Череп на флаге

Губарев Виктор Кимович

— Господи, твоя воля, — капитан перекрестился и, стараясь не влезть в лужу крови, боком протиснулся к двери.

«За что же его так?»

Потрясенный увиденным, он не сразу сообразил, что Вилкен оказался случайной жертвой — убийца наверняка приходил по его, Джона Барни, душу.

Выскочив на палубу, капитан в растерянности остановился и с трудом перевел дыхание. Сердце его стучало, словно отбойный молоток.

«Господи, что же теперь будет? Подозрение может пасть на меня… Многим известно, что я пошел ночевать в эту каюту, а теперь в

ней мертвец… Надо сматываться отсюда! Бежать… Но куда?»

Обуреваемый сомнениями, Барни осмотрелся по сторонам, крадучись шагнул к трапу, соединявшему шканцы с верхней открытой палубой, и ахнул.

На ступеньках, выпучив остекленевшие глаза, распластался юнга. Из уголка рта его стекала струйка крови.

Присев на корточки, капитан не поверил своим глазам: грудь Флетчера была пробита ударом сабли.

«По судну бродит смерть, — сказал он себе, — и косит всех, кто попадается ей под руку… Проклятое место! Все перепились и спят, и никто не ведает о том, что творится здесь под покровом ночи… Где же вахтенные? Наверное, тоже спят… Бедный мальчик. Какой злой ветер занес тебя в эту компанию?»

— Кто здесь? — За спиной Барни послышался сонный голос Дика Тейлора. — Это ты, Корнелис?

Капитан «Причуды» нетвердой походкой приблизился к застывшему от неожиданности пленнику.

— А, Недорезанный… Ты почему не спишь? Я же тебе позволил занять…

Тейлор осекся. Настороженный взгляд его упал на безжизненное, залитое кровью тело Боба Флетчера.

— На борту судна — убийца, — прошептал Барни.

Ему не понравилось, что голос его был тихим и несмелым, как у нашкодившего ученика.

— Убийца? — Дик Тейлор прищурил глаза и резким движением выхватил палаш; наклонившись к пленнику, он схватил его за плечо. — Не твоих ли рук это дело?

— Опомнитесь, капитан, — Барни предпринял неуклюжую попытку освободиться от железной хватки пирата, но тот приставил клинок к его горлу.

— Молчать!

— У меня нет оружия… и потом… смотрите, мои руки чисты.

Тейлор вынул из кармана свисток и трижды свистнул, подзывая к себе вахтенных. На свист тут же прибежали Джим Флай и двое перепуганных матросов.

— Поднять всех на ноги! — скомандовал капитан. — Общий сбор! И принесите еще огня!

Через минуту корабль напоминал потревоженный курятник. Бранясь и чертыхаясь, заспанные разбойники с помятыми лицами и мутными от перепоя глазами собрались у решетчатого люка на палубе шканцев; то тут, то там слышались охи, вздохи и восклицания: «Кого убили? Юнгу? Да что ты! Сволочи! Зарезали? А кто? Разорвать шельму на части! Э-э, вон он лежит… Бедняга Флетчер! Хороший был моряк».

Вдруг, перекрывая шум голосов на палубе, откуда-то из чрева кормовой надстройки долетели жуткие крики.

«Нашли квартирмейстера!» — мелькнуло в голове Барни.

Предположение его подтвердилось спустя несколько минут, когда на шканцах появились три свирепого вида матроса. Они тащили тело Корнелиса Вилкена, замотанное в отрез алого голландского полотна. Следом

за ними шел капитан Брэдли — растрепанный и хмурый, как шквальное облако.

— Кто это? Неужели еще один труп? — раздались голоса.

— Мы нашли его в капитанской каюте, — объявил один из матросов, тащивших тело убитого. — Ему прокололи сердце и отрезали голову!

— Да кто же это?

— Квартирмейстер.

— Вилкен? — толпа пришла в беспорядочное движение, голоса, полные гнева и возмущения, слились в один гул. — Что за чертовщина? Сразу двоих убили… Кто-то дорого заплатит за это…

— Тихо! — поднял руку Дик Тейлор. — Хватит галдеть!

Шум стих.

— Положите мертвяков на крышку люка.

Когда это распоряжение было выполнено, капитан «Причуды» подошел к изголовью убитых.

— Джентльмены, среди нас завелся живодер! Кто-то подло, под покровом темноты, поднял руку на двоих наших честных собратьев. — Тейлор повысил голос. — Кто он?! Как изобличить его? Я подозреваю, что это дело рук… пленного капитана!

Толпа зашевелилась. Напряженные потные лица, освещенные мерцающим светом фонарей и свечей, исказились злобой, и десятки пар глаз, казалось, вот-вот испепелят Джона Барни адским пламенем ненависти.

— Повесить его! — закричал боцман, потрясая кулаком откуда-то из-за спин матросов. — Я давно говорил, что он опаснее бешеной собаки!

— Повесить, — подхватили тут все, — вздернуть мерзавца! Эй, у борта! Тащите сюда конец грота-браса! Пусть эта крыса исполнит свой последний танец на рее!

Ослепленные яростью и жаждой мести, пираты не придали ровно никакого значения тому факту, что Дик Тейлор высказал лишь предположение о причастности пленного капитана к ночным убийствам. Но, к счастью для последнего, в этой беспокойной ревущей толпе нашелся человек, обративший внимание на немаловажное обстоятельство, ускользнувшее от внимания остальных, а именно: Тейлор не мотивировал свои подозрения и не подкрепил их ни вещественными доказательствами, ни свидетельствами очевидцев.

Этим внимательным человеком был капитан Брэдли.

Глава 10. В сундук к Дэви Джонсу

Вытащив из-за пояса пистолеты и выпалив в воздух, Брэдли встал рядом с Джоном Барни, дождался тишины и резким, необыкновенно громким голосом воскликнул:

— Послушайте меня, горлопаны! Однажды вы уже допустили ошибку, загубив ни в чем не повинную душу… Помните капитана Мерша? Ну, так что ж, теперь вы хотите прикончить этого малого, не утруждая себя доказательствами его вины? Не выйдет! Пока я здесь командую, я не допущу, чтобы на моих глазах творились подобные мерзости. Все знают, как я заботился об этом мальчике, — Брэдли указал на труп юнги. — Я любил его, как родного сына, и мне не меньше вашего хотелось бы сейчас поквитаться с его душегубом… Однако кто из вас видел, что именно пленный капитан убил его и Вилкена? Молчите? Тогда я прямо спрошу капитана Тейлора… Дик, на чем основаны твои подозрения?