Чем она лучше меня
Шрифт:
Первые обиды утихли, утратив свою остроту, но осадок остался. Наверно, все дело было в том, что в глубине души мне хотелось верить - Ваня и впрямь все исправит, как обещал. Сделает что-то такое, после чего я ему вновь поверю. В него поверю…
Но время шло, а ничего не менялось. И только пустота внутри медленно зарастала обыденностями. Не до конца, а ровно настолько, чтобы позволить мне верить, что я сумею прожить и без Вани.
– Ты где-то не здесь, - негромко заметил Виктор, заставляя меня вынырнуть
Мы шли по тенистой аллее парка - по вечерам Вик часто сопровождал нас с Никиткой на прогулках, если только не задерживался на работе. Как при этом мы выглядели для окружающих со стороны - я старалась не думать. Потому что картина наверняка была однозначной. Но совсем не той, какую мне бы самой хотелось видеть.
– Извини, - улыбнулась я растерянно.
– Поделишься?
– произнес он ненавязчиво, но я уловила краем глаза, как его руки с длинными тонкими пальцами нервно мяли веточку, которую он успел где-то сорвать.
Я вздохнула:
– Знаешь, я все пытаюсь понять… разве человек, который дорожит своей семьей, будет заниматься чужими проблемами, когда его брак рухнул? Или для мужчин это нормально?
Виктор негромко рассмеялся.
– Я бы не стал говорить обо всех мужчинах в целом, - заметил он спокойно.
– Как и женщины, мы совершенно разные. И по-разному мыслим.
Я притормозила коляску и развернулась к нему всем телом.
– Ну хорошо. Ты считаешь это нормальным? Ты бы так поступил?
Он смотрел на меня, не отрываясь. Смотрел так долго, что я вдруг почувствовала неловкость.
– Мия, не задавай вопросов, ответы на которые ты не готова слышать, - заметил он глухо.
Я смутилась еще больше.
– Извини, я… не подумала…
– Нет, я бы так не поступил, - все же ответил Вик.
– Но я и представить не могу, как можно было тебя на кого-то променять.
Черт, он был прав - я была совсем не готова это слышать. Хотя в глубине души подозревала, что он может так ответить. И, наверно, это было мне приятно. Как и любой преданной женщине, мне хотелось чувствовать, что я еще могу кому-то нравиться.
Но это была очень скользкая дорожка. И ступать на нее я не собиралась.
Остаток пути до моего дома мы проделали в тишине. Я не хотела его обижать, но и обнадеживать - тоже. Хотя Виктор наверняка понимал что таится под моим молчанием.
– Какая милая картина, - раздался рядом хорошо знакомый голос и я едва не подпрыгнула в унисон с сердцем в моей груди, которое живо отозвалось на этот звук.
– Что ты тут делаешь?
– все же нашла в себе силы спросить мужа спокойным голосом.
– Приехал навестить свою семью, - откликнулся он каким-то резким, неприятным тоном.
– Но мне уже, видимо, нашли замену.
– Мия, мне уйти?
– спросил Виктор размеренно, но я заметила,
– Наверно, так будет лучше, - произнесла я извиняющимся тоном.
– Я тебе позвоню.
– Хорошо. Пока.
Коротко попрощавшись, он пошел прочь. И было что-то болезненное, но полное достоинства в его прямой спине, стремительно от меня отдалявшейся.
– Кажется, я просила тебя предупреждать о своих визитах, - сухо сказала я мужу.
– Быстро же ты, - заметил он в ответ, нервно кривя губы, уголки которых лихорадочно дергались, словно не могли решить - вверх им ползти или вниз.
– Быстро я что?
– Нашла мне замену.
– А ты думал, я буду сидеть и ждать, пока ты разберешься с делами Светы и удостоишь нас с сыном своим вниманием? Мы не в Средневековье живем, Онежский. Женщины тоже имеют право наладить свою личную жизнь после развода.
Все, что я говорила, крайне мало соответствовало действительности. Уж о чем, а об устройстве своей личной жизни я сейчас не думала вообще. Но от того, что видела - Ване мои слова причиняют боль, все равно продолжала говорить. Словно сам этот факт давал мне какую-то надежду, которую я пыталась не подпускать близко к сердцу.
– Зайдешь?
– спросила, когда пауза между нами затянулась.
Он нервно провел рукой по волосам - жест, который, как я прекрасно знала, означал, что его что-то беспокоит. И в подтверждение этого он сказал:
– Да. Нужно поговорить.
Не произнеся больше ни слова, мы молча зашли в подъезд. Ваня, как прежде, аккуратно втащил внутрь коляску с Никиткой и сердце мое заныло. Сейчас уже почти не верилось, что когда-то у нас все было так - казалось бы, по обыденному, как у всех, но вместе с тем - счастливо.
– Итак?
– спросила я, едва мы успели оказаться в квартире.
Просто всего этого было для меня слишком. Слишком много воспоминаний от его присутствия, слишком много боли, которая просыпалась нежданно, как оголодавший зверь, и от которой хотелось кричать.
Слишком невыносимо, наконец, было стоять напротив человека, когда-то бывшего самым близким, самым первым, и понимать, что все безнадежно потеряно.
– Во-первых, - начал Иван решительно, - я не желаю видеть рядом с тобой посторонних мужиков. Мы еще не закончили, Мия.
– Это решаешь не ты, - усмехнулась я невесело.
– Ну а во-вторых? Хотя дай угадаю. Новые перипетии в нелегкой жизни Светланы. И если это так, будь добр, избавь меня от разговоров на эту тему.
Ваня резко закрыл рот и поджал губы, хотя еще секунду назад хотел что-то произнести. Вместо этого рассеянным взглядом обвел квартиру, которую мы когда-то делили, как и жизнь, на двоих, и неожиданно спросил: