Череп в небесах
Шрифт:
На других участках соприкосновения наших и имперских войск ничего существенного не произошло.
– Ничего существенного не произошло! – с горьким отчаянием воскликнула Инга. Глаза у неё покраснели и запали. – Да как же они могут, когда мы тут, а они… они уже… И приказ вон какой выпустили, а о нём – ни слова…
– Ничего ты не понимаешь, Инга. Нельзя панику распространять, ясно? Вот и не говорят. Может, мы сейчас имперцев обратно погоним. Видела французов?
– Ага, погонят, жди… – фыркнула Инга. – Лягушатники – они лягушатники и есть. Только «бошей» увидят, сразу и разбегутся. Как два века назад.
– Ой, да что ты сравниваешь? С тех пор сколько времени прошло!
– Костя, а сколько раз они с тех пор воевали, а? Может, это они при Босворте, или…
– Хватит! – оборвал я спорщиков. – Рядовой Игнатьев! Ко мне!
– Товарищ сержант, ря…
– Ат-ставить. Рядовой Игнатьев, последовательность действий бойца при обнаружении на тактическом дисплее отметки, классифицируемой как «вражеская бронетехника», находящейся в зоне поражения огневыми средствами отделения?
– Э-э-э…
– Что, Костька, влип?.. – хихикнули в углу.
– Рядовая Полякова! Хочешь вместо него ответить?
– Так точно, товарищ старший сержант!
– Тогда отвечай. А рядовой Игнатьев, если ты ответишь, поступит в полное твоё распоряжение до тех пор, пока у него эта последовательность от зубов отскакивать не будет.
– Только не это, товарищ сержант, только не это!.. Она ж меня живьём слопает! Я могу ответить, я могу!
– Тогда отвечай.
– Товарищ старший сержант, при обнаружении вражеской бронетехники на тактическом дисплее надлежит, активировав функцию «результативного касания», совместить жёлтый курсор общего целеуказания с отметкой цели, произвести запрос опознавания «свой-чужой» во избежание потерь дружественной стороны, после чего, включив клавишей «А» передачу по каналу цели, осуществить трансляцию координат обнаруженного объекта. В дальнейшем не выпускать цель из визира и, соответственно, из поля зрения транслирующей камеры-передатчика, осуществлять ручное сопровождение до поступления сообщения «цель захвачена», после чего одновременным нажатием клавиш «Бэ» и «Цэ» передать цель центральному вычислителю для автосопровождения. Ожидать выдачи данных для стрельбы. В дальнейшем действовать согласно полученным распоряжениям командира отделения.
– Неплохо, Игнатьев, только забыл одну вещь.
– Какую, това… Ах да, виноват! После передачи цели на автосопровождение осуществить синхронизацию наведения собственной оружейной системы с получаемыми от центрального вычислителя баллистическими данными. Нажатием клавиш «А» и «Дэ»…
– Ну, молодец. Кое-что всё-таки вбил в вас…
Моё отделение щеголяло в трофейной форме. На рукавах и шлемах пришлось наскоро намалевать бело-сине-красные эмблемы; кое-как мне удалось наладить целеобмен с нашим уменьшившимся в числе, но зато полностью экипированным взводом и огневым взводом французов из дивизии «Камбрэ». Те восхищённо цокали языками, глядя, как я сопрягаю чипы моих ребят с мощным баллистическим вычислителем их Pz.Kpfw VII, которому предстояло поработать штабной машиной.
Кроме нашего взвода и пары французских танков, здесь больше никого не было. Первая добровольческая рассредоточилась вдоль городских окраин, с тыла нас подпирала моторизованная «Камбрэ». Казалось, что наступать на Владисибирск в лоб сейчас было бы безумием.
