петропавловске не бурная: сугробы становятся ноздреватыми, садятся, садятся — и вдруг проглянет земля. Снег отступает в горы, а следом за ним бежит юная зелень. Деревья, особенно березы, еще долго стоят нагие, Но когда настанет пора — конец июня — зеленый шатер зашумит по всем сопкам, раздолам, по берегам. И пусть эта пора захватит березку со стволом еще окруженным снегом, все равно такая березка зазеленеет, откликнется на зов поздней но верной камчатской весны.
Если подняться на сопки, окружающие с востока Петропавловск, то окажется, что между ними раскинулось плоскогорье с редким парковым лесом, высоченной сочной травой, с родничками. Это любимые места гуляний Веры и Глеба. Девушка, сильная, гибкая, поднималась по крутизне, словно под ногами были не скалы и осыпи, а асфальт. Она, как коза, прыгала с камня на камень, перебираясь через потоки. А поднявшись наверх, сразу же мчалась к какому-то, только ей ведомому роднику напиться.
Глебу нравилась вдохновенная порывистость Веры. Сам же он казался себе прозаично-обстоятельным…
Наклонившись над крошечным озерцом, образованным родниками, они пили, пили, ловя в водяном зеркале отражение лиц, глаз друг друга. Глеб, придерживая девушку, положил руку на ее плечи… Ох, и долго же они тогда пили!
Близилось лето. Глеб начал готовиться к намеченному велопробегу на север. Самое сложное — подыскать надежный велосипед, легкий на ходу, устойчивый и прочный. К сожалению, отечественных велосипедов пока не было, а иностранные…
Первый приобретенный Травиным велосипед был "лейтнеровский". Он легок на ходу, но капризен, требовал постоянного ремонта; второй — гоночный, немецкий, имел очень слабую раму; третий — французский — колеса уменьшенного размера, короткую раму, плоское седло. Приобретенный уже на Камчатке японский велосипед тоже не годился. Как быть? Глеб обратился в Акционерное камчатское общество, написал заявку с полной характеристикой необходимой машины. Туда же вписал просьбу о специальном оборудовании, рассчитанном на длительное путешествие: компас, счетчик километров, миниатюрная радиоустановка, метеорологические приборы, вместительные герметические багажники и запасные части. Через полгода, в Петропавловск пришел большой пароход-снабженец. Глебу сообщили, что заказанный им велосипед прибыл.
…Перед ним странная на первый взгляд машина. Рама низкая, передняя вилка двойная, да еще с дополнительным креплением, седло широкое с двойными пружинами, у колес дубовые обода с никелевой облицовкой, шины однотрубные, составляют единое целое с камерами. Велосипед ярко-красный с белыми эмалевыми стрелами, на раме марки американской фирмы "Принцетон". Из запасных частей с велосипедом пришли три циклометра — счетчики оборотов колеса, масляные сигнальные фонари, две запасные цепи, два ската, педали, насос, клей, изоляционная лента и плоскогубцы. И увы, ничего "специального". Пришлось заняться кустарным дооборудованием и брать с собой уже не миниатюрные приборы, а такие, какие можно достать. Приобрел фотоаппарат "Кодак" и запас пленки к нему, заготовил "железный паек" — неприкосновенный запас галет и шоколада. Из одежды — две пары носков, рейтузы, трусы, майки, полотенце, носовые платки. Все было аккуратно уложено в багажных сумках, с боку прикреплены запасные скаты. Общий вес загруженного велосипеда составлял восемьдесят килограммов, таков же и собственный вес. Итого — 160 кг. Нагрузка весьма солидная.
Первые испытания дали хорошие результаты. Очень практичным оказался педальный тормоз, позволявший спокойно спускаться с гор.
Но мы забежали несколько вперед. Пока еще пароход только ждали. Были тренировки, разговоры, обдумывания маршрута. В Петропавловске гадали, как отнестись к столь сногсшибательной спортивной инициативе.
Молодежь дружно проголосовала — за! Глеб был первым велосипедистом на Камчатке и как-то незаметно из псковского спортсмена превратился в камчатского. По крайней мере, петропавловская молодежь считала его твердо своим и путешествие рассматривала как свое общественное дело.
…— По-моему, надо твой маршрут обсудить на заседании секции краеведческого общества, — заметила как-то Вера.
В этот же день Глеб зашел к преподавателю географии и естествознания городской школы Прокопию Трифоновичу Новограбленову, известному камчатскому краеведу и председателю общества.
– Попробуйте для начала свои силы на Камчатке, — посоветовал Новограбленов. — Испытайте свое уменье, выносливость в местных, как говорится, условиях. Это, пожалуй, самый колоритный полуостров на земном шаре и, кстати, без единой дороги. Я только что вернулся из ботанической поездки вокруг Ключевского вулкана. Трудное, но поучительное путешествие. — Учитель встал и протянул небольшой, старинной работы топорик с рукояткой, прикрепленной ремнями. — В Ключах старик Чудин подарил. По бытующему там преданию, это первый железный топор, появившийся на Камчатке на смену каменным. Когда ительмены увидали, как он легко входил в ствол лиственницы, то пришли в ужас и в страхе шептали: "Наш лес сгнил!"…
– У меня есть деловое предложение, — подумав, заключил Новограбленов. — Я уже несколько лет не бывал на Аваче. Давайте проведем туда экскурсию. Подберите группу товарищей и в ближайшие дни двинемся. Как смотрите?
– Безусловно, согласен — ответил Глеб. — Из наших демобилизованных Василий Барболин пойдет, он железную дорогу через Камчатку проектирует, ему это полезно, — улыбнулся Глеб. — Наверное, Вера Шантина…
– Вера, конечно. Моя ученица, смелая и выносливая девушка. Остановимся на четверых. Заходите вместе и договоримся детально. Со своей стороны я добьюсь, чтобы поход был включен в план работы краеведческого общества.