Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
— Где они, проклятье? — прорычал Хо`рен. — Гвозди начинают кусаться.
Хо`рен был не единственным. Дрегер ощущал нарастающее возбуждение и скачки агрессивности у легионеров вокруг, и его генетически улучшенная физиология уже отвечала тем же. Угроза одному легионеру являлась угрозой для всех, и их тренировали реагировать на биологические отклики на опасность, проявляемые братьями. Гвозди просто усугубили это.
Гвозди толкали Легион по опасной экспоненциальной кривой. Когда один из воинов начинал проявлять боевые симптомы — ускоренное сердцебиение, скачки адреналина, феромоны автоматизированных
Он чувствовал, как Гвозди зарываются в его разум. Они понукали, упрашивали и угрожали, чтобы заставить его забыться в их соблазнительном безумии. Они скребли по ту сторону глаз, словно ногти по стеклу.
Руох был неправ, когда сказал, что Дрегер ненавидит Гвозди. Верно было ровно противоположное. Гвозди являлись единственным имевшимся у него теперь источником покоя — под ними стиралась вся боль, все чувство вины и все разочарование. Глубоко внутри ему хотелось сдаться, и он знал, что в конечном итоге так и произойдет. И этот факт заставлял его еще сильнее ненавидеть себя и то, чем он стал. Насколько он жаждал предлагаемого Гвоздями покоя, настолько же для него являлась анафемой сдача без борьбы. Несмотря на всю болезненность и на все желание поступить иначе, он собирался сопротивляться им до самого конца.
Теперь они кололи его за бунтарские мысли. Зрение начинало окрашиваться красным.
— Не сейчас, — выдохнул Дрегер, скрежеща зубами и крепко, до боли стискивая кулаки. — Не сейчас.
— Приближаются десантные корабли, — произнес Баруда.
Дрегер встряхнул головой, прочищая ее.
— Вижу их, — сказал он.
Они быстро приближались, используя блеск лучей двойного светила системы, чтобы частично скрыть свой подлет. Шлем Дрегера отсекал большую часть слепящего света, давая возможность видеть их как темные силуэты на фоне сияния.
— «Грозовые орлы», — произнес Дрегер. — И «Огненные хищники».
Десантно-штурмовые корабли с ревом приближались, держа строй и заходя прямо на находившихся на земле Пожирателей Миров. Они шли низко, взметая кружащиеся облака белого мела и инея позади мощной тяги. Дрегер подавил потребность броситься в укрытие и вытащить оружие.
— Стоять, — прорычал он в вокс. Он не собирался доставлять Детям Императора удовлетворение от зрелища Пожирателей Миров, которые рассыпаются перед ними, словно листья.
Перед глазами настойчиво мерцали красные значки целеуказания. Дальномеры отображали быстро сокращающуюся дистанцию до приближающихся десантно-штурмовых кораблей. Метры утекали потоком. Две тысячи метров стали пятнадцатью сотнями, тысячей, пятью сотнями, двумя сотнями, одной сотней. Достаточно было бы, чтобы выстрелил один легионер — и они все оказались бы уничтожены. Дрегер моргнул, отключая целеуказатели и борясь со своим желанием.
Пурпурные и золотые корабли с воем промчались над головой. Они шли настолько низко, что Дрегер мог бы подпрыгнуть
Десантные корабли разделились на две группы, каждая из которых резко заложила вираж, развернувшись широкой прочесывающей петлей, а затем начала снова приближаться прямо к Пожирателям Миров. Поворот с наклоном лишил их большей части скорости, и теперь они двигались медленнее, интенсивно работая обратной тягой, пока не приземлились в пятидесяти метрах от собравшихся легионеров XII-го.
Дрегер смахнул песок с внешней поверхности линз шлема. Пыльное облако мало чем испортило и без того тусклую наружность Пожирателей Миров, но оно лишило полированную боевую броню Галерия сияющего блеска.
Хотя изукрашенный шлем цвета белого мрамора с золотом и скрывал лицо Палатинского Клинка, Дрегер мог представить, какое у того было раздраженное выражение лица, пока он пытался стереть с доспеха основную массу пыли.
— Ваш Легион, — произнес Дрегер, и из его вокс-решетки вырвался лающий смешок.
Галерий промолчал. Дрегер хлопнул Палатинского Клинка по плечу.
— Это всего лишь пыль, — сказал он.
— Им не было необходимости так поступать, — произнес Галерий, проведя рукой по плюмажу цвета слоновой кости и стряхивая с перчатки большую часть песка с пылью. — Это было… неуважительно.
— Ваш Легион отбирает для вступления в свои ряды детей верховых и высокорожденных, — прорычал Баруда. — Вы берете лучшие образцы от богачей, декадентов и царей. Это у вас в крови. Мы, Двенадцатый — все до единого убийцы, каннибалы и головорезы. Убийцы, которых забрали кровавыми ночами из самых жестоких воинских культур.
Баруда демонстративно провел пальцами по одному из своих наручей, оставляя следы в пыли.
— Вы всегда считали себя лучше нас, — сказал он, — и пользуетесь каждой возможностью напомнить нам об этом.
— Ты говоришь невежественными обобщениями, видя вещи лишь такими, какими хочешь их видеть, — произнес Галерий. Голосовые модуляторы его шлема были лучшего качества, чем у Пожирателей Миров. Голос выходил из шлема цвета кости и золота низким, басовито резонирующим урчанием хищника семейства кошачьих, а не неприятным рычанием Пожирателей Миров.
— Я был тринадцатым сыном сидевшей на стимуляторах проститутки из трущоб, — сказал Галерий. — Впервые я убил в девять лет. У меня не было благородного происхождения. У многих в Третьем Легионе его не было. Мы более похожи на вас, чем тебе хотелось бы верить.
Дрегер поглядел на Галерия, обдумывая его слова.
— Они идут, — произнес Бронд.
Дрегер издал ворчание и отвел взгляд от Палатинского Клинка
Фронтальные аппарели всех машин, кроме ведущего «Грозового орла», опустились в безупречной симметрии, глухо ударившись о поверхность луны в один и тот же момент.
Раздался оглушительный взрыв нестройного и визгливого шума, из-за чего зрение Дрегера закрыло помехами, на мгновение подавившими сенсоры шлема. Когда оно прояснилось, он увидел появляющихся легионеров Детей Императора, которые маршировали тесно сомкнутыми рядами.