Чепи

Раттана – один из девяти членов посвященных – одна из первых миротворцев, кто вошел в совет, отвечала за безопасность, на ней лежала большая ответственность. Она – одна из немногих, которая могла видеть красный, оранжевый и фиолетовый цвет энергетики, что всегда говорил об агрессивности и опасности. Самолично предотвратила не один десяток терактов, но сейчас ее волнения были связаны не только с этим. Во многих странах стали появляться секты, которые призывали к уничтожению миротворческого ордена, который, по их мнению, самопровозгласил себя чуть ли не богами. Глупо говорить, но они свято верили, что миротворцы – это продукт генетики, что в лабораториях были созданы

эти сверхлюди, и мировое правительство контролирует их деятельность, и что человечество скоро станет их рабами. Они с пеной у рта доказывали, приводя непонятные аргументы, требуя признать незаконным само их существование. Были те, кто им верил и шел за ними. Старые враги ордена, таких было немало, с большой охотой поддерживали истерию, подбрасывая все новые и новые факты о колонизации космоса как вируса в виде миротворцев.

Раттана поделилась своими опасениями, что в последнее время участились нападения на центры миротворцев, не только на школы. Хоть они и были хорошо законспирированы, но скрыть юнов не так-то легко, они – как белые вороны: сразу выделялись среди людей. Также участились нападения на заводы, что работали на космическую, энергетическую, медицинскую и иную науку, что так или иначе были связаны с миротворцами. Агрессия, направленная против них, росла. Это было связано с неудовлетворенностью масс в сфере работы, питания и финансов. Население Земли росло, а занять столько людей правительство уже не в состоянии. От этого в некоторых странах безработица подпрыгнула до двадцати пяти процентов. Катастрофическая цифра. Необходимо содержать безработных, выплачивая пособие из бюджета, а он, соответственно, пополнялся из налогов, а налоги – из производства и из кармана тех, кто работал. Получалось, те, кто уже работал, вынужден был еще больше работать, чтобы прокормить тех, у кого не было работы или кто даже совсем не хотел работать. И таких было немало.

Какой-то замкнутый порочный круг. Морис беседовал с Раттан и понимал, что с каждым годом, несмотря на все новые прорывы в науке и в космосе, миротворцы не в состоянии самостоятельно с этим справиться. Участились проблемы с заповедниками, их стали поджигать. Порой горели сотни и тысячи гектар. Грустно смотреть на всю эту агонию, но порой люди не виноваты. Они не могут прокормить свои семьи, если нет работы, нет еды, когда реки покрыты красной плесенью, а дышать становится опасно. От отчаяния люди готовы на все. Только брось спичку – и загорится пламя. А кто будет виноват, не важно.

Эти печальные новости заставили Мориса продолжить путь дальше. Его небольшой корабль был готов. Он отказался от команды, хотя Бигарес и Коопер, узнав, что Морис готовился к полету, сразу изъявили желание лететь с ним. Но поблагодарив, сказал, что их ждут семьи, и что они еще обязательно вместе полетят, но не сейчас. Его корабль быль маленьким: крошечная каюта, мостик, совсем маленькая кухонька, что-то вроде зала, где можно было размять ноги, обязательно спортивный зал (это всегда неотъемлемая часть любого корабля) и огромные ангары для контейнеров, куда Морис собирался складывать образцы.

Несколько дней он тщательно готовил карту. Ему подготовили доклад по выбору звезд, подходящих под шаблон. В этот раз Морис будет посещать звезды класса как у Солнца, а также районы, богатые тяжелыми металлами. Это первоисточник такой же жизни, как на Земле. По ближайшему радиусу от земли, а это примерно 200 световых лет, их набралось не так уж и много – всего-то 180. Так мало. Остальные звезды не подходили. Он сразу их вычеркнул, некогда тратить на них время. Потом, не сейчас.

Хотару просила взять ее с собой, но он объяснил, что она очень нужна Ай, ведь сейчас ее дочь стала навигатором, с ней занимается Иона и Дул.

– Мы обязательно полетим, – он прижимал ее к себе, чувствовал, как бьется сердце, а потом добавлял, – на нашу планету.

