Человек с Золотым Торком

Грин Саймон

Я взял одну из брошенных полицейских машин. Офицеры отступили так быстро, что оставили ключи в замке зажигания. Я поехал, на ходу снял броню, свернул на боковую улицу, когда услышал приближающиеся сирены пожарных и полицейских машин. У меня не было настроения для дальнейших конфронтаций. Вскоре я снова оказался в основном потоке Лондонского транспорта, ехал спокойно и осторожно, и никто не смотрел на меня дважды. Никто никогда не смотрит на полицейскую машину, без необходимости. Я остановил машину, как только смог, и отошёл от неё.

И снова Шаман Бонд был просто ещё одним лицом в толпе, ничем не выделяющимся, ни на кого не похожим. Моя личность - прикрытие, это единственная реальная защита, которая у меня оставалась. Никто в семье не знает моего имени. Они никогда не спрашивали меня об этом.

Это никогда их не интересовало. Я снова направился в метро. Хорошо это или плохо, но теперь у меня был только один человек, к которому я мог обратиться за помощью и ответами. Единственный человек, как наверняка думает Матриарх, к которому я никогда не обращусь. Дикая ведьма Молли Меткалф. Думаю моё появление не должно её сильно разозлить. Прошло несколько месяцев с тех пор, как мы в последний раз пытались убить друг друга.

Знаете, иногда я могу поклясться, что вся вселенная движется только за счёт иронии.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Добрая мисс Молли

Вы слышали много историй о Молли Меткалф. Как она однажды спугнула привидение из дома, в котором оно обитало. Как она похищает инопланетян, чтобы проводить над ними странные эксперименты. Как она однажды вызвала самого Дьявола, чтобы рассказать ему бесконечный поток каламбур-шуток: Тук-Тук. ( Тук-Тук! Кто там, это я… ) Самое тревожное в этих историях то, что слишком многие из них - правда. Но это всего лишь дикая ведьма Молли Меткалф: Свободный дух анархии, фанат рок группы Hawkwind и владычица всех диких мест. Враг семьи Друд и всего за что они выступают.

Почему-то у меня было чёткое ощущение, что эта встреча не пройдет гладко. Но я был в бегах в Лондоне, прятался в тумане и держался более тёмных и грязных второстепенных улочек, потому что не мог позволить себе быть замеченным старыми врагами или друзьями. Использовал секретные короткие пути и подземные тропы, о которых обычные люди никогда не узнают. Я неохотно направился к единственному оставшемуся человеку, который мог бы найти выход из того положения, в котором я оказался. Мой самый старый и яростный враг, моя противоположность во всех отношениях: Молли Меткалф. Милая, миниатюрная и в высшей степени женственная, Молли специализируется на запретной древней магии, применяет её с большой страстью, руководствуясь нестандартным мышлением. Однажды она изменила магнитные поля над Лондоном, чтобы заставить всех перелётных птиц пролетать над зданием Парламента и гадить на него. Однажды она применила тонкую магию к некоторым постельным крабикам и лобковым вшам, сделав их своими глазами и ушами, чтобы они могли шпионить за очень важными персонами, которые покровительствовали борделю, специализировавшемуся на богатых и знаменитых. В результате она узнала много интересных вещей и безжалостно шантажировала своих жертв. Как ради удовольствия, так и ради денег. Одной из её жертв пришлось встать в Парламенте и произнести весь стишок: “Я маленький чайник, вот мой носик…” во время вопросов премьер-министра, прежде чем она сняла его с крючка. Учитывая, кто это был, я вполне одобрял это… И, конечно же, было время, когда она подкупила группу недовольных элементалей земли, чтобы они вызвали мощные землетрясения в скальных породах под материковой частью Великобритании. Очевидно, она хотела разделить Соединенное Королевство на три отдельных островных государства: Англия; Уэльс; Шотландия.

Мне удалось вовремя остановить это действие. И она с энтузиазмом участвовала в проекте “Аркадия”, собрании магов высочайшего класса, посвятивших себя изменению правил самой реальности, чтобы создать новый мир, перекроив его на свой вкус. К счастью для мира и реальности, у магов самое большое эго за пределами шоу-бизнеса, и они плохо играют в команде.

В итоге половина из них превратила другую половину в скот, а Молли вышла из себя и наслала на всех чуму лягушек. В течение нескольких недель после этого люди вычищали лягушек из водосточных труб по всему Лондону.

