Человек-водоросль

Петрук Вера

– Хочу к маме! – хныкала Соня, Дана же не отвлекалась, стараясь беречь дыхание. Короткая стычка с воспитательницей неожиданно забрала последние силы, а Соня оказалась чрезвычайно тяжелым ребенком, хотя ее вес в три года едва ли дотягивал до среднего – каких-то двенадцать килограмм. Может, Анжелика в глазах Даны и была плохой матерью, но Соня мамку свою любила горячо и нежно, с трудом привыкнув к режиму детского сада. По мнению Даны, Анжелика делала все, чтобы испортить ребенка – причем во всех отношениях, но сильно не вмешивалась, потому что была для этой пары никем. Просто тетей, которая разделила жизненные невзгоды непутевой

Анжелики Лазаревой. Дана много раз порывалась их бросить, но сама Лазарева делала все, чтобы разрыв представлялся невозможным. Вот уже три года они колесили вместе по городам России, скрываясь от мафии. Анжелика усиленно делала вид, что она ни при чем, и, если что, разбираться будут только с Даной, однако умение купаться в иллюзиях было ее врожденной способностью.

– Уже идем к маме, – пропыхтела она, когда Соня взяла слишком высокую ноту, и Дана всерьез забеспокоилась, что ее крики могут привлечь ненужное внимание.

– Кто у нас красивая девочка? – залепетала она, пытаясь повторить Анжеликин тон. – У красивых девочек не бывает заплаканных глазок. Будем улыбаться маме? А покажи мне, как ты умеешь улыбаться?

Слушаться Соня не стала, но хотя бы кончился поток бесконечных слез. Дана еще не видела у нее таких опухших глаз. Понятно, что зеленокожая воспитательница прочно поселится в кошмарах девочки, но все это – проблемы будущего. Достав из кармана полусевший смартфон, Дана включила на нем любимую игру Сони и сунула ей в руки. Заряда хватит минут на десять, зато ребенок не будет глазеть на то, что может встретиться у жилого дома. Дана думала о мертвецах, которые в ее сновидениях точно станут частыми гостями. Стратегия подействовала, и Соня уткнулась в яркую мельтешащую картинку. Раненая рука Даны онемела, но она решила, что терпеть осталось всего ничего – к счастью, квартира Вероники находилась на первом этаже.

Еще с улицы Дана увидела в окнах горящей свет, который при ярком дневном освещении выглядел крошечной белой точкой под потолком. Уже хорошо, что та с подругой дома. Веронику она недолюбливала, так как совершенно не понимала, чем та занимается и чего хочет от жизни. Дана была так же далека от блогерства, как ее спокойная жизнь от того момента, который она сейчас проживала. Анжелика подражала подруге, но денег на видеокамеру и компьютер у нее не было, а клянчить у Даны не получалось, поэтому Лазарева ограничивалась тем, что крутилась вокруг Вероники, изображая дружбу. Дана понятия не имела о том, что такое дружба, но была уверена, что отношения этих двух девушек к ней точно не относились.

– Дяде плохо? – голос Сони вывел ее из мрачных раздумий. В одном из подъездов лежал человек – его голова скрывалась за полуоткрытой дверью, а ноги лежали на ступенях. Дана ускорила шаг.

В длинном коридоре было темно, но водорослями не пахло. Будний день – все на работе, где и случилось несчастье. Дома сидели только бездельницы, как Анжелика, да фрилансеры, вроде ее подруги, но такие гостинки обычно не снимают, предпочитая жилье элитарнее. Поэтому коридор Дана миновала относительно спокойно. Истерика у нее случилась, когда она услышала волны громкой музыки, бьющие по всему коридору. И разливались они из открытой двери Вероникиной комнаты. Вместе с бешеными ритмами в лицо ударили алкогольные пары.

Толкнув дверь ногой и позавидовав пьяницам, которых, как известно, берегут какие-то их личные боги и дьяволы – пусть

до поры до времени, Дана уставилась на бардак, царивший в квартире. Первая мысль была о нападении, но, переведя взгляд вглубь единственной комнаты, она увидела кровать с двумя телами, подающими слабые признаки жизни. Нет, крови на них не было, а пятна – разве что от блевотины. Как так можно было набухаться всего за пару часов? Ведь утром Анжелика звонила ей еще трезвая! Надрывался старенький видеопроигрыватель, перекрывал его музыкальный центр, у ноутбука же не было ни единого шанса их переиграть – он просто тихо мигал синим экраном. Сами девицы были одеты в пестрые купальники, ящики комода у кровати выдвинуты, а вся комната белела кружевными трусиками и бра, будто Вероника ограбила магазин нижнего белья.

Порадовавшись, что Соня занята игрой на телефоне и не заметила своей пьяной мамаши, Дана утащила девочку на крошечную кухню, сгребла со стола и стульев пивные банки и окурки, потом передумала и усадила Соню в кресло у окна, убедившись, что створки плотно закрыты. Запахнув для надежности шторы, Дана метнулась в комнату и поскорее вырубила какофонию, пока на нее не сбежались соседи, превратившиеся в чудовищ. Впрочем, большинство жильцов этого улья и так напоминало чудовищ – пьяницы, наркоманы и дебоширы.

Вода из крана еще текла, и Дана, набрав тазик с холодной жидкостью, окатила сначала одну, потому вторую. Вероника – красивая длинноногая блондинка с трудно определяемым возрастом из-за пластических операций – подскочила с воплями и бросилась на Дану с кулаками. Та была готова и накинула на бешеную одеяло, после чего скрутила и подтолкнула к ванной, где и заперла.

Чувствуя себя роботом, у которого сел последний аккумулятор, Дана занялась Анжеликой, но та уже была в кухне – пила воду из-под крана.

– Ну, ты и сука, Солдатова, – ругалась она, отфыркиваясь. – Чего устроила? Думаешь, если боксуешь, мы с Ничкой тебе сдачи не дадим? А ты чего, кстати, не на работе?

Похоже, своего ребенка она еще не заметила. Соня увидела ее первой и бросилась к матери с одновременно радостными и истеричными воплями. Дана подумала, что при таком уровне шума к ним рано или поздно заглянут.

– Что стало с Ларисой Сергеевной? – не поняла Анжелика. – У нее отросли зубы, а тетя Даня сломала ей нос? Данка, что происходит? Ты чего там натворила?

– И еще натворю, если быстро не возьмешь себя в руки, – мрачно заявила Дана, швыряя ей джинсы, которые нашла за кроватью. – Вы сами чем тут занимались? Порнуху, что ли, снимали?

– У тебя всегда мысли только в одном русле, – фыркнула Лазарева. – Либо про смерть, либо про секс. Мы нижнее белье рекламировали. Ничке его одна китайская фирма прислала, она пообещала со мной выручкой поделиться.

По крайней мере, выражалась Лазарева ясно, значит, не настолько пьяна, должна сообразить.

– Ути, моя цыпочка, – полезла обнимать дочку Анжелика, – хочешь конфетку?

– Ей еще нельзя конфеты, – ругнулась на нее Дана, но потом махнула рукой. – Надо из города уезжать, причем, срочно. Нас нашел «Белый лотос» – это, во-первых. А во Владике, кажется, теракт. Или пришельцы. Или зомби. Я столько мертвых никогда не видела. Дороги стоят колом, все пытаются выехать. Связи нет, полиции не видно. Ничего не понятно, кроме того, что все плохо. Надо идти пешком, хотя это, конечно, опаснее. Ты меня, вообще, слушаешь?