Человек, ставший Богом. Мессия
Шрифт:
– Прекрасные легкие, не правда ли? – заметил главный палач. – Они немного продлят тебе жизнь!
И он забил гвоздь молотком в дерево. Вор рыдал. Кровь текла из его запястья и черными пятнами ложилась на иссушенную землю. Главный палач слез с лестницы и переставил ее вправо. На этот раз вор попытался оказать сопротивление. Дважды он вырывал запястье из рук своего мучителя, который от этого терял равновесие. Главный палач выругался. Наконец ему удалось удержать правое запястье вора на перекладине, и он, не заботясь уже о том, чтобы, как в первый раз, найти подходящее место, вогнал второй гвоздь, вложив в удар всю овладевшую им ярость. Он неистово бил по головке гвоздя, в то время как
– Теперь ваша очередь, – скомандовал главный палач своим помощникам.
Веревки ослабли, и тело осужденного резко обвисло. Плечи вора хрустнули, а лицо побледнело. Из его уст вырвалось грязное ругательство, но это было все, что смогло исторгнуть его напряженное горло. Теперь он висел только на прибитых к дереву запястьях. Помощники развязали при помощи палки скользящие петли и смотали веревку. Главный палач спустился с лестницы и вытер лоб ладонью. Он наклонился к ногам жертвы, схватил их, немного приподнял и, скрестив стопы, поставил их на наклонную колоду, уже приделанную к столбу. Одним гвоздем он прибил обе стопы к колоде. Затем он вновь немного переставил лестницу и взобрался на нее, чтобы прибить над головой преступника табличку с надписью «Вор». Легионерам наскучила казнь. Они разглядывали самый высокий крест, на верхушке которого была прибита дощечка с надписью «Убийца». На кресте висел еще живой человек, который словно показывал им язык. Главный палач вымыл руки в лохани, бросил взгляд на исходившего слюной вора и подошел к римлянам.
– Похоже, вон тот умеет держать удар, – сказал один из легионеров, указав подбородком на убийцу.
– Да, – согласился главный палач. – Он висит здесь уже три дня. Это зелот. Он заколол кинжалом солдата. Вы должны были об этом слышать.
– Так это он!
Висевший человек, хорошо сложенный насмешник, пристально смотрел на разглядывавших его легионеров. Багровый распухший язык свисал с его бесцветных губ, но о мучительных страданиях говорили главным образом плечи, суставы которых были растянуты до предела возможного. Распятый человек немного вытянул шею и глухо произнес:
– Свиньи!
В ответ главный палач, охваченный бешеной яростью, плюнул.
– Проклятый выродок! – пробормотал он и бросился к лестнице, схватив по пути дубину.
Главный палач взобрался на лестницу и двумя ударами перебил несчастному обе берцовые кости. Тот закрыл глаза. Напряженное тело, до сих пор поддерживаемое колодой, к которой были приколочены ступни, внезапно обвисло. Через несколько мгновений человек дернулся. Стоя на лестнице, главный палач приложил указательный палец к сердцу человека, покачал головой и, улыбаясь, спустился на землю.
– С этой дрянью покончено! – сказал он. – А ведь эта собака могла протянуть еще целую неделю!
– Целую неделю?! – удивился один из легионеров.
– Два года назад у меня был один, который мог говорить и через неделю. Он осыпал меня проклятиями, – смеясь, сообщил главный палач.
На мужчин обрушился порыв ветра, и они закашлялись.
– Мне здесь больше нечего делать, пойду-ка я выпью пива, – сказал главный палач.
– Я тоже, – откликнулся один из легионеров.
– Хорошо, идем. При такой погоде ваш малыш задохнется через несколько часов. Когда идет дождь, они живут дольше, – заметил главный палач. – Тогда им легче дышать и у них есть чем утолить жажду.
Один из помощников главного палача взвалил лестницу на плечи, и пятеро мужчин направились в сторону Иерусалима.
– Знаете, что я вам скажу?… – произнес главный палач. – Три года тому назад одного распятого украли! Да, да, украли! Словно белье, которое сушится на веревке! Какие-то люди пришли ночью и украли и
– Он не был преступником, – возразил один из помощников. – Он был зелотом.
– А что такое зелот? Это ведь тоже преступник.
Они спустились с горы и исчезли в клубах пыли. Голгофа почти опустела. Тишину нарушали лишь не стихавшие жалобные стенания вора. В желтом небе появились коршуны. В лучах солнца клубилась пыль, а солнце казалось ожившим из-за непрерывных вихрей, которые превратили его из пурпурного нарыва в зеленое пятно, – солнце, это грозное божество, которое никак не могло быть Богом.
Глава II
Ужин у Ирода
В один из вечеров знойного лета 749 года от основания Рима [2] капитан римского торгового корабля «Марсиана» вальяжно расположился на заднем мостике, укрывшись от солнца под навесом из полосатой ткани. Он жевал листья руты и неторопливо потягивал хмельной мед, в то время как его корабль плавно покачивался на волнах, стоя на якоре в Остии, одной из римских гаваней. Листья руты, наркотика, ввозимого из Палестины, должны были оберегать от солнечного удара, но все знали, что их сок заставляет забывать о сдержанности и правилах приличия. Однако капитан чувствовал себя скорее скованным с тех пор, как несколько дней назад ему сообщили о реквизиции «Марсианы» государством для нужд одного высокопоставленного пассажира, а именно – императорского легата Гая Клавдия Метелла. Капитан получил приказ доставить важного посланника в палестинский порт Ашкелон. Это означало, что в течение всех трех недель путешествия он будет лишен маленьких удовольствий своего ремесла. Иначе говоря, ему придется воздерживаться от разного рода махинаций, походов по злачным местам при остановках в портах, различных способов делать деньги, о которых не сообщалось владельцу «Марсианы». Следовательно, капитан не сможет вывезти вино из Рима и прихватить на обратном пути восточные изделия из стекла.
2
8 год н. э.
– Почему знаменитый пройдоха не выбрал одну из двух военных галер, которые должны сопровождать «Марсиану», чтобы защитить ее от нападений морских разбойников? – задавал себе вопрос капитан, бросая мрачный взгляд на длинные, с низкой осадкой корабли, выкрашенные в черный и желтый цвета, с желтым парусом, плавно покачивающиеся рядом.
В довершение всех бед легат опаздывал.
– Как я должен обращаться к нему, ваше превосходительство или ваше преосвященство? – спросил первый офицер.
– Ты никак не должен к нему обращаться. Это я обращусь к тебе, когда ему что-нибудь понадобится.
Офицер окинул взглядом пристань, затем посмотрел на галеры, на верхних палубах которых столпились почти обнаженные гребцы, по сорок восемь человек на каждом корабле. Они хотели надышаться полной грудью, перед тем как занять свои места.
– К чему вся эта суматоха? – спросил офицер.
– Я тебе уже говорил. Этот тип должен доставить в Палестину декрет о переписи населения. Налоговые дела. Каждому иудею придется выложить по нескольку монет. До сих пор Ирод, царь Палестины, прикарманивал все деньги. Теперь Цезарь хочет получить свою долю. Чтобы не было подвоха, Цезарь решил поиграть мускулами. Легат, галеры и прочая ерунда.