Чемпион
Шрифт:
– Ты можешь подождать Паво у главных ворот. Мне нужно кое-что обсудить с ним… наедине.
Макрон удивленно повернулся к Паво. Последний лишь пожал плечами, глядя на своего наставника с пустым выражением глаз. Покачав головой, Макрон вышел из кабинета, бросив последний взгляд на помощника, прежде чем закрыть дверь. Мурена вздохнул.
– Теперь, когда мы одни, я хочу тебе кое-кого показать.
– Аппия? - с надеждой спросил Паво.
– Я, наконец, увижусь с ним?
Мурена ответил с ноткой сожаления: - Еще нет, молодой человек. Клавдий обещал уберечь твоего сына от ужасной смерти. Он ничего не сказал об освобождении его из-под стражи.
Паво подозрительно нахмурился, когда Мурена обошел стол и вывел его в коридор. Макрон уже ушел к главным воротам, а писарь все еще делал записи на своем планшете, пока Паво следовал за Муреной по коридору. В конце они спустились по нескольким лестничным пролетам, пока не достигли узкого прохода внизу. Двое преторианцев охраняли вход в коридор, свет масляных ламп тускло освещал их лица. Мурена кивнул им, и охранник слева тут же отошел в сторону, пока его товарищ проводил их по коридору. Было холодно, липко и темно, и юный гладиатор вздрогнул, зловещий озноб пробежал по нему. Он понял, что они входят в подземные туннели, построенные под фундаментом Императорского Дворцового Комплекса. Он слышал о существовании таких туннелей, по которым Император и его окружение перемещались между Дворцовым комплексом и другими своими поместьями, не рискуя быть убитыми на улицах Рима. Калигула был убит в одном из таких туннелей несколькими заговорщиками. Внезапный страх охватил Паво. Возможно, Мурена все-таки намеревалась убить его, подумал он. Его ноги дрожали, когда он следовал за преторианцем и Муреной по туннелю. Они миновали несколько дверей камер. Наконец охранник остановился перед одной из них и отпер его.
– Оставь нас, - приказала Мурена стражнику.
– В чем дело? - спросил Паво, и в его голосе закралась паника, пока он переступал дверной проем.
Мурена какое-то время смотрела на него. Его глаза загадочно улыбнулись: - Входи, молодой человек Поздоровайся со своим дружком.
Что-то холодное и тошнотворное шевельнулось внутри Паво. Он неохотно вошел в камеру, тревога связала его желудок. Мурена встал в стороне. Камера была тесной - меньше, чем его собственная комната в Имперском лудусе, подумал Паво, - и в воздухе висела легко узнаваемая вонь крови и фекалий. Мерцание масляных ламп в коридоре отбрасывало мрачно-красный оттенок. На полу рядом с дверью лежали орудия пыток. Паво почувствовал, как у него скрутило желудок, когда он заметил пятно крови, блестевшее на камне у его ног. Затем он услышал еле слышный стон, и его взгляд был прикован к скорчившейся фигуре, прислоненной к задней стене. Ее запястья и лодыжки были закованы в наручники. Мужчина был раздет до набедренной повязки, и при ближайшем рассмотрении Паво понял, что у него вырваны ногти на руках и ногах. Его торс был покрыт следами ожогов и синяками. Мурена щелкнул пальцами. Мужчина устало поднял голову, и его тусклые глаза остановились на Паво. Кровь капала с его подбородка. Его губы были багровыми. Гладиатор почувствовал, как все его тело вздрогнуло.
– Боже милостивый… - начал он.
– Сенатор Нумерий Порций Ланат, - почти весело представил его Мурена, подавив улыбку. Он взглянул на Паво.
– Я полагаю, старый друг твоего отца в те дни, когда Ланат был проконсульским губернатором в Африке. Сенатор Ланат также оказался Освободителем. Одним из лидеров этой теневой сети, не меньше. Он наклонился рядом с пожилым сенатором и усмехнулся.
– Не так ли, Ланат?
Сенатор вызывающе посмотрел в ответ.
