Черчилль. Биография
Шрифт:
Первая попытка захвата Дарданелл должна была состояться 18 марта. За восемь дней до этого, к всеобщему удивлению, Китченер, еще недавно отказывавшийся направлять 29-ю дивизию в Дарданеллы, вдруг заявил, что ситуация на Восточном фронте опасений уже не вызывает и дивизия может быть передислоцирована. Карден, в свою очередь, докладывал, что после уничтожения всех береговых батарей турок расчистка минных полей займет лишь несколько часов, после чего он направится в Мраморное море. 10 марта Черчилль заявил на Военном совете, что Адмиралтейство уверено в реализации плана исключительно военно-морскими силами и что никаких войск не потребуется. Атаку с моря можно начинать, не дожидаясь
Перспектива успеха настолько всех окрылила, что началось обсуждение различных территориальных приобретений: России можно отдать Константинополь, Британия возьмет Александрию. Ллойд Джордж хотел приобрести Палестину. Даже начались разговоры о том, что Германию после поражения можно будет заставить отказаться от ее африканских и тихоокеанских владений. Бальфур говорил о создании нейтральной зоны в районе Кильского канала, а Китченер настаивал, чтобы Британия заставила Германию на протяжении многих лет выплачивать контрибуции.
Консервативная партия с начала войны была отстранена от принятия каких-либо решений. Черчилль, несмотря на его многолетние разногласия с консерваторами и в особенности с их лидерами, понимал, что для формирования стратегии дальнейших военных действий полезно создать межпартийную коалицию. По его предложению на заседание Военного совета 10 марта были приглашены Бонар Лоу и Лэнсдоун. «Неожиданное успешное уничтожение внешних фортов Дарданелл, – позже вспоминал он, – вернуло мне на короткое время влияние. Я немедленно вернулся к плану коалиции. Я убедил премьер-министра пригласить на совет лидеров оппозиции якобы для определения дальнейшей судьбы Константинополя, но на самом деле с мыслью создать коалицию. Но это успеха не принесло. Лидеры оппозиции сидели молча, и мистер Асквит не стал настаивать».
Утром 11 марта было перехвачено радиосообщение немецких офицеров, прикомандированных к турецкой армии, что форты, защищающие Дарданеллы, испытывают серьезную нехватку боеприпасов. Новые поставки должны были прийти из Германии не раньше чем через несколько недель. Узнав об этом, Фишер решил, что настал момент без промедления выжать максимум из операции в проливе. Он даже готов был лично отправиться в Дарданеллы и взять на себя командование военно-морскими силами вместо Кардена. Но его уговорили остаться на своем посту.
С одобрения Фишера Черчилль внес поправки в действия Кардена. Отменяя предыдущие инструкции, предписывающие осторожные и тщательно спланированные акции, он сообщил, что теперь адмирал может свободно предпринимать самые активные действия. Именно это с самого начала предлагал и сам Карден. Его первоочередной целью должны были стать форты в проливе. «Все это, – писал ему Черчилль, – может решить судьбу операции и оказать решающее влияние на ход всей войны».
12 марта вновь назначенный главнокомандующим сухопутными силами в Дарданеллах генерал сэр Иэн Гамильтон отправился из Лондона в Восточное Средиземноморье. Черчилль, друг Гамильтона еще по Англо-бурской войне, предоставил ему быстроходный крейсер в Марселе. Перед отъездом Гамильтон встретился с Морисом Хенки, который записал в дневнике: «Он в неловком положении. Черчилль хочет, чтобы он как можно быстрее оказался в проливе и приступил к coup de main [25] с теми силами, что есть в Леванте (30 000 австралийцев и 10 000 флотской дивизии). Лорд Китченер, напротив, хочет, чтобы он двигался медленно и ждал 29-ю дивизию. А флот должен пока продолжать обстрел пролива».
25
Налет, (военное) предприятие (фр.).
Черчилль в этот же день писал Китченеру, спрашивая, может ли Гамильтон как можно скорее высадиться в Галлиполи, чтобы, развивая успех с моря, прикрыть флот от огня турецкой береговой артиллерии. Китченер ответил отказом. Сначала, по его мнению, должна была прибыть 29-я дивизия и приготовиться к операции, предполагающей, вероятно, тяжелые бои. Внезапно Китченер перестал презирать турок и считать их несерьезным противником. «Не представляю, как можно атаковать гаубицы без общего штурма плато», – написал Гамильтон Черчиллю 14 марта из поезда с территории Франции.
Приближался решающий момент, но поступающая информация тревожила Черчилля. Карден сообщал, что расчистка минных полей идет неудовлетворительно из-за плотного огня турок. «Впрочем, – добавил он, – личный состав пока не пострадал. Не понимаю, в чем трудность траления мин. Потери в две-три сотни человек станут умеренной ценой за очистку от мин всего пролива. У турок кончаются боеприпасы, и немцы настолько обеспокоены ситуацией, что подумывают о направлении в район подводной лодки. Поэтому очевидно, что операция должна продолжаться методично и решительно днем и ночью. Неизбежные потери учитываются. Противник в смятении. Время – решающий фактор, поскольку подводные лодки могут серьезно осложнить ситуацию».
Давая понять, что Адмиралтейство осознает остроту и серьезность положения, Фишер распорядился направить в Дарданеллы еще два линкора. 15 марта он обсуждал с Хенки возможность организации дымовых завес для защиты минных тральщиков, поскольку из последних телеграмм Кардена стало ясно, что тральщики не могут выполнять задачу из-за плотного огня легкой турецкой артиллерии, дислокацию которой установить не удавалось. Необходимо было высаживать десант. Черчилль оценил ситуацию и предложил Кардену: «Взаимодействовать с Гамильтоном во всех случаях, где вы сочтете это необходимым. Времени терять нельзя, но и торопливость недопустима. Может случиться, что без решительных действий сухопутных войск на плато Килид-бахр спешка на море обойдется слишком дорого». Он был против того, чтобы Карден входил в пролив неподготовленным.
Но Карден решил не дожидаться армии. Он намеревался перейти в наступление 18 марта, но за двое суток до этого сообщил Черчиллю, что вынужден оформить больничный лист и передать командование следующему по званию, контр-адмиралу Джону де Робеку. Черчилль немедленно направил телеграмму де Робеку, спрашивая, согласен ли тот с существующим планом. «Если нет, – написал он, – не колеблясь сообщите об этом». Робек ответил, что его все вполне удовлетворяет, и он, согласно плану Кардена, начнет наступление через двое суток.
18 марта в 10 часов 45 минут де Робек дал команду флоту двинуться в пролив Дарданеллы. Была поставлена задача выйти в Мраморное море. Шесть британских и четыре французских линкора вошли в пролив, подавляя огнем форты. В 1 час 45 минут ни один из фортов уже не мог отвечать. Пришло время отзывать линкоры и пускать вперед минные тральщики. Французский линкор «Буве», выходя из пролива, подорвался на мине и затонул. Погибло более шестисот моряков.
Де Робека это не остановило. Он отдал приказ расчистить минные поля у мыса Кефез и до темноты продвинуться вперед к Чанаккале. Но мины делали свое черное дело. Вскоре подорвался британский линкор «Инфлексибл», затем накренился и потерял ход «Иррезистибл». Де Робек приказал срочно остановить операцию. Затем подорвался третий линкор, «Оушен», прикрывавший спасение экипажа линкора «Иррезистибл».