Черчилль. Биография
Шрифт:
Признавая способности Черчилля как миротворца и мастера переговоров, Ллойд Джордж поручил ему провести англо-ирландский договор через парламент. Большинство консерваторов, представителей крупнейшей партии в палате общин, считали договор предательством как империи вообще, так и протестантов Южной Ирландии. Черчиллю потребовались все его способности, чтобы убедить их, что предоставление Южной Ирландии права на самоуправление – проявление мудрости и государственного мышления. 15 декабря он объяснил парламенту, что по условиям договора Южная Ирландия сохраняет верность короне и остается в составе империи, а Британия оставляет за собой военно-морские базы на юго-западном побережье и полное право на Ольстер. «Сейчас настало время, – сказал он, – когда большинство британцев и ирландцев готовы продемонстрировать решимость положить конец этим фанатичным ссорам, которые лишили Питта своего поста,
Остин Чемберлен доложил королю, что речь Черчилля произвела сильное впечатление на палату общин. В Дублине президент парламента Имон де Валера отказался признать договор, настаивая, что Южная Ирландия должна стать независимым государством без сохранения верности короне. Однако четверо из семи членов кабинета министров проголосовали за принятие договора, и вместе с этим за то, что позже получило название «Ирландское Свободное государство». Черчилль стал председателем правительственного комитета, призванного проработать детали договора. 21 декабря он предложил как можно скорее создать в Ирландии судебную систему и настаивал на том, чтобы британская армия, которая согласно договору должна была покинуть Южную Ирландию, немедленно начала демонстративную подготовку к уходу. Не должно было остаться и намека на военный или гражданский контроль со стороны Британии.
В конце 1921 г. Черчилль оказался втянутым в конфликт, который зрел уже много месяцев: ряд газет поднял шумиху по поводу большой экономии государственных расходов, развязав кампанию, которая угрожала стабильности правительства. В конце декабря комитет, возглавляемый сэром Эриком Геддесом, рекомендовал резкое сокращение финансирования армии, авиации и флота. Когда Черчилль возразил, Ллойд Джордж назначил его председателем комитета по оборонному бюджету при кабинете министров с задачей установить, насколько могут быть сокращены расходы на оборону без ущерба национальной безопасности.
Комитет собрался 9 января 1922 г., а затем 10 и 12 января. Черчилль заявил, что, несмотря на согласованные меры экономии, необходимо поддерживать мощь флота для защиты государства и для нанесения возможного удара по врагу. На заседании 23 января он выступил против предложенного Геддесом закрытия авиационного училища в Хэлтоне. «Юноши Хэлтона, – заявил он, – получают там необходимую подготовку, им с самого начала прививают дисциплину и верность долгу перед страной». На пятом заседании, состоявшемся 25 января, он с неохотой согласился на сокращение бюджета флота, несмотря на протест первого морского лорда адмирала Битти, возражавшего против каких-либо сокращений вообще.
27 января он уехал на выходные дни в Лимпн. Из вагона поезда он написал Клементине: «У меня была очень тяжелая рабочая неделя. Постоянные выступления и дискуссии, один трудный вопрос за другим. Возможно, я получил представление о том, что меня ждет впереди. Мне успешно удалось отстоять свое мнение по поводу финансового доклада комитета Геддеса. Но борьба с армией, флотом и авиацией с одной стороны и против премьер-министра, Геддеса и прессы – с другой оказалась очень упорной. Я совершенно не уверен, что ЛД сознает ситуацию и заботится о состоянии нашего флота. Его вполне устраивает все, что совпадает с сиюминутными настроениями и болтовней невежественных газетчиков. Но я стараюсь – хотя и недостаточно – думать об Англии. В этом случае мне придется жестко ужать Битти, чтобы избавить флот от «жира», оставив в целости мозг, кости и мышцы. Это весьма трудное испытание, а народ не имеет об этом ни малейшего представления. Ты, несомненно, видела газетные прогнозы и последние выступления. Все идет к скандалу. Так и должно быть. Чем раньше состоятся выборы, чем лучше, потому что споры неизбежны. Дети очень милы, – добавил он. – Диана превращается в прелестное существо. Сара полна жизни, у нее прекрасный характер и чудные волосы».
В конце декабря 1921 г. Черчилль отправился в отпуск на юг Франции. С собой он взял несколько коробок документов, оставшихся со времени его работы первым лордом Адмиралтейства. Он хотел вплести их в хронику прошедшей войны – рассказать ее историю и ответить своим критикам. Он уже получил аванс от одного британского издателя в размере 9000 фунтов и ожидал получить еще 13 000 от американского издателя. Ллойд Джордж, который ехал в одном поезде с Черчиллем из Парижа на юг Франции, познакомился с первыми результатами. «Он похвалил стиль, – писал Черчилль Клементине, – и сделал несколько содержательных замечаний, которые я использую. Прекрасная возможность рассказать о моей деятельности публике. Да и презренный металл придется нам весьма кстати. Таким образом, когда меня загоняют в нору, я пишу, диктую, перебираю бумаги, как издатель дешевой газетенки».
