Чемпион. Том 1
Шрифт:
А батя то шарит, как обрабатывать баб.
Женщина тяжело вздохнула. И всучила Пельменю его одежду.
– Вот в этом и будешь ходить, раз ты у нас блатной и не ценишь труд матери!
Пельмень заметил, что лицо женщины изменилось – пятнами красными пошло. Потом побледнело.
– Так все, шуруй в ванную, а у меня давление скакануло!
Мать взяла аптечку, вытащила пузырёк и сыпанула себе в ладонь жменю валерианки.
– Довели, сил никаких нет, хоть вешайся, – причитала женщина.
Пельмень задерживаться
– Здрасьте, здрасьте.
Шаркая тапочками остановился у двери ванной, объединённой с туалетом.
Закрыто.
Раздраженно постучал в дверь, торопя. Дверь открылась и на пороге вырос тот самый сосед, сожравший Сашкину сгущенку вчера.
– О, здоров сосед! Кто тебя так разукрасил?
– Упал, – буркнул Пельмень, не испытывая желания вступать в разговор.
– Понятно… ты это, сосед, если ты в ванную, то особо не принюхивайся, твоя вчерашняя сгущёнка не пошла.
Сосед похлопал Пельменя по плечу. Зашёл в ванную, зажимая нос рукой.
Там помылся.
Грязную одежду постирал. Права оказалась матушка – ни майка, ни шорты никуда не годились. Ветошь. Как-то неудобно перед Ириной Игоревной, если смотреть на расклад с такой стороны.
Пока же на весь этаж поднялся ор – вернулся батя. Утро, а инвалид алкаш на рогах, видать после терапии. И судя по воплям матери – пропах женскими духами. Не ожидал видать батек, что жёнушка припрется ни свет, ни заря. Без предупреждения.
– Я ж тебе сучаре такой хер оторву, алкоголик долбанный, – орала женщина так, что слышно на весь этаж. – Совсем нюх потерял. У нас сын покалеченный лежит, мне участковый звонит, а ты хоть бы хны. Нинку свою трахаешь! И сливу заливаешь с утра пораньше!
Пельмень слушал новый скандал, сидя на унитазе. Дурдом, конечно, как здесь до того жил несчастный Пельмененко – загадка. Когда вся семья в сборе – свихнёшься. Орут на весь этаж. Что станет, когда явится сестра, интересно знать. Вообще на фиг поубивают друг друга на пяти квадратах.
– Ты меня когда последний трахал, козел? У меня там засохло уже все, – продолжала орать мать.
Что отвечал батя Пельмень не слышал, если вообще что-то отвечал. Пьяным он едва ворочал языком.
Пельмень поискал туалетную бумагу, но вспомнил, что вместо неё пользуются обыкновенной газетой. Нарезанной квадратиками. И сосед как назло использовал последний клочок. Вот урод и здесь поднасрал.
Дождался, когда лай стихнет. Потом вышел. Идти правда пришлось в одном полотенце, чистые трусы Пельмень как-то не додумался взять.
У входа в ванную встретил бабу Риту. Та фыркнула и зашла в ванную, бросив напоследок что-то типа «сначала жрет вагонами, потом срет тоннами». Понятно, «повесила» на Саню вчерашнее варенье.
– И вам всего хорошего, – кинул вдогонку Пельмень, оправдываться не стал.
Медленно поплёлся в свою квартиру, где страсти между родителями улеглись. И как выяснилось перешли в новую фазу – мать сидела на коленках у в зюзю пьяного отца и гладила его по голове.
– Пошли я тебя покормлю, мой сладенький, что ты хочешь кушать? – приговаривала.
Саня остановился, посмотрел на «своих» родителей, пожал плечами.
Бывает.
Мать повела батю на кухню, придерживая под локоток. Чему Пельмень только обрадовался, следовало переодеться, а святить толстой жопой пусть даже перед родаками – не кайф.
Родители вышли.
Пельмень надел свежие трусы.
Ну и решил не изменять привычкам своего прежнего тела. Утро «Зверя из преисподней» начиналось с зарядки. А сейчас 7 утра – самое время размяться.
Включил радио, там под руку вещал Владимир Семёнович:
Вдох глубокий, руки шире,Не спешите, три-четыре!Бодрость духа, грация и пластика.Общеукрепляющая,Утром отрезвляющая(Если жив пока ещё) гимнастика!Пельмень встал, подергался, делая взмахи. Сделал вращательные движения головой, шею разминая. Потом попытался отжаться. В былые времена он делал разминку, включавшую три повтора по 20 отжиманий с хлопками. Что сейчас получится вымучить – проверим опытным путём.
Началось дрянно – Пельмень вдруг понял, что со своей нынешней комплекцией оказаться на полу животом вниз – уже проблема. Ноги у Пельмененко настолько толстые, что сесть на присядки как-то совершенно не выходит.
Почесал репу.
На помощь пришла смекалка.
Сел на кровать, оттуда уже сполз на пол. На живот перекатился морским тюленем и упёрся ладонями в пол.
Ну ка…
Погнали…
Упор!
А вот хренушки.
Как не пыжился Саня, как не пытался выпрямиться на ладонях и встать в упор – ничего не выходило. А вдовесок Пельмень смачно бзданул, обессилев.
Встать в упор, не то что даже отжаться, оказалось проблемой, и как, спрашивается приводить себя в надлежащую форму, если элементарные упражнения недоступны.
Полежав с минуту, Саня предпринял последнюю попытку занять положение для отжиманий. Оттолкнулся от пола, чувствуя как ходуном заходила каждая мышца. Покраснел, руки от напряжения затряслись в локтях.
– Давай давай давай…
Медленно но верно тело приподнялось от пола. Дрожь в руках усиливались, но тело миллиметр за миллиметром поднималось все выше от полу. Пельмень часто задышал, чувствуя нехватку кислорода. Услышал долбящий в висках пульс.
Вот… почти… чуть-чуть осталось.