ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный
Шрифт:
Кто же пережил кризис?
Некоторые рептилии – например, постоянно обитающие в теплой воде крокодилы, змеи с их подземным образом жизни (конечности змей редуцировались, чтобы им легче было ползать в песке или земле). Далее, черепахи, которые могли укрываться от холода в воде или под землей, плюс множество совсем маленьких ящериц, находивших убежище в норах и каменных расщелинах.
И еще одна группа рептилий выжила – птерозавры, завоевавшие воздух и развившие в этой связи постоянную терморегуляцию, ведь чтобы летать, требовалась достаточно высокая температура рабочих органов. В ту пору упала в болото особь, получившая наименование археоптерикса, – «праптица» с черепом и хвостом ящера, но с перьями как для полета, так и для теплоизоляции.
К этому времени
Когда исчезли исполины, конкуренция умерилась и днем, и в конце концов освободилось изрядное число ниш. Многие млекопитающие поменяли ночной образ жизни на дневной. Настало их время «владеть землей».
Правда, с виду они отнюдь не были похожи на могучих властелинов. Эти боящиеся света существа не могли похвастаться своими размерами. Но со временем появилось множество крупных форм, иные побольше современных слонов и носорогов, и опытные образцы природы намного превосходили численность всех современных видов. Тут мы наконец подходим к нашему собственному отряду – приматам.
Часть первых млекопитающих обитала на деревьях. Полагают, что они были очень похожи на современных тупай – маленьких насекомоядных зверьков. В ходе дальнейшей эволюции постепенно сформировался подотряд полуобезьян. Многие современные Prosimia – ночные животные. Один член этой скрытной компании – тонкий лори – обитает на Шри-Ланке. У него огромные глаза, и передвигается он только ночью. Медленно ступая по веткам своими четырьмя конечностями с тоненькими цепкими пальцами, осторожно приближается к насекомым и, привстав на задних лапах, молниеносно хватает добычу передними. Чрезвычайно светочувствительная сетчатка глаз тонкого лори явно насыщена палочковыми клетками и лишена цветочувствительных колбочек. Подобно некоторым совам в мире пернатых, этот зверек всецело приспособлен к ночному образу жизни. Но на генеалогическом древе приматов лори, очевидно, представляют боковую ветвь, поскольку первые полуобезьяны обладали цветовым зрением.
В чем тут дело?
Цветовое зрение в мире животных присутствует начиная с рыб, у которых изменения цвета часто играют сигнальную роль. Многие тропические лягушки отличаются яркой расцветкой; они, как и целый ряд рептилий, сохранили цветовое зрение. А вот большинство дневных млекопитающих цветов не различают! Из чего, естественно, следует, что их предки миллионы лет вели ночной образ жизни и сетчатка глаз у них насыщалась светочувствительными, а не цветочувствительными клетками. Лошадь, собака, кошка и их родичи, не говоря уже о быках, которых дразнят на арене красными тряпками, – все они полные дальтоники. Подобно другим свойствам, утраченным наследственным веществом, цветочувствительные клетки не восстанавливаются, таков один из непреложных законов эволюции.
Между тем мы, люди, во всяком случае большинство людей, обладаем великолепным цветовым зрением. В этом приматы резко отличаются от всех прочих млекопитающих.
Обезьяны и современный человек с его предшественниками входят в число приматов. Практичный английский язык различает человекообразных (apes) и прочих обезьян (monkeys). Оставляя в стороне низшие формы, остановимся здесь на семействах Pongidae (человекообразные обезьяны) и Hominidae (люди).
Ныне эти семейства не богаты видами. К человекообразным относятся гориллы, шимпанзе и орангутаны.