Черчилль с Ллойд Джорджем говорили не только о литературе. 2 января Черчилль писал принцу Уэльскому об Ирландии: «Премьер-министр передал это дело в мои руки, и я с очаровательной виллы (принадлежит леди Эссекс), где провел несколько солнечных дней, спешу в самое ближайшее время создать временное ирландское правительство». 7 января Черчилль вернулся в Лондон. На следующий день ирландский парламент в Дублине проголосовал за договор, и де Валера ушел в отставку. 15 января премьер-министром стал Коллинз. 16 января Свободному государству был передан символ британского правления – Дублинский замок, в котором прошло раннее детство Черчилля.
В этот же день Черчилль отдал приказ немедленно начать эвакуацию британских войск. Через пять дней он предложил премьер-министру Северной Ирландии сэру Джеймсу Крэйгу встретиться с Коллинзом на нейтральной территории – в своем служебном кабинете. Крэйг принял предложение. «Оба бросали друг на друга величественные сердитые взгляды, – впоследствии написал Черчилль, – но после нескольких общих фраз я под каким-то предлогом улизнул и оставил их наедине. О чем эти два ирландца, разделяемые целой пропастью понятий и религии, говорили между собой, я не знаю. Но это заняло много времени, и, поскольку я не хотел им мешать, примерно в час дня им деликатно предложили бараньи ребрышки. В четыре часа мой секретарь доложил о признаках продвижения, и я решил зайти. Они объявили, что полное соглашение приводится в письменный вид. Они были готовы помогать друг другу».
Через три дня после этой встречи правительство Свободного государства отменило экономическую блокаду Ольстера, и, как было предусмотрено договором, между Севером и Югом была введена свободная торговля. 30 января, в качестве еще одного жеста доброй воли в отношении Юга, Черчилль убедил Ллойд Джорджа освободить тринадцать ирландских солдат, поднявших в 1920 г. мятеж в Индии и приговоренных военным судом к пожизненному заключению.
Когда начались трения в связи с определением границы между Севером и Югом, Черчилль постарался успокоить волнения, которые снова стали переходить в насилие. «Рад, что эта задача в моих руках, – написал он Клементине 4 февраля. – Надеюсь, мне удастся проложить верный курс между бушующими волнами и скалами». 15 февраля, после того как экстремисты из Ирландской республиканской армии (ИРА), выступившие против договора, за пять дней убили в Белфасте тридцать человек, Черчилль снова вызвал в Лондон Коллинза. Они договорились создать пограничную комиссию, состоящую из двух групп – одну от Севера, другую от Юга, чтобы провести консультации и определить – от деревни к деревне, от фермы к ферме – точную линию границы.
На следующий день Черчилль представил в парламенте билль об Ирландском Свободном государстве. Он, в частности, сказал: «Если вы хотите, чтобы Ирландия погрязла в беззаконнии, хаосе и смятении, отклоните этот закон. Если вы хотите увидеть новый всплеск кровопролития на границах Ольстера, отклоните этот закон. Если вы хотите, чтобы ваша палата продолжала нести, как несет сейчас, ответственность за мир и порядок в Южной Ирландии, не имея средств для его поддержания, если вы хотите создать такую же неблагоприятную обстановку в Ирландском временном правительстве, отклоните этот закон». Черчилль вспомнил события 1914 г., когда шли ожесточенные споры о границах Ферманы и Тирона: «Великая война перевернула ход истории. Мировой порядок пошатнулся. Могущественные империи пали. Карта Европы оказалась перекроена. Положение многих государств изменилось самым коренным образом. Мышление людей, восприятие ими происходящего, расстановка сил – все стало совсем иным в этом захлестнувшем весь мир потопе. Однако сейчас, когда потоп уже отступил, над водной гладью вновь все отчетливее вырисовываются очертания Ферманы и Тирона. Непоколебимость позиции их жителей является пережитком прошлого, которому оказались нипочем все глобальные катаклизмы. Это своеобразный символ национального упрямства и упорства, с которым ирландцы, к какому бы лагерю они ни принадлежали, готовы продолжать свои бесконечные распри. Именно из-за этого упорства Ирландия, причем как националистическая ее часть, так и оранжистская, неизменно влияет на общественно-политическую жизнь Британии и, по-видимому, будет еще долгое время сохранять свое влияние – год за годом, поколение за поколением оставаясь в центре внимания политиков славной страны». «Уинстон произнес блестящую речь», – записал в дневнике Герберт Фишер, министр образования.