Чемпион браконьеров
Шрифт:
– Да, но прежде выслушай меня. Есть одна идейка.
– Оставь ее при себе, - огрызнулся Клод.
– Все равно ты в этом ничего не понимаешь.
– Ты помнишь снотворное, которое мне выписал врач в прошлый раз, когда я мучался со своей спиной?
– И что из этого?
– А почему бы нам не испробовать его на фазанах?
Клод закрыл глаза и безнадежно покачал головой.
– Послушай!
– И слушать нечего, - отозвался он.
– Ты больше ничего не мог придумать? Станут они клевать твои дурацкие капсулы!
– А изюм?
– не унимался я.
– Ты забыл про изюм. Вот послушай. Берем изюм и замачиваем
– Итак,...
– про себя я отметил, что нижняя челюсть у Клода стала потихоньку опускаться.
– Итак, - я торжествовал, - у нас получилась аппетитная изюмина, начиненная секоналом. Поверь мне, двух с половиной гранов вполне достаточно, чтобы свалить с ног взрослого человека, а не то что птицу.
– Выждав, пока мой план окончательно дойдет до него, я позволил себе продолжить: - И это еще не все. Ты только подумай, как мы сможем с тобой развернуться! Представь: готовим изюму сколько захотим, хоть штук двадцать, и на закате разбрасываем его вблизи кормовых площадок, а сами уходим. Возвращаемся через полчаса - к тому времени лекарство уже начнет действовать. И очень скоро те фазаны, которые, прежде чем устроиться на ночлег, проглотили хотя бы по одной из наших изюмин, станут падать с деревьев, как переспелые яблоки, а нам лишь останется их подобрать.
– Боже мой, вот это да, - чуть слышно произнес Клод, глядя на меня с восхищением.
– Да и бояться нам будет нечего. Что из того, если мы, гуляя по лесу, бросим несколько изюмин? Пусть хоть следят за нами!
– Гордон, - ответил он, положив мне на колено руку и уставившись своими огромными и сверкающими, как две звезды, глазами.
– Если все пройдет удачно, это будет настоящий переворот в браконьерстве.
– Вот видишь!
– Сколько порошков у тебя осталось?
– спросил он.
– Сорок девять. Их было пятьдесят, я принял только один.
– Сорок девять - это мало. Нам нужно по крайней мере двести.
– Ты с ума сошел!
– удивился я. Клод отвернулся от меня, медленно подошел к двери и пристально посмотрел на небо.
– Двести как минимум, - тихо сказал он.
– А то и возиться не стоит.
"Что это с ним?
– подумал я.
– Что он замышляет?"
– Это последняя возможность перед открытием сезона, - пояснил он.
– Но где же я тебе возьму еще?
– Ты хочешь, чтобы мы вернулись с пустыми руками?
– Зачем нам так много? Клод обернулся и взглянул на меня широко открытыми и по-детски наивными глазами.
– А что?
– переспросил он.
– Ты против?
"М-да. А ведь этот безумец и впрямь сорвет Хейзелу открытие охоты", решил про себя я.
– Ты должен достать двести порошков, - твердо сказал Клод.
– Не могу.
– Во всяком случае попробуй. Ежегодно охотничий сезон в лесу у Хейзела открывался первого октября. В этот знаменательный день к нему со всей округи и даже издалека съезжались важные господа - кто познатнее, а кто просто богач - на вид, конечно, весьма тщедушные, но обязательно одетые в твид, при оруженосцах, собаках и с женами. И тогда с утра до позднего вечера в долине не смолкали выстрелы. Фазанов хватало на всех, потому что ежегодно их численность пополнялась за счет новых птиц, хотя и обходилось это Хейзелу невероятно дорого. Насколько я знаю, затраты на одного фазана до того момента, когда его можно отстреливать, превышали пять фунтов (что примерно соответствовало стоимости двухсот буханок хлеба!). Однако Хейзел считал, что расходы окупаются. Пусть всего на несколько часов, но он все же становился центром этого мирка, и даже сам лорд-наместник, прощаясь и по-приятельски похлопывая Хейзела по спине, пытался вспомнить его имя.
– А что, если уменьшить дозу?
– спросил Клод.
– Давай попробуем делить одну капсулу на четыре изюмины?
– Давай попробуем.
– А не мало получится для одной птицы?
Его спокойствием можно было только восхищаться. Перед охотничьим сезоном тюрьма грозила и за одного фазана, а Клод собирался разделаться чуть ли не со всеми.
– Четверти капсулы будет вполне достаточно,- ответил я.
– Ты уверен?
– Сам подумай. Доза снотворного рассчитывается в соответствии с весом тела. Даже если засыпать в изюмину четверть капсулы, все равно получается в двадцать раз больше, чем это нужно для птицы.
– Хорошо, так и сделаем, - сказал он, потирая руки.
– Итак, всего у нас получится сто девяносто шесть
изюмин.
– А ты знаешь, сколько нам потребуется времени, чтобы их приготовить?
– Ну и что!
– воскликнул он.
– Отложим наш поход. Сегодня замочим изюм, а завтра к вечеру управимся.
Именно так мы и сделали. И вот теперь, сутки спустя, мы приступили к осуществлению нашего плана. Уже минут сорок мы продвигались к тому месту, где тропинка сворачивала вправо и дальше вдоль гребня холма вела прямо к большому лесу, в котором обитали фазаны. Идти оставалось еще около мили.
– А лесники здесь не вооружены?
– спросил я Клода.
– Все лесники вооружены. Этого-то я и боялся.
– Ружья у них в основном для отстрела хищников, - добавил он.
– А-а.
– Хотя, конечно, и по браконьеру могут пальнуть, если надо.
– Ты все шутишь?
– Вовсе нет. Только по браконьерам они бьют всегда сзади, когда убегаешь. Как шарахнет по ногам мелкой дробью ярдов с пятидесяти.
– Да ты что!
– возмутился я.
– Это же преступление!
– А браконьерство, по-твоему, что?
Мы пошли молча. Солнце скрылось за кустами справа от нас, и на тропинке стемнело.
– Не унывай. Лет тридцать назад было и того хуже, - продолжил Клод. Тогда стреляли без предупреждения.
– Да будет тебе.
– Не веришь - не надо!
– обиделся он.
– Я тогда совсем мальчонкой был. Сколько раз - придешь домой и видишь - папаша без штанов лежит на пузе на кухонном столе, а мать выковыривает из него дробинки овощным ножом. Знаешь, какие шрамы после этого оставались?! У нас во всей деревне, пожалуй, ни одного мужика без них не было. Ну а папаша был, конечно, в этом деле чемпион.
– Везло же ему!
– А вообще-то жаль, что он сейчас не с нами, - грустно заметил Клод. Чем бы он только не пожертвовал ради такого дела!
– Охотно уступил бы ему свое место, - не выдержал я.
– Наконец мы вышли на гребень и увидели перед собой лес, казавшийся в тот момент особенно большим и темным. Сквозь чащу золотом пробивалось заходящее солнце.
– Давай изюм, - распорядился Клод.
Я протянул ему пакет, а он осторожно спрятал его в кармане брюк.
– Как войдем в лес, ни слова, - предупредил он.
– Иди за мной и о старайся не трещать ветками.