Человек с Золотым Торком

Грин Саймон

Глаза в головах медленно двигались за мной, когда я проходил мимо. Ну, я привык к странной дряни. В конце концов, я вырос в Поместье. Но что-то в этих глазах меня серьёзно пугало.

– Дайте угадаю, - беспечно обратился я своему гиду.
– Если я устрою какие-нибудь неприятности, вы просто принесёте Слово, и звери, связанные с этими головами, внезапно прорвутся сквозь стены и набросятся на меня, верно?

Молодой Тайский официант странно посмотрел на меня.
– Нет, - сказал он.
– Это просто декоративные элементы. Босс купил их как хлам, чтобы сделать место более дружелюбным.

– Извините, - сказал я.
– Это концепция, которой я придерживаюсь в последнее время.

Мы дошли до

конца коридора, и он коротко постучал в единственную дверь, прежде чем открыть её и отступить, чтобы впустить меня. Я вошёл внутрь, и он тут же закрыл дверь и отступил обратно по коридору. Я не принял это на своё счёт. Комната была более чем комфортабельно большой, очень роскошной, почти сибаритской. Ковер с глубоким ворсом, мягкая мебель, шторы и подушки повсюду. Ещё более приглушённый свет, но уже не мрачный, а уютный. В воздухе витали сладкие ароматы аттара, эссенции роз и лёгкий намёк на опий. И там, на большой круглой кровати возлежал сам Посредник, Маркус Миддлтон, опираясь на полдюжины подушек. Он улыбнулся мне с видом покорности, но не сделал ни малейшего движения, чтобы подняться. Он был одет в зелёную шёлковую пижаму стильного покроя и потягивал из тонкого фужера шампанское. Он курил тонкую чёрную сигариллу в длинном мундштуке из слоновой кости. Его длинные тонкие пальцы были украшены чёрным лаком для ногтей. Старая руина; он был порочно красив, с уложенными чёрными волосами, удивительно тонким макияжем и мягкими карими глазами, которые уже видели абсолютно всё. Он изучал меня мгновение, а затем поманил меня вперёд неопределённой улыбкой и томным жестом. Я переместился и встал у изножья кровати, лицом к нему.

Кровать была окружена десятками телефонов, все в радиусе доступности, в самых разных стилях - от Викторианской готики до откровенно футуристического. Они перемежались с прекрасной коллекцией хрустальных шаров, волшебных зеркал и здесь имелась даже гадальная чаша, - ночной горшок?

По крайней мере, я надеялся, что это была чаша прорицания. Посредник начал что-то говорить, но был прерван внезапным звонком одного из его телефонов.

– Извини меня, дорогой мальчик, - спокойно сказал он.
– Но я должен ответить. Располагайся поудобнее.

Он махнул мне рукой в сторону стула, но я отказался, встав лицом к нему, сложив золотые руки на своей бронированной груди. Трудно выглядеть свирепо и внушительно, когда ты сидишь, а мне требовалось некое психологическое преимущество.

Миддлмен театрально вздохнул, стряхнул пепел со своей сигариллы на край кровати и взял в руки тримфон семидесятых годов в блевотно-жёлтом пластике.

– О, привет, Тарквин; что я могу сделать для вас? Карлики… Правда, милая, я же говорил тебе на прошлой неделе, что будет дефицит… Они все работают над новым липким фэнтезийным фильмом, который снимают на студии Элстри. Зашибают хорошие деньги, как я слышал. Вы уверены, что не могли бы остановиться на пикси? Я могу предложить вам очень хорошую цену при групповом бронировании… Это должны быть Карлики… Я понимаю. Ну хорошо, предоставьте это мне, милочка, и я посмотрю, что можно для вас сделать.

Он положил тримфон изящным движением и взмахнул зелёным шелковым рукавом, а затем долго смотрел на меня, делая очередной глоток шампанского и глубоко затягиваясь сигариллой. Если его и впечатлил мой доспех, то он очень хорошо постарался это скрыть.

– Ну, привет, - сказал он наконец, одарив меня лукавой и явно самодовольной улыбкой.

– Юный Друд - кто же ты?

– Я Эдвин, - жестко сказал я.
– Новый изгой.

