Чемпион
Шрифт:
– Как его зовут? - спросил Паво.
– Возможно, я слышал о нем.
– Нарцисс. - Мурена сморщил лицо, как будто это имя оставило у него во рту мерзкий привкус.
– И что? - Макрон небрежно пожал плечами.
– Один коварный вольноотпущенник сменяет другого. К чему такая суета? Вы все один другого не лучше.
– Хотите верьте, хотите нет, но некоторые из нас ставят нужды Рима выше собственных интересов. Пока толпа напивается до беспамятства, предаваясь азартным играм и непристойным
Паво с любопытством посмотрел на помощника: - А Нарцисс что, другой?
– У Нарцисса свои планы. Он видит в Палласе угрозу. Если ему удастся завоевать доверие Императора, он, несомненно, настроит Клавдия против нас. По крайней мере, нас отправят в изгнание… или того хуже.
– О, боги! - пробормотал Макрон.
Мурена, казалось, не слышал солдата.
– Без нас не было бы ни новой программы общественных работ, ни спонсирования игр. Нарцисс глубоко ошибается, если думает, что мы сдадим свои позиции без боя.
– Какое отношение все это имеет к Гермесу?
– спросил Паво.
Помощник глубоко вздохнул и опустил голову: - Как всем, несомненно, известно, Гермес сопротивлялся всем попыткам выманить его из отставки. - Когда он посмотрел на Паво, в его глазах прочитался намек на страх. - Пока не вмешался Нарцисс и не убедил его вернуться на Арену.
Паво поднял брови: - Как ему удалось уговорить Гермеса?
– Огромная гребаная куча денег, вероятно, сделала свое дело. - фыркнул Макрон.
– Гермесу не нужны деньги, - содержательно возразил Мурена.
– У него больше денег, чем вы можете себе представить. До того, как он объявил о завершении карьеры, он зарабатывал до ста тысяч сестерциев за каждое выступление.
Макрон надул щеки: - Я явно не тем занимаюсь . Никогда не думал, что за убийство отбросов так хорошо платят.
Эта сумма превышала базовое жалованье легионеров в девятьсот сестерциев. Как вариант, Макрон получал двойную зарплату, но как центурион он мог рассчитывать на гораздо большее жалование. Тем не менее, это было далеко от состояния гладиатора.
Мурена изучал его бледными глазами: - Следи за языком, оптион, иначе ты проведешь свое будущее на Арене… короткое будущее, то есть.
Макрон покраснел от гнева. Мурена насмешливо улыбнулся ему и принялся ходить взад-вперед у окна, пока он не продолжил: - Паллас подозревает, что Нарцисс убедил Гермеса вернуться каким-то другим способом.
– Но каким?
– задумчиво спросил Паво.
– Мы не уверены.
– Мурена перестал ходить по комнате и пожал плечами, глядя на молодого гладиатора. - Нарцисс - скользкий интриган. Он превратил интриги в искусство.
Макрон сардонически приподнял бровь: - Кого-то мне это напоминает. Не могу вспомнить, кого.
Мурена проигнорировала насмешку: - Клавдий, как и ожидалось, в восторге от Нарцисса. Обеспечив возвращение любимого гладиатора Императора, Нарцисс стал на один шаг ближе к тому, чтобы завоевать его доверие и отдалить нас с Палласом. Игры - наша последняя возможность подорвать его авторитет.
В этот момент Паво все это осознал. Хватка императорского секретаря над властью ускользала из его слабой хватки. Нарцисс, со своей стороны, вряд ли пощадит своих соперников, как только завоюет доверие Императора. Паллас и Мурена в лучшем случае могли рассчитывать на изгнание в бедную провинцию. Если бы Нарцисс действительно был мстительным, они могли бы быть брошены на растерзание зверям. Паво внутренне улыбнулся перспективе страданий вольноотпущенников - как он об этом мечтал с тех пор, как его бросили в лудус в Пестуме.
– Поэтому ты хочешь помочь нам победить Гермеса?
– спросил Макрон, потирая подбородок. – Из за того, что мы можете подорвать доверие Императора к этому другому вольноотпущеннику?
– Совершенно точно, оптион. По велению Нарцисса Клавдий публично защищает Гермеса. Однако, если Гермес проиграет, Император будет недоволен. Нарцисс будет привлечен к ответственности и попадет в немилость.
– Трагедия, - сказал Макрон.
– Но я не понимаю, почему мы должны помогать тебе выкарабкиваться из этой ямы.
В глазах помощника был расчетливый блеск, словно острие меча, сверкающее на солнце: - Ты все еще хочешь, чтобы тебя повысили до центуриона, не так ли, оптион? Паллас не сможет успешно подать петицию Императору, если Паво проиграет.
Макрон стиснул зубы. Он скучал по жизни на Рейне. Учения, дисциплина, даже разбавленное пойло, считавшееся в лагерях вином. Он отбросил все мысли о своем возвращении в армию и нахмурился.
– Есть одна проблема. Гермес - абсолютный зверь. Я буду давить на парня изо всех сил, но нет никакой гарантии, что он выиграет.
Мурена ухмыльнулся:.
– Ах, но я могу дать вам решающее преимущество в ваших приготовлениях.
– Какое преимущество? - спросил Паво.
Мурена проигнорировала вопрос и обратилась к Макрону: - В каком состоянии парень, оптион?
Макрон набрал полную грудь воздуха и на мгновение задумался: - Достаточно приличном. Как только он оправится от своего последнего боя, я проведу с ним тщательную тренировку. Он будет в самом лучшем состоянии, чем когда-либо прежде. Достаточно ли этого будет для того, чтобы победить Гермеса, знают только боги.
Помощник погладил подбородок: - Как я и думал. Что ж, у меня есть хорошие новости для вас обоих. Мы с Палласом кое-что обдумали, и оба согласны, что тебе не помешал бы партнер на тренировке.
– Я выбрал Макрона своим тренером, - раздраженно ответил Паво.
– Мне больше никто не нужен.
Мурена терпеливо улыбнулся: - Макро может научить вас профессиональным приемам, но этот партнер - один из лучших в своем деле.
– Кто он? - спросил Макрон.