Чем черт не шутит
Шрифт:
Ангел, чтоб ему пусто было! Во всей своей ангельской красе!
Ну почему? Скажите мне, почему если где какая мерзость случится, так непременно рядом окажется ангел? А то и не один?
Я перевел взгляд на Анса.
Демон понял, о чем я думаю, и молча кивнул.
– Значит, это святоши решили подстраховаться, – я, как карту, кинул фотографию на стол. – В таком случае, мемку мы не найдем. Она уже в Раю или уничтожена.
– Скорее всего, – более осторожно выразился демон.
Что ж, бывают ситуации, в которых самый сильный ход – это положить короля на доску. Об
К несчастью, я играть в шахматы не умел. Я знал, как перемещаются по доске фигуры – но это ведь не игра. Если мне, к примеру, известен принцип, поднимающий самолет в воздух, то это еще не значит, что я могу называться пилотом.
– Нужно пробить святошу по базе данных Бюро регистраций.
– Лоя уже скачивает последние обновления.
Лоя!
Как же я мог о ней забыть?
Если дело будет закрыто, тогда и Лоя уйдет. Из агентства и из моей жизни. Окончательно и, быть может, навсегда. Меня такой вариант не устраивал. Сегодня я понимал это гораздо яснее и отчетливее, чем вчера. Поэтому я вскочил со стула и кинулся в спальню. Стараясь все же не проявлять при этом болезненную гиперактивность.
Гамигин проводил меня удивленным взглядом и потянулся за оставшимся на блюде бутербродом.
– У меня еще остался непроверенный источник информации! – сообщил я, надевая свежую рубашку.
– Угу, – меланхолично кивнул Гамигин, пережевывая бутерброд, который явно был ему не по вкусу. – Может, возьмешь меня с собой?
– Конечно! – с готовностью согласился я. – Мне наверняка потребуется помощь!
– Какого плана?
– Я еду в бандитское гнездо!
– Я думал, бандитские гнезда в Московии называются малинами. – Гамигин взял последний бутерброд. – Или хазами.
– Так было давно. Еще при Советском Союзе. Теперь это бандитские гнезда.
– Мне все равно, – не стал спорить демон. – Поедем на моей машине?
– Отлично! А то моя в ремонте.
– Который месяц?
– Можно подумать, я нарочно ее расколотил! Я, между прочим, преследовал опасного преступника. Рецидивиста!
Благоразумно промолчав, Гамигин не стал ворошить болезненную для меня тему.
Я действительно преследовал на машине уголовника. И не понимаю, почему сей факт вызывает у Гамигина острый приступ скептицизма. И то, что сам преступник не ведал о том, что я его преследую, а потому ехал не торопясь, сути не меняет. Я находился в смертельной опасности. Беглому каторжнику нечего было терять, и сдаваться без боя он не собирался. Я сосредоточен. Напряжен. Все мои мысли – о предстоящей схватке, как вдруг какой-то криворукий ангел подрезает меня на своем белом, как первосортный кокаин, «Парадизе»! Чтобы избежать столкновения, я кручу руль влево. Кто-то бьет меня сзади в бампер, и я, понять ничего не успев, слетаю с акведучного моста. В общем, брали преступника уже без меня. А к моей элитной «Омеге» до сих пор запасных частей найти не могут. Ни в одном автосалоне.
– А что мы Лое скажем? – спросил Гамигин.
– А что мы ей должны говорить? – недоумевающе развел я руками. – Так и скажем, что у нас… – Я на секунду задумался. – У нас – миссия! – Да, именно так! Миссия! Все по-серьезному. Без дураков. – Нужно отработать еще одну версию.
Анс смотрел на меня так, точно был уверен, что, когда я перестану гнать байду, мы сядем в его «Хэлл-мобиль» и поедем – нет, понесемся! – пить пиво в «Герб старого герцога».
Я даже не стал его разубеждать. Пускай думает что хочет. А Каштаков свое дело знает.
Коммуникатор аж заерзал по столу, сгорая от желания сообщить мне какую-то новость, но не имея возможности проорать об этом во всю глотку, поскольку звук я с вечера отключил.
Ага! Вот и подтверждение моей вменяемости и дееспособности! На дисплее коммуникатора сообщение от Полутрупа:
«Срочно! Есть информация по нашему делу!»
Мне не понравилось только местоимение «нашему». Что это значит? Можно подумать, мы вместе ведем расследование. Или, на пару вляпались в какую-то неприятную историю.
Ну да ладно.
Не вдаваясь в лингвистический анализ полученного текста, я коротко ответил:
«Буду через час».
«Жду!» – ответил, будто выдохнул, Виктор Петрович.
Я сунул коммуникатор в карман, поправил галстук, застегнул пиджак, надел шляпу и направился к выходу.
– Зачем ты надеваешь шляпу, если тебе нужно спуститься всего на один этаж? – спросил Гамигин.
– Без нее я не чувствую себя в надлежащем тонусе, – ответил я.
– Шляпу надел, а пистолет забыл, – усмехнулся демон.
– Точно!
Я кинулся к столу, отомкнул нижний ящик, запертый на сейфовый замок, достал из него кобуру с пистолетом и, дабы снова не переодеваться, кинул в серый непрозрачный пластиковый пакет, бог знает сколько дней уже валявшийся под столом. Как оказалось – не зря.
Едва мы вышли на лестницу, как в кармане у меня снова завозился коммуникатор.
На этот раз со мной жаждала пообщаться Лоя.
Я кашлянул в кулак, придал лицу серьезное, сосредоточенное выражение отца народов, поглощенного глубокими думами о счастье всех живущих, и нажал кнопку приема.
– Слушаю.
– Тебе звонил некто… – Лоя не поздоровалась со мной. Что, в принципе, можно было воспринимать двояко. Либо, она не считает это нужным, потому что я для нее ничего не значу – в смысле, ничего более, чем коллега по работе. Либо – она не считает это нужным, поскольку мы так близки, что, вроде как, и не расстаемся никогда. – Некто по имени Гавриил Азарийский.
– Кто? – удивленно переспросил я.
– Гавриил Азарийский, архангел третьего лика. Он сказал, что вы знакомы.
Тут Лоя не упустила случая подпустить ядику в голос.
– Ну, в общем, встречались когда-то, – промямлил я, будто оправдываясь.
Хотя, казалось бы, за что?
С архангелом третьего лика Гавриилом Азарийским у меня были чисто деловые отношения.
– У него к тебе какое-то очень важное и не терпящее отлагательств дело.
Я даже представить не мог, что бы это могло быть. Если святоши заполучили мемку из камеры эстонцев, так чего им еще нужно? Или же архангел Гавриил потерял в Москве водительские права? По случайному совпадению, именно в тот день, когда у Хуупов украли камеру?