Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
Разумеется, он никогда бы не дал своим хозяевам заметить его презрение. Это было бы равносильно самоубийству. И, по правде говоря, с их способом воевать было сложно поспорить. Будучи неизящными грубыми дикарями, они, тем не менее, обладали чудовищной, просто чудовищной эффективностью. Когда Пожиратели Миров отправлялись на войну, ничто не оставалось в живых.
Он не являлся офицером, однако ему дали отдельные покои, простые и спартанские. Он был благодарен за то, что у него есть собственное место для отдыха и тренировки. Убежище.
Он
Его доспех висел на оружейной стойке. Галерий пересек комнату и встал перед ним. Тяжелая броня насыщенно-пурпурного цвета, отполированная до зеркального блеска, была отделана золотом и покрыта тонкой филигранью. Левый наплечник, налокотник, наруч и перчатка были окованы платиной — уникальная привилегия Палатинских Клинков. Он протянул руку к символу Легиона, изображенному на левом наплечнике, и провел ей по контуру золотого орла. Тот был холодным на ощупь.
Галерий перевел взгляд на свой шлем с золотым лицевым щитком типа «Финикиец». Тот уставился на него в ответ, безжизненный и бездеятельный. Галерий видел в линзах визора свое искаженное отражение. Их выпуклость придавала ему гротескный вид. Облик отражения деформировался еще больше, когда губы разошлись по линиям розовых шрамов, и плоть на нижней части лица раскрылась, будто лепестки цветка.
Он услышал в коридоре снаружи комнаты тяжелые шаги, и кожа на лице со шлепком вернулась на место.
Легионеры XII-го терпели Галерия, но между ними было мало товарищеского тепла. Внутри XII Легиона существовало кипящее подводное течение агрессивности и едва сдерживаемой ярости, которое часто с ревом вырывалось на поверхность. Казалось, что его присутствие вызывает у них раздражение, так что он избегал их, насколько мог. Многие открыто проявляли враждебность.
Только капитан, Дрегер, выказал ему нечто большее, чем минимум вежливости. Именно Дрегер вытащил его из тени дворцовых стен на Терре, когда пушки Имперских Кулаков превратили его доспех в разбитую развалину. Капитан обладал определенной варварской честью.
Временами Дрегер заходил к нему, и они беседовали о простых вещах: главным образом, о тактике сражений и стилях боя. Капитан говорил на готике с густым и гортанным акцентом. Между собой в XII Легионе в основном общались на их смешанном наречии награкали. Это был отвратительный, упрощенный язык.
К вящему удивлению Галерия, он стал с нетерпением ждать моментов, когда к нему придет Дрегер. Между ними возникло определенное взаимное уважение.
Снова тяжелые шаги в коридоре снаружи. Интригующе.
Галерий потянулся к своему доспеху.
«Так
Когда-то яркое и многообещающее будущее манило к себе, и казалось, будто возможно все. Человечество пребывало в эпохе чего-то невероятного, в новом золотом веке, и Легионы находились на передовой, творя его посредством болтера и цепного меча. Тогда у них была цель. У их действий была причина.
Он бросил взгляд на Аргуса Бронда. Тот наморщил лоб и тоже казался погруженным в собственные раздумья.
В первые годы Великого крестового похода Вселенная была проще. Тьму Старой Ночи разогнали, и оковы изоляции, столь долго сдерживавшие человечество, оказались сброшены. Впервые за тысячи лет люди начали смотреть за пределы своих страхов, вглядываясь во Вселенную с дерзновенными планами и чистотой общей цели. В авангарде крестового похода, волнами разошедшегося от Терры, находились недавно сформированные Легионес Астартес. В их числе, даже тогда вызывая страх и уважение свирепостью и жестокостью — а также нерушимой дисциплиной, которая ныне оказалась для них потеряна — был и XII Легион. Псы Войны.
Когда машина боли в голове не затягивала гайки, делая его слепым ко всему, кроме их настойчивых устремлений, Дрегер вспоминал оптимистичность тех безмятежных дней. Он знал, что Гвозди омертвили его внутри, окрасив память в бесцветные тона и лишив ее насыщенности, но даже оставшееся заставляло его скорбеть о том, что утратил Легион.
Весь тот оптимизм уже давно растоптали в пыль, и ее унесли ветра судьбы. Надежда обратилась в отчаяние. То, что было золотым, оказалось обманкой — блестящим фасадом, скрывающим гниющую и отравленную сердцевину.
Все так просто могло бы выйти иначе. Он смотрел на свой Легион, который распадался вокруг него, истекал кровью досуха и рвал себя на части, и впадал в отчаяние, думая о том, что бы могло случиться.
Было бы легко указать в качестве начала разложения тот момент, когда с ними воссоединился Ангрон. К тому времени прочие Легионы уже несколько лет сражались бок о бок со своими примархами. Сколько бессчетных часов Дрегер и его товарищи провели, строя благоговейные догадки о чертах и воинских талантах их генетического предка?
Чего бы они ни ожидали, это было не то сломленное и искалеченное существо, которое к ним доставили. И все же было бы слишком легко обвинить его в вырождении Легиона.
Да, это в подражание Ангрону и по его настоянию Легион подвергся той же самой психохирургии, которая так повредила душу и рассудок примарха. Бесспорно, это стало первопричиной деградации Легиона. И тем не менее, Дрегер считал, что слишком просто возлагать всю вину на Ангрона. Также было слишком просто полагать, будто толчок к падению Пожирателей Миров дали нуцерийцы — эти давно убитые глупцы, которые изначально так навредили Ангрону.