– Отправляйся в Аид, Мурена, - прохрипел он. Паво в ужасе отпрянул, увидев, что у Ланата изо рта вырваны все зубы.
– Я думаю, это то место , куда ты сам скоро попадешь, мой дорогой друг, - усмехнулся Мурена. Он взъерошил редкие седые волосы сенатора и снова повернулся
Сенатор вздрогнул, его грудь вздымалась от боли. Выпрямившись, Мурена повернулся к Паво: - Ты знаешь, зачем я привел тебя сюда? - ровным голосом спросил он.
Паво покачал головой. Кровь похолодела в его жилах. Мурена подошел к нему на шаг и тихо сказал: - Мы потребовали признания от Ланата. Дворцовые дознаватели помучили старого дурака, и он в конце концов рассказал нам все. Сенаторы всегда так делают.
Гладиатор попытался сделать наивный вид: - Какое отношение все это имеет ко мне?
– Не играй со мной в игры, Паво. Ланат признался в твоей роли в заговоре с целью убийства Императора. Он рассказал нам о плане подсунуть тебе оружие после твоей победы в групповой схватке. Как ты должен был перерезать горло Императору, когда войдешь в Имперскую ложу, чтобы получить свою награду. Должен признать, это был определенно дерзкий план.
– У меня не было другого выбора! Ланат сказал мне, что если я не помогу, Аппий умрет …
Мурена подняла руку: - Меня не интересуют твои жалкие оправдания, - отрезал он.
– Единственная причина, по которой тебя сейчас не пригвоздили к кресту, - это то, что мы с Палласом нуждаемся в твоей победе. Сам факт того, что ты решил не участвовать в заговоре, говорит о том, что ты, по крайней мере, сомневался в разумности совершения столь гнусного поступка.
– Что ты от меня хочешь? - осторожно спросил Паво.
– Победы, конечно. Я не потерплю твоего поражения от Гермеса.
Паво вскинул руки: - Гермес - величайший из когда-либо живших гладиаторов. Даже стараясь изо всех сил, я могу проиграть.
– Тогда тебе придется тренироваться усерднее. Выиграй эту схватку, и никто больше не узнает о твоей роли в заговоре Освободителей. Проиграешь, и я позабочусь о том, чтобы весь Рим узнал о твоем предательстве. Толпа будет высмеивать тебя как Освободителя, Паво. Имя твоей семьи будет безвозвратно запятнано. А бедного маленького Аппия постигнет участь похуже смерти: он вырастет опальным сыном предателя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Что ему было нужно?
– раздраженно зарычал Макрон. Паво оставил Мурену у входа в подземный туннель и присоединился к Макрону у главных ворот Императорского Дворца, где тот нетерпеливо расхаживал взад и вперед. Поднялся холодный ветер и пронесся по переулку.
– Ничего, - рассеянно ответил Паво. Его разум все еще был потрясен видом Ланата в камере. Он содрогнулся при мысли о невообразимых ужасах, которые, должно быть, пережил сенатор от рук имперских палачей. Только политические устремления имперского секретаря и его помощника избавили Паво от той же участи. Но если и было что-то хуже смерти для знатного римлянина, так это потеря престижной гордыни, и он почувствовал, как его кровь закипает при мысли о том, что его провозгласят как предателя. Мурена была права. Аппий вырастет в позоре, фамилия Валериев будет запятнана его поступком. Сейчас, как никогда, ему нужна была победа.
Макрон нахмурился: - Ты выглядишь так, словно только что увидел дешевую шлюху без макияжа, парень. Что случилось?
– Ничего, - повторил Паво. Он внимательно посмотрел на своего наставника, изучая его лицо. Он быстро решил, что Макрон ничего не должен знать о его причастности к заговору с целью убийства Клавдия. Он вздохнул с облегчением и заставил себя улыбнуться.
– Мурена просто хотел напомнить мне о важности схватки
– Х-а? - Макрон брызнул от смеха. Затем он продолжил: - Что же тогда стоишь с вытянутым лицом? Ты должен целовать задницу Фортуны, парень. Эти проклятые греки на нашей стороне… хоть на этот раз.