Гиббоны заметно отличаются от других человекоподобных приматов и выделены в семейство Hylobatinae. Семейство Hominidae представлено одним-единственным видом Homo sapiens (ныне принято писать два раза «сапиенс» для обозначения нашего подвида). Жившего около тридцати пяти тысяч лет назад неандертальца теперь (или пока?) тоже относят к числу разумных и называют Homo sapiens neanderthalensis. Однако связанные общим происхождением семейства Pongidae и Hominidae в прошлом насчитывали гораздо больше видов.
При скудости и плохой сохранности окаменелостей само собой разумеется, что разные исследователи по-разному отвечают на вопросы «как» и «когда». О том, сколь трудно толковать фрагменты, говорит такой пример: некоторые древние формы одними специалистами классифицируются как приматы, другими – как примитивные копытные!
Насколько нетверды суждения науки о началах линии человека, настолько же мало данных у нас о предшественниках человекообразных обезьян. Трудно даже установить, когда разошлись пути Pongidae и Hominidae, разница в оценках составляет много миллионов лет. Только подумайте – наука не располагает ни одним ископаемым черепом шимпанзе! Но все-таки нам известно, что примерно двадцать миллионов лет назад царили исключительно благоприятные условия для приматов и что тогда существовало множество дриопитеков, в буквальном переводе – лесных обезьян. А лесов для них хватало! Большинство материков было покрыто огромными тропическими лесными массивами. Подходящая среда для созданий с крепкой хваткой и пятью пальцами, один из которых – большой – противопоставлялся другим на каждой конечности.
Мы уже называли рамапитека, наиболее вероятного родоначальника рода гоминидов; в свою очередь его происхождение восходит к дриопитекам. Но у «обезьяны Рамы» были современные ей близкие родичи. Несколько крупнее рамапитека был сивапитек, которому, хотя и не очень убедительно, отводят роль предка орангутана. Самым крупным среди рамапитековых считается гигантопитек; уже название говорит о его размерах, не уступавших габаритам гориллы. Вероятно, гигантопитек вел чисто наземный образ жизни.
Кости всех трех названных форм обнаружены в горах Сивалик (Гималаи), где продолжаются интенсивные исследования. Однако возраст самых близких к нам по времени окаменелостей, как уже говорилось выше, восемь миллионов лет, после чего открывается упомянутый просвет в четыре миллиона. Никаких костей гоминидов в этом зияющем просвете! Район находок был областью водосбора для рек, чьи истоки поднимались выше по мере того, как от давления полуострова Индостан на Азиатский материк росла высота Гималаев. Может быть, вода в реках (во всяком случае, часть года) становилась чересчур холодной для «водяной обезьяны» Ramapithecus и для других видов, которые, возможно, также вели полуводный образ жизни?
При скудости доступного нам материала вполне может оказаться, что настоящим нашим предком был еще какой-то родич рамапитека. Возможно, мой гипотетический икспитек со временем воплотится в окаменелости и получит научное наименование.
После долгого временного пробела следы опять становятся отчетливее. Причем речь идет в прямом смысле слова о следах – отпечатках ног!
Три с лишним миллиона лет назад через участок, покрытый вулканической пылью, прошагали три индивида. Они были прямоходящие! Примерно, как ты и я. Их следы на мягком пепле, которому дожди придали свойства цемента, вскоре были засыпаны новым слоем пепла, что и позволило им сохраниться до того дня, когда их расчистили у Лаетоли в Кении.
Вместе с найденными в Восточной Африке ископаемыми эти отпечатки наконец дают нам в руки нечто осязаемое после перерыва в четыре миллиона лет. Предшествующие им по времени находки настолько фрагментарны, неясны и источены эрозией, что о них можно сказать словами одного из крупнейших специалистов, Дэвида Пилбима: «Покажите такой скудный материал представителю любой другой отрасли науки, и он, несомненно, скажет: „Можете выбросить, слишком зыбкая основа“».
Поразительно! Следы были обнаружены раньше, чем окаменелости оставившего их гоминида. Как выглядело это существо? Ответ превзошел наглядностью все ожидания.