Чемпион

Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович

— Секунданты, оставьте ринг! — послышалась ко­манда.

Раздался удар гонга. Борьба началась. Тысячи глаз неотрывно следили за каждым движением боксеров, ко­торые действовали пока осторожно. Шла разведка боем.

И вдруг Мурат применил хитрость. Он слегка опустил левую руку, делая вид, что собирается ударить противни­ка правой. Лицо его оказалось открытым, и Сендерс решил воспользоваться этим, бросился вперед в прямую атаку. Мурат только и ждал этого: быстрым движением правой руки он ударил Сендерса в плечо, Сендерс уклонился от удара, и тогда Мурат нанес удар по незащищенному под­бородку американца.

Сендерс отлетел в сторону и повис на веревке. Мурат отошел в свободный угол, судья счи­тал, зрители взревели от восторга, а группа американ­цев, вскочив с мест, что-то кричала своему боксеру. Сен­дерс вскочил на ноги и, слегка откинув голову, бросил­ся к противнику. Но он не торопился с атакой, а соби­рал силы, выжидал и только оборонялся. Мурат старал­ся снова заманить его хитростью в ловушку, применяя ложные удары. Сендерс не поддавался на удочку, но, на­конец, выбрав момент, с молниеносной быстротой обру­шил на Мурата град ударов. Мурат ответил не менее сильными ударами. Схватка закончилась клинчем: Сен­дерс прижал обе руки Мурата, уперся головой ему в зубы и застыл. Мурат уже хотел было, отступив, оттолкнуть его от себя, но прозвучал гонг, возвещая конец первого раунда.

Боксеры разошлись по своим углам. Пока еще труд­но было решить, кто победит. Николай Трофимович, отирая с Мурата пот, ободряюще шептал ему:

— В атаку иди только в выигрышном положении... Спокойнее!

Второй раунд начался стремительными атаками аме­риканского боксера. Он действовал быстро, молниеносно менял тактику, наносил десятки сильных ударов, словно желая немедленно покончить с Муратом.

Мурат старался перейти в контрнаступление. Невоз­можно было сосчитать, сколько ударов в секунду сыпа­лось то на одного, то на другого. Вот Мурат начал теснить Сендерса. Вот спина Сендерса коснулась веревок, он остановился, защищаясь.

Сидящий рядом с американцами богатырского тело­сложения француз вскочил и в азарте крикнул Мурату:

— Бей! В нос бей, не давай опомниться!

И весь стадион поддержал его:

— Бей, Му-урат!

Сендерс с трудом вырвался из угла, Мурат продол­жал наступать. Тогда американец, наклонив голову, бро­сился на Мурата, и не успели судьи сделать предупрежде­ния, обхватил его руками.

— Стой! — раздалась команда.

Мурат спокойно шагнул назад, а Сендерс, будто не слыша команды, ударил его в бок, ударил так сильно, что Мурат вскрикнул, согнулся и упал.

Стадион взревел от возмущения.

Трибуны грохотали так, будто по ним неслись желез­нодорожные составы. На судей полетели со всех сторон калоши. Полисмены с резиновыми дубинками бросились в толпу. Так окончился второй раунд.

Грудь Сендерса вздымалась, как кузнечный мех. Он обливался потом и почти не слышал, что говорил ему Хикерсон.

И вот — третий раунд. Опять взаимные атаки, опять десятки, сотни молниеносных ударов. Зрители уже не могли сидеть на месте.

— Сендерс!

— Мурат!

Вдруг нос Сендерса обагрился кровью. Это все сразу заметили.

— Му-урат!

— Сенде-рс!

Сендерс пошел в атаку, обрушив на Мурата град ударов.

Мурат отступал. Дошел до веревки.

Сендерс нанес такой сильный и неожиданный удар в подбородок, что Мурат, вздрогнув всем телом, упал.

Николай Трофимович внимательно следил за боем: он начинал уже нервничать, а когда увидел, что Мурат упал, вскочил с молниеносной быстротой на ноги.

Судья на ринге торопливо отсчитывал секунды, будто боялся, что Мурат встанет.

— Раз, два, три...

Мурат приподнялся.

— Четыре, пять... восемь...

Мурат выпрямился.

— Муратик! — закричал Николай Трофимович.

— Бокс! — скомандовал судья.

Неожиданно для всех и для Николая Трофимовича Мурат, как стрела, бросился на Сендерса и нанес ему сокрушительный удар в ухо.

Скулы американца словно хрустнули, дернулись. Небо и земля закружились перед его глазами. Он как-то сразу размяк, попытался было выпрямиться, но покачнулся и упал, сильно стукнувшись затылком о пол.

Стадион замер. Слышно было только, как считает судья.

— Раз, два... Три... Пять... Семь... Девять!

Сендерс не встал.

Мурат стоял посредине ринга, дыша полной грудью и улыбаясь. Он не слышал ни аплодисментов, ни грубых ругательств американцев. Он погрузился в какое-то теп­лое, блаженное чувство радости, будто крылья выросли у него.

К нему подошел судья, поднял его руку и объявил:

— Победил Мурат Батырбаев!

Возгласы одобрения и аплодисменты стали еще гром­че, еще горячей. Мурат с благодарностью кивал каким-то незнакомым, но приветливым людям, поздравляющим его.

Над стадионом взвился алый флаг Союза Советских Социалистических Республик.

Чемпионом миpa стал Мурат Батырбаев.

Обычно спокойный и выдержанный, Николай Трофи­мович, как мальчик, вскочил на ринг и, обняв Мурата поцеловал его.

Грянул гимн Советского Союза. Его широкая могучая мелодия казалась Мурату теплым поздравлением Родины. Мелодия ласкала его, воодушевляла, множила силы. 

БЕЛЫЙ КОЗЛЕНОК

Каждую весну, как только начинались каникулы, Есим уезжал к дедушке, пастуху из колхоза имени Ленина.

Дома, в семье, Есим — один из пятерых детей; ку­шай, что дают, одевай то, что достанется от старших братьев, а попадет Есим под горячую руку отцу или ма­тери — получай шлепок.

То ли дело у дедушки Ораза! Как бархатный ковер, расстилается зеленая равнина, на которой пасутся ота­ры овец! Воздух — прохладный, чистый, наполненный запахами душистых цветов и трав! Попросишь у дедуш­ки лошадь и отправишься за отарой овец! А как прият­но играть с маленькими ягнятами, прислушиваться к блеянию овец и коз, возвращающихся по вечерам в за­гоны.

У дедушки Ораза Есим полный хозяин: никто его не одергивает, никто не шлепает. Дедушка и бабушка — спокойные люди, они любят своего внука и всегда рады его приезду. Но самое приятное — здесь нет детей, с которыми Есиму приходилось бы соперничать.

До районного центра Есим, как всегда, ехал на по­путной машине. Отсюда до дома дедушки Ораза рукой подать, километра два, не больше. Взвалив на плечи узелок с гостинцами, которые мать послала дедушке и бабушке, Есим зашагал по дороге.

Вот показалась юрта на берегу речки. Вокруг нее бродят козлята, барашки. Невдалеке лежат собаки, грызя кости. Они заметили приближающегося Есима, бросились ему навстречу, грозно рыча, но тут же узна­ли его и приветливо замахали хвостами.