Череп для ученика
Шрифт:
Магичка села в седло и похлопала рукой по чересседельным сумкам.
– У меня есть наборы для разных случаев. Несколько мешков, каждый для своего… приключения. Этот, например, предназначен для «путешествия верхом продолжительностью от пяти до четырнадцати дней, с возможностью хорошо провести время в приличном обществе». Плюс некоторые предметы специально для работы с нежитью.
– А, понятно. – Гринер сел верхом на своего флегматичного конька и поинтересовался: – А у вас есть набор для «непредсказуемых приключений с опасностями, ловушками, неожиданностями, случайностями и схватками»?
– Есть. Но ты можешь не беспокоиться. Он всегда со мной. –
Они сделали привал в лесу – в Норках, деревеньке неподалеку от их дома, Тео ночевать не захотела, объясняя свое решение необходимостью спешить; они галопом пронеслись через Норки, распугав бродивших по улице куриц. До следующего поселения оставался еще день пути. Пришлось выискивать местечко в лощине, поросшей молодыми дубками, разводить костер, и варить гороховый суп с кусочками вяленого мяса. Горох Гринер не любил, но терпел. Во время ужина Гринер спросил:
– И какой у нас план?
– Сначала побываем на кладбище, откуда подняли трупы. Лучше, если удастся посетить оба, но и одно сойдет. А потом поедем к барону.
– Вы думаете, он в этом замешан?
– Даже если нет – мы предупредим его о том, что в лесах неподалеку шляются толпы мертвецов. Но я сомневаюсь в его непричастности – обычно зомби не так целенаправленны. Их туда что-то – или кто-то – гонит. Возможно, он в опасности. Посмотрим…
Они улеглись спать на одеяла, брошенные у костра. Тео ворочалась минут пять, потом тихонько спросила:
– Гринер, ты заходил сегодня в мою комнату?
– Что вы, нет, конечно… я даже не знаю, какая дверь в нее ведет.
«И есть ли она вообще, эта дверь», – добавил он про себя.
– Ясно… – Тео вздохнула. – Значит, я сама переставила эту проклятую табуретку.
Гринер ничего не понял, но задумался – а много ли у него шансов против кучи живых мертвецов, учитывая то, что у его наставницы провалы в памяти? С этой оптимистической мыслью он заснул.
Из таверн, в которых они побывали за последующие два дня, Гринеру не понравилась ни одна. Тео назидательно хрустела подгоревшей коркой на хлебе и убеждала его, что надо радоваться тому, что есть. Но, как подметил юноша, суп во второй таверне даже она есть не стала. Посмотрела странным взглядом на хозяина трактира, и тот, судорожно сглотнув, куда-то умчался. Гринер чуть не заработал себе растяжение мышц шеи – так сильно он выворачивал голову, отъезжая от таверны, чтобы увидеть, что творится на ее заднем дворе. В приоткрытую калитку он успел заметить, что хозяин носится по двору кругами, бешено размахивая при этом связками сарделек. Тео молчала, довольно улыбаясь. Гринер внезапно похолодел и стал судорожно вспоминать, хвалила или ругала Тео то печенье, что он недавно испек (и, из-за которого, собственно, и была забита каминная труба). Вроде ела, даже не морщилась… вон, даже короля угостила. Юноша успокоился, но дал себе зарок больше ничего не готовить. Лучше лишний раз съездить в Норки за готовым блюдом, чем потом отмахиваться сардельками от одному тебе видимых кошмарных тварей.
В следующей деревне гостиницы или простой таверны было не сыскать, так что Тео напросилась переночевать в дом к самой незлобной на вид бабуле. Та, правда, оказалась сплетницей – все время рассказывала про своих соседей, кто кого обманул или обрюхатил, или сказал гадость – а потом начала расспрашивать магичку с учеником. Да так настойчиво, что Гринер пожалел, что в самом начале разговора сказал «Здрасьте». «Если б не сказал» – думал он, сокрушаясь, – «можно было бы прикинуться немым. Или вообще мертвым. Зайти в домик и упасть на пол…»
Тео же наплела с три короба, прихвастнула, что едет по особо важному поручению от старосты Норок (у старушки загорелись глаза) и посетовала на урожай брюквы. Когда любопытство хозяйки было удовлетворено, даже с лихвой, та предложила, наконец, проводить их в комнату. Ужина она им, кстати, и не предлагала.
Бабуля дошаркала до косой двери, толкнула ее и тут, словно спохватившись, сказала:
– А кровать-то там одна…
И зыркнула глазом, скандально так. Но Тео улыбнулась широко, вынула из старушкиной руки свечу и пояснила:
– А это мой племянник. Троюродный.
И затащила Гринера в комнату.
Обстановка там была не то чтобы не очень – ее вообще почти не было. Полупустой чулан, односпальная кровать и ссохшийся стул.
– Что ждешь, ложись, – буркнула Тео, укрепляя свечу на стуле.
– Ну… – Гринер почесал нос. – А если все подумают, что вы … то есть, что мы…
– Что мы любовники?
– Ну, да. – Юноша облегченно выдохнул, говорить это слово ему не пришлось.
– Ну, подумают. Сильно волнует тебя то, что себе вообразят эти деревенские, учитывая, что завтра мы уедем и, скорее всего, никогда сюда больше не попадем?
– Э-э-э, нет. То есть не сильно.
– Ну, вот и хорошо. – Тео тряхнула одеяло, поморщилась, увидев пыль. Села на кровать и стала стягивать сапоги. Гринер молчал, но его напряжение буквально разливалось по комнате киселем. Тео раздраженно сдернула сапог с ноги и отбросила его в сторону.
– А теперь что тебя беспокоит?
Гринер поблагодарил Богов, что наставница сидит к нему спиной и промямлил:
– Ну, как бы сказать… вы только не обижайтесь, то есть не злитесь…
– А… ты боишься, что я действительно начну приставать к тебе?
Ученик зарделся, как маков цвет, и кивнул. У магички, видимо, были глаза на затылке, потому что она хохотнула.
– И откуда у тебя такие мысли?
– Ну…
– Ясно. Так вот, можешь расслабиться – я мальчишками не интересуюсь.
– Я не мальчишка!
– Ну, мужчинами.
– Как, вообще? – вырвалось у Гринера, он быстро захлопнул рот, но неприличный вопрос уже был задан.
Тео тяжко вздохнула, откинула второй сапог и легла, замотавшись в одеяло. Потушила свечу мановением руки и ответила:
– Вообще. Я предпочитаю женщин. Доброй ночи.
К ближайшей покинутой деревне, Белолесу, они добрались утром четвертого дня. Название они прочитали на дорожном столбе, новехоньком, и буквы были с завитушками – Гринер подумал, что поселение окажется как минимум зажиточным. Но ошибся: все дома оказались одноэтажными и выглядели бедновато, кроме одного, двухэтажного. И вообще, деревня производила жалкое впечатление. Всего три улочки, по которым ветер гнал пыль, закручивая ее в маленькие смерчи смотрелись более чем мрачно… Ставни хлопали, заставляя Гринера вздрагивать, пустые окна домов, казалось, смотрели на него с немым укором. Он сказал себе, что надо привыкать, что все это – обычные рабочие будни королевского мага (или его ученика), и уже вроде справился со страхом, но тут как назло, ему на глаза попался труп. С этого момента деревня приобрела статус «жуткой», а сам Гринер, сдавленно ойкнув, все свои моральные силы бросил на сдерживание тошноты. Тео спрыгнула с коня, привязала его к колодезному вороту и спокойно подошла к трупу мужчины, заинтересованно склонив голову набок.