Человек за спиной Гитлера
Шрифт:
Второе обстоятельство. Очевидно, даже в душе измученного, запутанного и перепуганного немецкого населения приказ Гитлера вызвал такое внутреннее отвращение, что не всегда находились люди, которые могли бы его осуществить. Гитлер ненавидел свой народ; ненавидел его и Борман. Но многие из тех, кому поступил «нероновский приказ», еще обладали элементами здравого смысла.
Третье обстоятельство. Когда о приказе Гитлера узнали владельцы тех предприятий, которые подлежали уничтожению, у них возникло естественное возмущение. Как, говорили они, мы спасли наши фабрики даже от английских и американских бомб, неужели им надо будет погибнуть
«Если война будет проиграна, должен погибнуть немецкий народ. Судьба неумолима. Совершенно не нужно обращать внимания на то, в чем нуждается народ для своего самого примитивного существования. Как раз наоборот: лучше самим уничтожить все эти вещи. Лучше самим себя уничтожить. Те, кто выжил, — это наименее ценное, ибо самое хорошее пало в бою…»
Так говорил Гитлер о тех, кто еще остался в живых. Примерно так же говорил и Борман, — он не только говорил, но и действовал. Известна запись, сделанная одним из офицеров, находившихся в имперской канцелярии в памятные апрельские дни 1945 года. В ней рассказывается о разговоре, который состоялся между Мартином Борманом и генералом Вильгельмом Бургдорфом — начальником отдела кадров ОКВ. Пьяный
Бургдорф в припадке бессильной злобы и отчаяния кричал:
«Сотни тысяч погибли! Но за что? За свою любимую немецкую родину, за ее великое будущее? За честную, чистую Германию? Нет, они умирали за вас, за ваше процветание, из-за вашей жажды власти. Вы их обманывали, собирали колоссальные богатства, наворовали поместья, строили замки, купались в роскоши, обманывали народ…»
Борман отвечал ему:
«Ах, мой дорогой, не принимай все так близко к сердцу. Ежели кто-либо другой и наживался, то я ни в чем не виноват. Клянусь тебе всем, что есть у меня святого. Выпьем, мой дорогой!»
Но у Бормана давно не было ничего святого, и ему ничего не стоило соврать еще раз. Смысл «нероновского приказа» надо искать глубже — не только в конкретных условиях конца преступной гитлеровской авантюры. Этот приказ по своей сути вытекал из всей концепции национал-социализма, которая практически поставила под вопрос само существование немецкого народа. Внешне все выглядело иначе: нацизм ни о чем так не распространялся, как о народе, расе и прочем. Но в действительности он глубоко презирал свой собственный народ. Расизм — это бумеранг. Говорят, что не может быть свободен народ, угнетающий другие народы. Естественно, не может хорошо относиться к своему народу человек, презирающий другие народы. Гитлер и Борман, обрекавшие на гибель другие народы и рассматривавшие их как своих рабов, немцев также считали своими рабами.
Так, после одного из ночных разговоров с фюрером, состоявшемся в ночь с 27 на 28 января 1944 года, Борман изложил широкую программу того, как нацистское руководство собиралось поступить со своими подопечными.
Идея меморандума Бормана заключалась в том, чтобы обеспечить «евгенический рост» немецкого населения любой ценой — вплоть до введения института двоебрачия и поощрения рождаемости всяческими
И это была не только программа. После войны в архивах Мартина Бормана нашли и другие документы, касающиеся судеб его соплеменников. Борман рассматривал их как племенной скот. Это звучит почти невероятно, но тем не менее совместно со своей женой — фанатичной приверженкой нацизма Гердой Бух — Мартин Борман в течение долгого времени готовил проекты введения… официального многоженства в Германии.
Как это произошло? Известно, что руководство СС в течение ряда лет работало над «выведением чистой арийской расы». С этой целью была создана специальная организация (так называемый «Лебенсборн») и организованы специальные «учебные» заведения, в которые отбирались лица «чистой расы». «Выведением расы» занималось специальное управление СС, которым руководил обергруппенфюрер СС Грейфельт,
…В начале мая 1945 года автор этой книги случайно попал на остров Пфауэнинзель на озере Ваннзее. Здесь находилась вилла Геббельса, а рядом, в саду, — более скромное здание. На нем, как и на многих других зданиях в то время, развевался большой белый флаг. Вместе с группой немецких антифашистов и несколькими советскими офицерами я вошел в этот дом. Навстречу нам вышла пожилая дама, которая с удивительно хорошей военной выправкой отрапортовала:
— Господа, здесь находится имперская школа невест.
Школа невест? Такого нам еще не приходилось видеть до сих пор. А пожилая дама услужливо объяснила, что в этом «учебном» заведении воспитывались девушки, которые предназначались в качестве невест эсэсовцам, находившимся на фронте. О своих женихах они не имели ни малейшего представления, но все равно эсэсовские преподаватели обучали их основам нацистского мировоззрения, рукоделию, кулинарии и прочим искусствам, которыми согласно указанию главного штаба СС должны были обладать хранительницы эсэсовского очага. Все это выглядело абсолютно невероятно. Но тем не менее, оглянувшись вокруг, мы могли заметить несколько молодых девушек, которые в состоянии полной апатии сидели на веранде и занимались вязанием…
Однако новый план Мартина Бормана и его жены Герды превосходил и ту степень издевательства над здравым смыслом, которую представляла собой имперская школа невест. Борман совместно со своей супругой решил обязать каждого эсэсовца, каждого члена нацистской партии и вообще любого арийца… заключать три брака одновременно! Для нормального функционирования этой системы Герда Борман предлагала, чтобы супруг посещал каждую из трех семей один раз в две недели. Свое подробное письмо на имя мужа, в котором Герда Борман обосновывала новый проект, она закончила трогательной фразой: «Как тебе это понравится?»
Сущность этого послевоенного плана Бормана выступает несколько в другом свете, если сопоставить его с некоторыми другими проектами, которые разрабатывались в то время.
В марте 1945 года Мартин Борман поручил составить документ под заголовком «К вопросу об обеспечении господствующей роли НСДАП», в котором излагалась идея превращения партийной канцелярии в центральное учреждение третьего рейха. Одновременно в кругах, близких к Геббельсу, рассматривался план преобразования высших органов: в них Борману предназначался пост министра по делам партии, а Геббельсу — пост рейхсканцлера.