Он улетел, без церемоний, как будто пошел в магазин за продуктами. Сел и совершил прыжок. В тот день все собрались в храме звездного странника и пожелали ему счастливого полета. Они просили его вернутся, а после долго стояли и вспоминали. Каждому было, что вспомнить.

Морис прыгал четко по плану: от звезды к звезде. Прыжок, еще, расчеты, проверка, выпускал дронов, совершал облет, смотрел на мертвые выжженные или замерзшие планеты и летел дальше. Уже через три месяца бесплодных полетов он забыл, что в космосе есть жизнь, и стал думать, что его миссия – это просто трата времени. Все мертво. Да, красиво. Есть уникальные планеты. Он нашел три разорванных планеты, они столкнулись и раскололись, это было зрелищно. Какая сила смогла их расколоть будто орех, похоже, ими поигрались титаны. Он видел гиганты, что больше Земли в тысячи раз, видел карлики меньше Луны, но не было того, что он искал. И тогда, отдохнув несколько часов, он продолжал свой путь.

Шел против спирали параллельно рукаву Ориона, совершенно в другом направлении от цивилизации кацаранцев. Он думал, что возможно между обитаемыми мирами есть какое-то стандартное расстояние, как усреднение, поэтому и полетел в противоположную сторону, и тут его осенило. Морис все время летел почти ровно по кругу, он побывал ближе к центру и чуть не погиб. А если свернуть в сторону ближе к хвосту? А может за рукав Персея? Далеко, ужасно далеко. Так далеко он еще не летал. Это десятки тысяч световых лет. Взглянул на карту, но его путь лежал мимо. Ну и пусть. Он дал команду оборудованию проверить звездные системы и сделать расчеты для корректировки курса прыжков. Пришлось подождать. Развернув 3D карту навигатора, бортовая система высветила ближайшие звезды в стороне. Он отлетел от Земли уже почти на 380 световых лет. Недалеко по сравнению с размером Галактики. Совсем мало, крошечный шажок.

– Где же ты? – спросил он, всматриваясь в сгустки звезд.

Отфильтровал параметры и теперь видел только те звезды, которые ему могли подойти. Подкорректировал настройки и еще отфильтровал. Их стало еще меньше. Если лететь по прямой по краю Галактики, выйдет примерно 30 000 световых лет. А ведь это – самый короткий путь. Какая же она огромная. Морис соединил ближайшие 30 звезд от центра и стал поэтапно их обследовать. Мало что изменилось. А что он хотел? Но он двигался дальше, надолго не задерживался на остановках. Теперь оборудование быстро вычисляло точки выхода, определяло возможные траектории планет, рассчитывало массы, составляющие. Он подлетал только к тем планетам, которые по температурному режиму так или иначе могли подойти. Если горячее или холоднее, он сразу улетал.

Прошел еще не один месяц. Волосы опять отрасли. Теперь его облик стал таким же, как и прежде. Вот только порой сам себя не узнавал: в зеркало смотрели совершенно молодые, юношеские глаза. Так он пролетел 12 000 световых лет. Он не устал, прыжок не забирал силы. Теперь Морис был осторожнее, лучше обойти сомнительную зону, чем опять вляпаться в неприятность. Ему хотелось дойти до внешнего кольца. Это была навязчивая идея, ведь за ним начинался мрак. Ничего, совсем ничего: ни пыли ни газов, только вакуум, а до ближайшей Галактики миллиарды лет.

Выскочил у очередной звезды. По счету она была уже 548. Число как число. Рутина его заела. На автомате проверил данные, подкорректировал новый выход и подлетел поближе. Сейчас для него все звезды были одинаковыми. Он не ожидал ничего увидеть, только хотел удостовериться, что планета мертва и двинуться зачем-то дальше. Вот она. Он посмотрел на датчики: цифры забегали, размер в три раза больше Земли, восемь спутников, наклон, орбита, уровень магнетизма, масса. Цифры менялись, он к ним привык, и они уже все сливались воедино. Какой смысл на них смотреть, если все одно и то же.