Человек заката
Шрифт:
– А потом я выкручиваю руль и выезжаю на дорогу.
– И следом, спотыкаясь и роняя покупки, бежит завхоз в тяжелых кирзовых сапогах и фуфайке! Дело-то летом было, а дед Валерик одет по-зимнему. Он все время почему-то мерзнет. Бежать ему тяжко, сапоги не по размеру обуты. Бежит, голосит и матерится на всю деревню!
– Я резко прибавляю газа и едва справляюсь с раскочегаренным мотом!
– А я прячусь у плетня в лопухах и крапиве, – заливается смехом Санёк, – дед Валерик спотыкается и падает. А ты геройски уезжаешь в даль.
Ник счастливо улыбается.
Ликование его, Ника, мелкого пацана, тогда было столь велико, что не слышал он воплей бежавшего следом колхозного завхоза. Не слышал криков, угроз и махрового трехэтажного мата. Он не хотел останавливаться. Ни за что! С тех пор и катает. Покуда может. Покуда есть деньги на бензин и силы.
– А помнишь твой первый «Днепр»? – продолжает Санёк.
Лицо байкера освещается воспоминанием. В те простые времена не заморачивались на крутизне, понтах, стиле и статусе. Ездили далеко и весело. В первую очередь ценилась выживаемость и надежность техники, а не страна-производитель, цена или «поломанность» 2 выхлопной системы.
2
Поломанность – результат специальных не заводских изменений – кастома или эксклюзивные модели от производителя.
– Сколько же лет прошло? – выдыхает Санёк.
– Много, – откликается Ник.
Кому что… Ник обрел свой мир. Санёк обрел хорошие связи, стал послом и исчез за морями-океанами. Сердце Санька было ненасытным – к показному и расточительному богатству, престижной деятельности, дорогой выпивке, хорошеньким женщинам и прочим атрибутам высокого социального положения. Сердце Ника звало его в ночь, на одинокую дорогу.
Некоторое время они сидят молча.
– Хочешь, я тебя удивлю? – прерывает молчание Санёк.
– Ну?
– Я, оказывается, неплохое наследство в России имею. В Балашихе. Под Москвой. Прямо сказать – элитарное местечко!
– Чем?
– Участки там дореволюционные. Под дачи давали по двадцать соток. Оттуда дома Москвы видны. Считай, на территории города коттедж с садом и лес вокруг. Продам участок, и на всю жизнь обеспечен! – смеется Санёк.
– А! – неопределенно реагирует Ник.
– Мы там студентами тусили. Ты ведь ничего не знаешь, а я МГИМО окончил! А родители мои давно из города в Балашиху перебрались. Живут припеваючи. В гости зовут. Некогда было. За десять лет первый раз в Россию прилетел. Поехал к ним, посидел несколько часов… Эх! Постарели они. Садом-огородом занимаются, вечерами – самовар, зимой – интернет. Идиллия старости! А?
– Наверное, – пожимает Ник плечом.
Санёк продолжает:
– Видел бы ты эту обстановку! Время просто остановилось. Советские сервизы, ковры… Кстати, жуткие пылесборники да рассадники всякой страшной живности вроде сапрофитов. Вечером прихлопнул муху, оставил на ковре. А утром, глядь – а мухи-то неееет! – хохочет он. – Аты чем на жизнь зарабатываешь?
– Мотоциклы делаю, – скупо роняет Ник, допивая водку.
– В смысле ремонтируешь?
– И это тоже.
– А-а-а-а-! Понятно… хм! Судя по всему, хватает?
Ник молчит.
– Видел, на каком боливаре ты подъехал. Чуть не ослеп отблеска, захромирован по «самое не балуйся». Сколько такой стоит? – интересуется Санёк.
На лице байкера обозначивается смесь разочарования с раздражением. Не терпит он, когда о Бывалом, как о вещи… Разве можно оценивать друга в деньгах? Ник смотрит в окно. Там ждет его Бывалый. Нетерпеливо поблескивает в призрачном освещении фонарей. Манит полным баком.
– На разные модификации цены разные, – нехотя говорит Ник.
– Ну, например?
– Если брать у официальных дилеров классическую модель Harley-Davidson FXDB Street Bob – примерно пятнадцать тысяч евро.
Санёк присвистывает.
– Неслабо! У тебя байк круче, чем автопарк нашего посольства! И вообще, аппарат твой вызывает зависть и восхищение! Ладно, ладно, проехали, – Санёк замечает выражение лица собеседника и смолкает. Ненадолго.
– А я ведь так и не купил себе мотоцикл, – сокрушенно говорит Санёк.
– Что так? – спрашивает Ник.
Санек горько усмехается:
– Все отец виноват… Если до восемнадцати лет к моторам не подпускать, то из личинки человека разовьется гуманитарий. Результат перед тобой!
Ник его не понимает. Зачем оправдывать себя за чужой счет?
– Слушай, Ник, а полетели со мной! – внезапно предлагает Санёк. – Погостишь у меня! Страну посмотришь.
– Что?!
– А что? Это хорошо, я быстро тебя нашел. В Питере на несколько дней. Приехал по делам, надо в Москву вернуться. Скоро обратно в Колумбию. Ведь мы с тобой мечтали о Колумбии!.. Забегая наперед, скажу: скоро я от официальных дел отойду, а пока легко могу тебе перелет по дипломатической линии оформить. Поехали, пока возможность есть!
– Хм! – говорит Ник в ответ. Предложение друга детства хоть и выглядело неожиданным, странным, но было как нельзя кстати… Ник и сам думал о поездке в Колумбию, на родину отца. Выходит, все одно к одному складывается.
– Твое слово? – подает голос Санёк, посматривая на часы.
– Неожиданно, – отвечает Ник.
– Если старые желания совпадают с новыми возможностями – почему нет?
– У меня ни визы, ни загранки.
– Обижаешь! – возмущается Санёк. – Для меня сделают все за один день.
Ник молчит.
– А в Колумбии есть ром. Много рому! – причмокивает языком Санёк и хитро улыбается.
– Подумать надо, – говорит Ник.
– Думай. Не слишком долго только, а то без тебя улечу.
Нику не очень хочется продолжать разговор. Не в первый раз он откладывает поездку. Желание уйти во тьму становится нестерпимым. Он расплачивается и встает.
– Надеюсь, не прощаемся! – говорит Санёк.
– Я позвоню, – бросает Ник, уходя.
– Жду! – кивает ему вслед Санёк.