Молли Меткалф сопротивлялась авторитетам; любой власти. Она также ненавидела меня до глубины души, и не без оснований. Мы были по разные стороны дюжины миссий, где я выступал

за порядок, а она - за хаос. Несколько раз мы были близки к тому, чтобы убить друг друга, и мы потерпели неудачу не потому что недостаточно старались. Если бы я пришёл к ней в доспехе, с золотым лицом, которое она имела все основания ненавидеть, она бы напала на меня сразу. Мой единственный шанс приблизиться к ней роль-образ Шамана Бонда. Молли знала Шамана в дружеском, хотя и отдалённом смысле, как ещё одно лицо на сцене. Мы даже иногда выпивали вместе, когда я работал под прикрытием. Я намеревался воспользоваться этим, чтобы завязать с ней отношения. Молли жила в Лэдбрук-Гроув, в районе, который когда-то был довольно модным, а теперь оказался в неблагоприятном положении. Её дом был простым маленьким домиком 2+2 - с террасами в середине длинного ряда террасных домов. Снаружи он ничем не отличался от других: немного потрёпанный, немного запущенный и срочно нуждающийся в свежем слое краски. Улица была полна детей катающихся на велосипедах, гоняющих футбольный мяч, ссорящихся, или просто слоняющихся без дела в надежде, что что-нибудь произойдёт. Никто из них не обратил на меня внимания, когда я подошёл к входной двери Молли и позвонил. На такой улице всегда множество незнакомых людей, которые приходят и уходят. Наступила долгая пауза, достаточно долгая, чтобы я подумал о повторном звонке, а затем входная дверь открылась настолько, чтобы Молли смогла выглянуть.

– Шаман?
– сказала она своим мрачно-знойным голосом.
– Что привело тебя к моей двери без приглашения? Я и не знала, что ты знаешь, где я живу… Немногие так делают, и большинство из них я убила. Я ненавижу, когда меня беспокоят. Я подарил ей свою лучшую очаровательную улыбку. Молли Меткалф выглядела как хрупкая фарфоровая кукла с большой грудью. Чёрные волосы, огромные тёмные глаза, рубиновый бутон рта. Она была одета в платье из белого шелка с рюшами, возможно, чтобы придать оттенок её бледной коже. Она была красива, в жутком, угрожающем и совершенно тревожном смысле.

– Извини за беспокойство, Молли, - сказал я, когда стало ясно, что очаровательная улыбка не возымела никакого эффекта.
– Мне нужно поговорить с тобой. О новом изгое Друде - Эдвине. Я знаю о нём кое-что, что, по-моему, ты должна знать. Могу я войти? Это очень срочно.

Она надолго задумалась, изучая меня своими тёмными немигающими глазами, но в конце концов кивнула и отступила назад, открыв дверь чуть шире. Я протиснулся мимо неё, и она тут же закрыла за нами дверь и заперла её. Я сделал вид, что не заметил. Я стоял на огромной лесной поляне с открытым ртом. Я не знаю, что я ожидал найти за фасадом, но точно не это… Молли жила стильно.

Высокие деревья окружали меня со всех сторон, отяжелевшие от летней листвы. Поляна вздымалась и опускалась травянистыми холмиками, а близлежащий водопад низвергался с зазубренной скалы в широкий кристально чистый бассейн. Среди деревьев олени торжественно наблюдали за происходящим с безопасного расстояния, а птицы сладко пели, и тяжёлые валы золотого солнечного света падали вниз сквозь навес. Пятнистые тени придавали поляне сонное, уютное настроение, а в воздухе витал насыщенный влажно-земляной запах леса. Молли проигнорировала меня и забрела под небольшую группу деревьев. Она заговорила с ними, зашептала на языке, которого я никогда раньше не слышал, и, клянусь, они опускали свои верхушки, чтобы послушать. Большеглазые олени подходили к ней, чтобы уткнуться в неё своими мягкими губами, и она нежно гладила их морды. Из ветвей над головой выпорхнула рыжевато-коричневая белка и легко приземлилась ей на плечо. Она что-то скороговоркой пропищала ей на ухо, а затем посмотрела прямо на меня.

– Привет, Молли, - сказал он.
– Кто этот дурак? Самое время; ты становишься по-настоящему капризной, когда твой прах регулярно не потряхивают…

– Не сейчас, дорогой, - снисходительно сказала Молли.
– Беги и играй, пока я разговариваю с этим милым человеком. И не подслушивай, а то я сделаю что-нибудь неприятное с твоими яйцами.

Белка скорчила ей рожицу и прыгнула обратно в укрытие деревьев. Молли неторопливо вернулась и встала передо мной, рядом с бассейном. Я решил не спрашивать о говорящей белке. Я не хотел увязнуть в том, что выглядело как очень длинная история.