Череп мутанта
Шрифт:
– Кто идет?
– Эти, сверху. Хурылев вызвал… Сержант! К лестнице. Остановить.
– Есть!
Здоровяк, которому все-таки удалось освободиться, схватил автомат, с лязгом и шорохом выгреб из карманов мертвеца запасные рожки. Я вспомнил, что у меня остается последняя обойма, и с запозданием сообразил, что не подумал обыскать другого мертвеца, но оказалось, старший следователь неизвестно чего уже успел распорядиться трофеями – пистолет парня, которого я застрелил первым, был у него. Шустрый дядечка.
Тем временем Иващенко потопал к выходу. Шацкин направился в противоположную сторону. К нам он не обращался, но я двинул следом, мне казалось более важным добраться до Хурылева. Задержался я только для того, чтобы снять
А ведь этот Хурылев хочет Зону создать! Еще одну – в Кольчевске! Зону-бис, так сказать… Потому и завладел заводом, подвал переоборудовал, привез сюда мутантов. И может, он не один такой? Может, новый владелец завода – лишь часть большого плана, элемент мозаики, о которой я и понятия не имею? Ведь не маленький же Кольчевск – цель крупной игры? Святые мутанты, во что я вляпался, кто и какую партию здесь разыгрывает?!
Справа от нас послышался совсем уж оглушительный грохот, а потом и топот, громом отдававшийся в узких коридорчиках. Я отпрыгнул назад – в галерею вылетел подсвинок. Это был мутант, совсем молоденький. Он вырвался на освещенное пространство, копыта проехали по гладкому бетонному полу, из-под разъезжающихся лап полетели кости, с треском развалился под ударом череп. Кабана занесло, он врезался в стену. Я был готов и, аккуратно прицелившись, всадил две пули ему в висок. Подсвинок заверещал, падая. В боковом проходе отозвался другой кабан, но их вопли потонули в лае и вое, которые неслись отовсюду.
– Скорей! – выдохнул Шацкин. – Если эти вырвались, то и другие тоже… кхе-кхе…
Я надеялся, что псы не сумеют разломать решетку, они все-таки помельче, но насчет «скорей» был вполне согласен и припустил бегом. Следом пристроился дядя Сережа, а старший следователь безнадежно отстал. Слева раздался шорох, я бросился вбок, припадая на колено, но звук смолк раньше, чем я понял его причину, В этой клетке были люди, в полутьме я не мог разобрать подробности, понял только, что все за решеткой мертвы, расстреляны в упор. Безжизненное тело сползло по сетке, в которую умирающий вцепился из последних сил. Навстречу мне вяло растекалась темная лужа, слабый свет отразился от вязкой поверхности.
Здесь Хурылев задержался, чтобы прикончить узников, мы слышали выстрелы и крики. Я рванулся по боковому коридору, потом выскочил в центральный, освещенный, проход и снова возглавил наш забег.
На ходу успел бросить взгляд на карту, которая светилась на экране ПДА, – похоже, впереди конец коридора. Я не считал развилки, которые мы успели миновать, но пора бы этому коридору закончиться.
И верно, впереди показалась дверь. Я подскочил к порогу и отпрянул вправо – дверь выглядела слишком хлипкой, чтобы служить зашитой от пули. Подбежавший дядя Сережа замешкался, я ухватил его за рукав, притянул к себе. Загрохотал автомат, и дверь расцвела
Шацкин, прижимаясь к стене, вскинул пистолет и выстрелил дважды. И тут же нырнул вбок, под прикрытие бетонной стены.
По краю изувеченной двери побежала новая дорожка светящихся отверстий. Я стоял с другой стороны и воспользовался моментом, чтобы ударить йогой ниже ручки. Хрустнуло, но замок удержался. Пулевые отверстия устремились ко мне, патроны в рожке закончились, выстрелы смолкли, и я врезал снова. Покореженная, изрешеченная как сито дверь развалилась на куски. Шацкин выстрелил еще дважды и бросился к светлому проему. Возможно, ему было видно сквозь разбитую дверь, что там, внутри. Он не успел добежать – снова загрохотал автомат, но за секунду до этого толстяк рухнул на бетон и остаток пути проехал на пузе. Он врезался в обломки двери плешивой макушкой и влетел внутрь вместе с кусками створки. Выставив ПМ, я выстрелил наугад. Шацкин тоже открыл огонь, потом прекратил вжимать спусковой крючок. Автомат не отвечал, и я рискнул заглянуть.
Квадратная комната была по периметру уставлена металлическими шкафами, дверцы некоторых оказались распахнуты, в центре стоял стол, на нем светилось нечто похожее на электрический светильник. Еще в углу валялись матрас, груды темного тряпья, какие-то ящики, картонные коробки, пол был завален бумагами. Но я не глядел по сторонам – на столе влажно поблескивали стволы автоматов, пять штук. Показалась рука Хурылева – он спрятался позади стола и теперь нащупывал оружие. Я выстрелил, рука исчезла.
Я еще успел подумать, что для такого большого босса парень трусоват, но выяснилось, что рука, шарящая по столу, была отвлекающим маневром – Хурылев выкатился из-за прикрытия с автоматом в руках и тут же начал стрелять. Я отпрянул, пули выбили бетонную крошку из стены. В грохот автомата вплелся треск пистолетных выстрелов. А потом пальба стихла.
Длинно застонал на полу Шацкин, я бросился внутрь, перепрыгнул через распростертого за порогом толстяка и остановился. Хурылев лежал, откинув руку, палец замер на спусковом крючке. Теперь я рассмотрел, что он палил по нам из ТРс-301.
Шацкин снова застонал. Краем глаза я видел, что под ним расплывается темная лужа; старший следователь зажимал рану на плече. Как бы там ни было, стрелял он отлично, две пули угодили Хурылеву в грудь, но я все это увидел мельком – взгляд был прикован к светильнику на столе. Не обычный абажур – череп. Крупный, не симметричный, странной формы… череп какого-то мутанта. Породу я определить не мог, но это был хищник, зубы выглядели очень зловеще. Под костяным сводом вспыхивал свет – не электрический. Цвета я не мог определить наверняка, но яркие вспышки следовали одна за другой, с неравными интервалами, лучи вырывались сквозь глазницы и между челюстей.
Хурылев лежал неподвижно, кровь толчками выплескивалась из отверстий в груди. Вдруг он резко сел. За оружие хвататься этот живучий гад уже не пробовал, но я разглядел в его руке плоскую черную коробку с кнопкой. Наверное, кнопка была красная. Терпеть не могу всяких коробок с кнопками, если кнопки имеют хотя бы теоретическую возможность оказаться красными. Вот и эту коробку я сразу невзлюбил, поэтому вскинул ПМ и выпустил остаток обоймы, целясь в руку Хурылева. С такого расстояния не промазал – пуля угодила в запястье, Хурылев выронил коробку, зато другой рукой потянулся к винтовке. У меня патроны закончились, зато успел перезарядить оружие Шацкин.