Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
Игнис медленно выдохнул, но так и не удостоил Августонара взглядом. Воин выжидающе наклонил шлем.
— Мой повелитель, чье слово живет в вечности, желает узнать твое имя.
Игнис посмотрел вверх. Он чувствовал знакомые разумы в бескрайней структуре корабля, но все они находились далеко.
«Мои братья, — подумал он. Затем нахмурился, из-за чего черные электу на его лице заплясали изменчивыми образами. — Братья…» — он не пользовался этим словом уже очень долгое время.
Вновь раздалось рычание Августонара.
— Я — Авг…
— Ты — Августонар, первый клинок безродной шайки предателей, выбракованной из легиона жалкого отребья, — он посмотрел прямо на Августонара. Аура воина превратилось в красное пятно ярости. — О, прости — эти факты оскорбительны?
Августонар ринулся вперед.
С грохотом выдвигающихся поршней Жертвенник выступил из темного отсека корабля позади Игниса. Автоматон одним шагом оказался на палубе, заряжая оружие и одновременно выпрямляясь в полный рост. Оранжевая краска на пластинах его корпуса мерцала в освещении ангара. Геометрические узоры, протравленные до черного металла, спиралями свивались на каждом дюйме его тела линиями не тоньше кромки клинка. Это было эхо цветов и отметок на терминаторских доспехах самого Игниса, но не идентичное, конечно, ни в коем случае.
Жертвенник приложил Августонара по плечу зажимной механической рукой. Воин отлетел на десять шагов.
Игнис наблюдал, как Августонар пытается подняться.
Автоматон выплюнул поток машинного кода.
— Нет, кажется, угроза еще остается, — произнес Игнис.
Остальные воины, стоявшие за спиной Августонара, бросились вперед. Пушка на спине Жертвенника завращалась в их сторону.
Игнис закрыл глаза. Все неизбежно вело к этому — образы и равнения не допускали иного исхода.
+ Хватит! + телепатический крик заставил Игниса открыть глаза. Он как раз успел увидеть, как упали первые три воина, выронив оружие. Остальные застыли на месте.
Перед Игнисом стояла фигура в доспехах цвета морской синевы под полуденным солнцем. В каждой руке она сжимала по мечу, один окутанный потрескивающим силовым полем, другой — бледным призрачным свечением. На высоком гребне шлема в разные стороны скалились две шакальи головы, и когда воин оглянулся на Игниса, под зелеными глазными линзами сверкнуло обезличенное серебро личины.
Игнис встретился с ним взглядом и ощутил, как по разуму прокатилось удивление. Жертвенник повернулся к нему и прощелкал вопрос.
— Нет, — произнес Игнис. Он остановился, пытаясь подобрать верные слова. — Нет, он… не угроза.
Мечник бросил взгляд через плечо на воинов в белых доспехах, и те попятились от него.
+ Санахт, + послал Игнис. Жертвенник защелкал, когда мечник подступил ближе. Игнис увидел, как аура Санахта стала твердой от самоконтроля, но с ней было что-то не так, как будто она была пламенем, отбрасываемым разбитой лампой. + Прошло много времени. +
Санахт просто смотрел на него, затем отвернулся.
+ Видимо, недостаточно много, + послал Игнис, когда Санахт, не обронив ни слова, направился к выходу.
Орудийная установка Жертвенника поднялась с шипением поршней. Автоматон издал низкое дребезжание вопросительного бинарика.
— Он, — осторожно сказал Игнис, — первый из моих братьев, которого я увидел за восемьсот лет.
Санахт на ходу вложил мечи в ножны. Силовой меч с навершием в форме головы ястреба прошел у левого бедра под правой рукой, увенчанный шакальей головой психосиловой клинок — у правого. Пальцы защипало при обрыве связи с психоактивным ядром. Рабы, сервиторы и машинные ремесленники поспешно уступали ему дорогу и опускали глаза. Он чувствовал в своих легких так и не выдохнутый воздух.
Игнис видел в нем слабину — это отчетливо читалось в глазах ублюдка.
В последний раз он видел Игниса на Планете Колдунов, взиравшего на круг уцелевшего кабала Аримана из-за кордона тех, кто не состоял в заговоре Рубрики. Санахт помнил глаза, наполненные шоком и яростью, а среди тех взглядов — холодный взор Игниса. Властитель Разрухи не выглядел шокированным, лишь слегка заинтересованным. Санахт находился почти без сознания, его разбитая душа истекала энергией в эфир, но тот холодный, расчетливый взор достиг его сознания и неотступно следовал за ним в течение столетий.
«Ты искалечен, — говорил он. — Ты — ничто».
Санахт выдохнул и протолкнул разум в эфир. Лицо, скрытое за зеркальной лицевой пластиной шлема, напряглось от усилия.
+ Он здесь, + послал мечник.
+ Один? + ему ответил Астреос, его послание сочилось сырой энергией. Санахт зажмурился. Значит, Ариман все еще пребывал в уединении.
+ Да, не считая автоматона-телохранителя. +
+ Ты сопровождаешь его в цитадель? +
+ Сам дойдет, + отрезал Санахт. + Он здесь. Этого достаточно. +
С этими словами он оборвал ментальную связь. В уголках глаз запульсировали точечки боли. Санахт встряхнулся, пытаясь не выдать своих затруднений. Использование любых способностей стоило ему немалых усилий. То, что однажды давалось ему столь же легко, как дышать, требовало теперь тщательной концентрации.
Почему Ариман вызвал Игниса, в прошлом Властителя Ордена Разрухи? Вопрос пульсировал в мыслях Санахта, пока он поднимался по палубам «Сикоракса». Члены Ордена Разрухи были мастерами священной нумерологии разрушения в древней, давно отмершей структуре Тысячи Сынов. С помощью их искусства легион уничтожал города, комплектовал армии для осад и разрабатывал планы штурмов. Они всегда были странной породой, а Игнис даже сильнее прочих. Он не входил ни в Ариманов кабал, ни в Амоново Братство Праха, но также не остался в рабстве у Магнуса. Он стал добровольным изгоем, разрушителем крепостей и миров, не преданным никому в частности. И все же он здесь, вызванный Ариманом встать вместе с остальными против того, что грядет.
«И куда же мы идем, раз нам нужные люди вроде него?» — спрашивал себя Санахт.
Кадин смотрел на акулью ухмылку демона.
— Ты слышишь меня, брат? — произнес он. Демон зашипел и зашевелился в паутине цепей. Кадин отшагнул назад, его механические ноги взвыли, сбивая лед с сочленений. Комната не отличалась размерами. Белая изморозь покрывала серебро его восьмидесяти одной стены, потолков и полов. Свечение символов, высеченных на каждой поверхности, разгоняло мрак. Демон висел в центре помещения. Плоть его была лунно-белой. Тело космического десантника, которое служило теперь носителем и узилищем для демона, все еще узнавалось в его формах, хоть и едва. Он смотрел на Кадина глазами блестящей ночи.