Чемпион браконьеров
Шрифт:
Через пять минут мы были на месте. Теперь от леса нас отделяла лишь узкая полоска кустов. Клод пригнулся и ринулся сквозь нее. Я последовал его примеру.
В лесу было прохладно и темно - солнце окончательно скрылось.
– Страшно, - заметил я.
– Ш-ш-ш!
Клод шел впереди. Он был чрезвычайно осторожен - высоко поднимал ноги и неслышно ступал по влажной земле, то и дело оглядываясь по сторонам: нет ли опасности? Я попытался делать то же, но, когда за каждым деревом мне стали мерещиться лесники, перестал.
Когда впереди меж верхушек показалось небо, я догадался, что мы вышли к поляне. Именно здесь, по словам Клода, каждый год в начале июля выпускали в лес молодняк, именно здесь птиц кормили, поили и охраняли лесники, именно здесь большинство фазанов и оставалось в силу привычки до самого начала охотничьего сезона.
– Их всегда на поляне тьма-тьмущая, - рассказывал он мне.
– И лесников, надо думать, тоже.
– Конечно, но там кругом густой кустарник, и это нам на руку.
Короткими перебежками от дерева к дереву, пригибаясь к земле, останавливаясь и прислушиваясь, мы наконец достигли края поляны и притаились на четвереньках за большим кустом черной ольхи. Клод, радостно улыбаясь, ткнул меня в бок и указал рукой на поляну.
Фазанов там и впрямь было видимо-невидимо, ну уж не меньше двухсот, точно. И все они разгуливали по поляне вокруг пней с самым что ни на есть надменным видом.
– Ты понял?
– прошептал Клод. Это было удивительное зрелище, мечта браконьера, да и только. И еще так близко! До иных птиц - не больше десятка шагов! Неуклюжие бурого цвета курочки были настолько жирными, что их перья на груди едва не доставали до земли. Петухи, наоборот, - стройные, с ярким оперением и длинными хвостами, вокруг глаз - ярко-красные пятна, как очки. Я взглянул на Клода. Он, словно зачарованный, смотрел на фазанов - рот чуть приоткрыт, глаза остекленелые.
Наверное, в такие минуты все браконьеры похожи. Они ведут себя, как женщины, которые рассматривают громадный изумруд в витрине ювелирного магазина, с той лишь, может быть, разницей, что женщины гораздо менее щепетильны в выборе средств для достижения цели. И шрамы от дроби - это ничто по сравнению с теми жертвами, на которые готова пойти женщина.
– Ага, - медленно Клод.
– А вот и лесник.
– Где?
– На другой стороне под большим деревом. Вон, смотри!
– Черт!
– Ничего. Нас-то он не видит. Мы припали к земле, наблюдая за лесником. Это был невысокого роста человек в кепке и с ружьем под мышкой. Он стоял под деревом, не двигаясь.
– Пошли, - шепнул я Клоду. Лицо лесника было скрыто тенью от козырька кепки, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас.
– Тихо ты, - отозвался Клод.
Медленно, не отрывая глаз от лесника, он засунул руку в карман и достал оттуда одну изюмину. Клод аккуратно уложил ее на правую ладонь и коротким быстрым движением подбросил высоко в воздух. Описав дугу над кустами, изюмина упала рядом с двумя курочками, которые тут же обернулись. Одна из них незамедлительно прыгнула к тому месту, где упала изюмина, и ткнула клювом в землю.
Я посмотрел на лесника. Он по-прежнему стоял неподвижно.
Клод бросил на поляну вторую изюмину, потом третью, четвертую, пятую...
В этот момент я заметил, что лесник отвернулся и осматривает лес позади себя.
В мгновение ока Клод выхватил из кармана пакет и высыпал его содержимое на правую ладонь.
– Стой, - только и успел сказать я.
Он широко размахнулся и с силой швырнул всю пригоршню на поляну.
Изюмины опустились на землю с легким шорохом, как капли дождя на сухую листву. Среди фазанов поднялась суматоха - все до одного, то ли увидев, то ли услышав, как падают изюмины, устремились на поиски лакомства.
Реакция лесника тоже была молниеносной: резким движением он обернулся назад, на поляну. Фазаны с бешеной скоростью клевали изюм. Лесник направился было вперед, и я даже испугался, не начнет ли он выяснять, в чем дело. Однако он остановился, поднял глаза и стал рассматривать край поляны.
– За мной, - шепнул Клод.
– Только нагнись, нагнись.
Он развернулся, встал на четвереньки и с проворством обезьяны ринулся в лес. Я - за ним.
Так мы пробирались ярдов сто. Потом он скомандовал:
– Теперь бежим!
Мы поднялись на ноги и рванули что было духу, а через несколько минут, успешно миновав полосу кустарника, вновь оказались на тропинке.
– Отлично сработано, - тяжело дыша, сказал Клод.
– Нет, ты видел, а?
– А по-моему, ты все испортил.
– Что?!
– возмутился он.
– Конечно, испортил! Как мы теперь туда вернемся? Ведь лесник наверняка понял, что возле поляны кто-то был.
– Ничего он не понял, - успокаивал меня Клод.
– Через пять минут в лесу стемнеет, хоть глаз выколи, и он слиняет домой ужинать.
– Я бы с радостью к нему присоединился.
– Да, с тобой каши не сваришь, - устало заметил Клод и, опустившись на кочку под кустом, закурил.
Небо над нами было еще дымчато-голубым, а в том месте горизонта, где недавно скрылось солнце, - даже чуть желтоватым. В лесу и правда быстро темнело, тени и пространство между деревьями, еще минуту назад светло-серые, чернели на глазах.
– Как быстро действует снотворное?
– спросил Клод.
– Смотри, кто-то идет, - ярдах в тридцати я неожиданно увидел в темноте человека, молча направлявшегося в нашу сторону.
– Еще один лесник, - ответил мой приятель.
Мы ждали, пока лесник подойдет поближе. Под мышкой у него было ружье, а позади семенил черный лабрадор. За несколько шагов лесник остановился. Собака тоже встала и принялась разглядывать нас из-за хозяина.
– Добрый вечер, - приветливо, по-дружески поздоровался Клод.
– Э-э, да я вас знаю, - вместо приветствия произнес лесник, подходя поближе. Перед нами был высокий сухощавый человек лет сорока с пронзительным взглядом, скуластым лицом и, что придавало его внешности особенно грозный вид, массивными кулаками.
– Я обоих вас знаю.