Чем женщина отличается от человека
Шрифт:
…для мужчины является таким же преступлением называть женщину «сладкая» или «крошка», как называть ее «сука». За всякие слова мужчина может быть наказан, если женщине они субъективно не нравятся: критерием является не то, что мужчина сказал, а то, что женщина почувствовала».
Ева Содди: «Часто мужчин арестовывают на местах их работы или после работы на пороге их собственного дома, в то время как они напрасно пытаются открыть входную дверь, в которой был заменен замок.
На них надевают наручники перед сотрудниками или соседями, испуганными детьми и усмехающимися женами, отвозят в тюрьму без единственного вопроса или объяснения… Они могут быть освобождены, если они пообещают не контактировать с женой и детьми и держаться в пределах предписанного расстояния от их домов и тех мест, в которых, как они знают, жена и дети могут появиться. Если они случайно увидят детей на улице, им надлежит перейти на другую сторону…
При этом они… по прежнему ответственны за платеж арендной платы за собственность, к которой им не позволяют приближаться… [После развода], если повезет, им оставят четверть от общей суммы их дохода, но может случится и так, что сумма выплат превысит весь (курсив мой – А.Н.) их доход в соответствии с разными распоряжениями, выпущенными независимо друг от друга.
…в прошлом году в Оттаве, Канада, женщина рассердилась на мужа и позвонила по телефону 911. Полиция приехала молнией, муж был увезен в тюрьму и получил запретительный ордер. Будучи без гроша, он заночевал в котельной высотного дома.
Однако его жена имела небольшую проблему: один из детей нуждался в операции, поэтому она сама нуждалась в помощи. Нет проблем! Мужу разрешили приходить домой и сидеть с детьми, пока не было жены, а после ее прихода он снова должен был возвращаться в котельную… Десятью месяцами позже обвинения с мужчины были сняты, и он смог возвратиться домой и жить там – возможно, до тех пор, пока его жена не успеет добежать до телефона».
Дом нетерпимости
Поскольку вся Америка запугана мужским насилием, там везде раскиданы листовки, на которых жирными цифрами отпечатан телефон ближайшего бабоубежища. Эти бумажные клочки тревожного желтого цвета можно найти на улице, в кинотеатре, в магазине, в автобусе… Адреса на листовке нет. Потому что бабоубежища – секретные организации в полном смысле этого слова. Адрес бабоубежищ не разглашается.
– Я была в одном таком убежище, – рассказывала мне Ада Баскина. – Но сколько трудов мне стоило туда попасть! Адрес убежища – страшная тайна, постороннему человеку туда проникнуть невозможно.
Порядок попадания в бабоубежище таков – женщина звонит по телефону. Ее в условном месте встречают люди на машине и отвозят в секретное место. Почти программа защиты свидетелй от мафии! Только мафией в данном случае выступает мужчина.
В Америке действует мощная индустрия социальной защиты. Операцию без медицинской страховки вам не сделают. А вот позащищать – это сколько угодно. Потому что если доктору платит сам пациент или его страховая компания, то всякого рода защитникам – местные бюджеты, корпоративные спонсоры, мелкие жертвователи. Защищать выгодно!
Вот вам поразительная история о том, как одну женщину «защитили»…
История началась с того, что муж героини, придя однажды домой под хмельком, наорал на жену. Не бил. Просто наорал, потому что она ему что-то не в ту степь сказала. Дело было возле крылечка, на улице. Случайный прохожий позвонил по 911 с сообщением, что по такому-то адресу происходит насилие.
Пробив по базе дом и узнав, что у супругов есть дети, полиция после своего визита сообщила о происходящем в DSS (Department of Social Services – Департамент социальной защиты). Хотя детей эта мимолетная ссора супругов никак не задела – 16-летнего сына не было дома (он находился в отъезде), а семилетняя дочь во время инцидента спала на верхнем этаже и ни о чем не подозревала.
Тем не менее сигнал прошел. И через некоторое время на пороге дома возникла работница Департамента. Она порекомендовала «избитой женщине» походить на психологические тренинги в общественную организацию «Дом независимости» – местное бабоубежище. Героиня в доступной форме объяснила работнице Департамента, что избитой женщиной она не является, что муж ею по жизни не управляет, не управляет он также и ее деньгами, что былой конфликт давно исчерпан, и что если она будет нуждаться в помощи, то прекрасно знает, как набрать 911.
Услышав все это, работница патронажа в полном соответствии с методическим пособием по работе с избитыми женщинами сделала в своем кондуите пометку – «женщина в отрицании». После этого на протяжении нескольких месяцев работница приходила к героине и уговаривала походить на тренинги в Дом независимости. Героиня отказывалась. И каждый раз после разговора с ней работница DSS заполняла строчки кондуита. Дело героини пухло на глазах.
В один из ее приходов героиня сказала работнице службы соцзащиты, что, исключая тот единственный инцидент, когда муж наорал на нее, он обращается с ней очень хорошо, что они любят друг друга и вовсе не хотят разводиться. Выслушав все это, работница DSS записала в кондуит: «защищает обидчика, нуждается в лечении». После чего стала… жаловаться на своего бывшего мужа, говоря, что тот «тоже был насильником».
Выслушав эти признания соцработницы, героиня сказала, что в ее случае ситуация, слава богу, другая. Что с мужем у нее отношения прекрасные и он не насильник. В ответ работница сунула в руки героине «сервис-план» – предписание пройти особые психотерапевтические курсы в Доме независимости для того, чтобы «понизить отрицание» и «поднять чувство собственного достоинства».
Героиня вздохнула и еще раз терпеливо объяснила, что не хочет идти на промывание мозгов. Работница взяла ручку и записала в ее личное дело: «Муж контролирует и держит в изоляции». После чего, понизив голос, предложила встретиться подальше от дома, чтобы героиня «могла говорить свободно». Все это уже начинало напоминать паранойю.
Далее соцработница побеседовала с детьми. Дети сказали, что семья у них прекрасная, никакого насилия со стороны мужчины ни они, ни их мама не испытывают. И страха перед папой тоже не испытывают. После этого в личном деле героини появилась запись: «Вся семья находится в отрицании из страха перед мужем».
При очередном визите соцработницы, отвечая в тысячный раз на одни и те же вопросы, героиня попыталась зайти с другой стороны – она указала на то, что в городке ее семью все знают и уважают. И что ее дом находится на главной улице городка, рядом – здания полиции, суда, пожарная часть. Скрыть в таких условиях вопли, крики и прочие атрибуты домашнего насилия было бы просто невозможно. Так что лучше соцработнице не заниматься переливанием из пустого в порожнее, а найти настоящие проблемы. Скорбно поджав губы, работница записала в кондуит: «Домашнее насилие не прекращается».