– Правда? Как захватывающе… Прошло столько времени с тех пор, как кто-то смог спихнуть одного из вас с накатанной дорожки… Могу ли и я соблазнить тебя? У меня есть прекрасная белужья икра, или, может быть, немного марсианской красной травки? Это такой правильный дым…

Нет? Должно быть что-то, что я могу тебе предложить, чтобы ты почувствовал себя более комфортно и расслабился… Как насчёт того, чтобы вызвать симпатичную тайскую леди или леди-боя?

– Определённо нет, - сказал я.
– Я здесь по делу.

– Как это утомительно, - громко фыркнул Посредник.
– Типичный Друд. Вы, люди, просто не умеете веселиться. Полагаю, было слишком смело надеяться на то, что тебя вышвырнут из вашей тошнотворно самодовольной семьи за то, что ты развил в себе несколько цивилизованных пороков. Итак, что я могу сделать для тебя, дорогой мальчик?

– Вы работали на семью Друд в течение многих лет, от случая к случаю, - осторожно сказал я.
– Помогали нам найти именно того специалиста, который нужен для выполнения некоторых необычных операций.

– Да, я знаю, милый; твоя семья использует меня безжалостно и не платит ни копейки. Я делаю то, что мне говорят, иначе меня закроют. И они всегда так ужасно грубы со мной. Я не знаю почему; Я просто предоставляю услуги. Я собираю вместе единомышленников для совместного развлечения и получения прибыли. То, что они делают потом, меня не касается.

– Нет, - сказал я.
– Вам всё равно, сколько проблем и страданий вы причиняете. Так кровь, что в итоге прольётся не запятнает ваши изящные пальчики. Вы осуществляете ужасные вещи, но никогда не берёте на себя ответственность за свои действия.

– О, как это утомительно. Философ Друд. Но, как я слышал, всё ещё человек действия. То, что ты сделал с бедняжками, - “Chelsea Lovers”, является предметом обсуждения по всему городу. Им потребуются годы, чтобы восстановить утраченные позиции. Не то чтобы меня это волновало, конечно. Мне всё равно; это плохо сказывается на цвете лица. И я не могу отделаться от ощущения, что мои маленькие причуды покажутся им слишком безвкусными для их экстремальных вкусов. У меня никогда не было времени на революции, какие бы они ни были. Мне нравится мир таким, какой он есть. Он протянул руку через подушки и взял бельгийский шоколад из большой открытой коробки. Он сунул его в рот, пожевал мгновение, а затем сделал неопределённый жест в мою сторону рукой с чёрными ногтями.

– Для чего именно ты пришёл сюда, дорогой мальчик? Переходи к делу. У меня есть кое-какие важные дела, которыми я должен заняться.

– У вас есть связи с моей семьёй, - медленно сказал я.
– Вы должны были, что-то слышать… Вы знаете, почему я был изгнан, объявлен изгоем?

– Боюсь, что нет. Ничего не слышал, честное слово. Новость пришла из ниоткуда, без всякого предупреждения. Ты мог бы сбить меня с ног пёрышком, дорогуша. Кто-нибудь, намажьте меня шоколадом и бросьте к леди-боям, вот, что я подумал. Только не дорогой прямолинейный Эдди! За последние десять лет у тебя сложилась неплохая репутация в городе. Честный, прямолинейный и удручающе неподкупный, я бы сказал. Неудивительно, что твоя семья собрала такую армию, чтобы напасть на тебя на автостраде…

– Это были вы, - резко отреагировал я.
– До меня дошло. Вы организовали нападения на М4!

– Ну, конечно, дорогой мальчик. Кто же ещё? И не подумай, что это было легко - связаться и собрать вместе так много разрозненных элементов, и заставить их аккомпанировать друг другу в течение всего времени атаки. Я бы не выбрал и половины из них, но мои инструкции были очень конкретными; все основы должны были быть охвачены, научные и магические. Честное слово, какие у меня были споры о порядке старшинства! Половина из них даже не разговаривали друг с другом; только через меня. Я бы заставил их напасть на тебя всех сразу, покончить с этим и наверняка убить тебя, но нет.., они все должны были сделать свой ход, чтобы показать, на что они способны… Почему люди не могут быть профессионалами?