…Однако именно это и сделали имперцы, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Сперва над нашими головами протрещал своё всегдашнее «шрр-трр» разведывательный «шмель»; однако кто-то из отделения Риммы угостил супостата из ПЗРК. «Шмель» окутался дымом и рухнул метрах в пятидесяти перед нашими позициями; я совсем уже было собирался скомандовать «все назад!», не без оснований ожидая огневого налёта на наш передний край, однако в это время заговорила артиллерия «Камбрэ»; через наши головы на восток понеслись снаряды РСЗО, таща за собой огненные хвосты. Дариана Дарк где-то очень хорошо поживилась, подумал я, раздобыв те же самые «игели», что едва не превратили нас в хорошо прожаренные стейки там, в лесу. С воем рванулись туда же, на восток, три носившихся над головами истребителя.
Неплохо, подумал я. Грамотно сработано. Наведение по радиообмену «шмеля» с командным пунктом, для этого надо иметь очень грамотных ребят из батальона РЭБ и отлично отработанную систему управления всеми огневыми средствами. У «Камбрэ», похоже, очень толковый командир.
Далеко за горизонтом загрохотало. На самом пределе видимости поднялись крошечные дымные султаны; наша артиллерия накрыла какие-то цели.
Сейчас имперцам следовало бы остановить наступление, вскрыть полностью нашу систему огня, нанести удары по мобильным комплексам ПВО, а потом как следует пробомбить сам город, сверхзвуковыми крылатыми ракетами точечно выбить огневые средства, прорядить позиции нашей артиллерии и только потом…
И потому я донельзя удивился, заметив впереди осторожно перебегавшие фигурки. Никаких бронетранспортёров и танков. Пехота, идущая почти что в полный рост.
– Они что, спятили? – вырвалось у Инги.
Однако очень скоро выяснилось, что имперцы отнюдь не спятили. Они тащили с собой множество «муспелей», и реактивные огнемёты выплюнули нам в лица целое море пламени.
Я едва скомандовал «Ложись!», как по фасаду плеснула огненная волна. Ярко-рыжие языки заплясали на полу, скользнули по богато драпированным стенам; задело и кое-кого из ребят, но, по счастью, химические огнетушители (ещё один имперский трофей, выпущенный в войска в огромных количествах после боёв с Тучей на Иволге) быстро сбили пламя.
Инфракрасные прицелы сходили с ума, пламя бушевало, и сквозь этот жар, понятное дело, было не разобрать отдельные цели – имперских солдат.
Залив нас пламенем, каратели перебежками продвигались всё ближе и ближе. В наушниках стояла какофония, пока я не отстроился и не привёл в чувство своих. Французские танки дружно подались вперёд – бить прямой наводкой, пока имперцы не прорвались через наши баррикады.
На моём прицеле то появлялись, то исчезали многочисленные алые треугольнички, обозначавшие «индивидуальные вражеские боевые единицы». Я активировал обмен данными между штуцером и вычислителем, аккуратно навёл ярко-голубой крест на ближайший треугольник и нажал спуск.
– Неэффективное попадание, – ядовито доложил вычислитель. – Отражение от брони.
– Чёртова говорилка, покаркай мне тут ещё, – буркнул я и выстрелил вторично, просто чтобы противнику жизнь не казалась мёдом.
– Цель поражена, – как мне почудилось, с удивлением доложил вычислитель. Всё-таки «штайер» – неплохая машинка…
– Вести огонь только разрывными! – скомандовал я. Игольчатые пули «штайера» хороши, но всё-таки не с таких дистанций.
– Есть, командир! – дружно откликнулось сразу несколько голосов.
Вновь загрохотала артиллерия – и наша, и имперская. Дом, казалось, подпрыгнул, получив удар тяжёлым снарядом, но наша часть уцелела.
– Отходим! – махнул я рукой. Против двадцативосьмисантиметровых дур не больно-то продержишься. Они очень быстро оставят от здания одну лишь груду развалин, и вся доблесть защитников сгодится лишь на то, чтобы бессмысленно погибнуть под обломками.
Отделение поспешно выбралось из мышеловки, и вовремя: имперская артиллерия положила следующий снаряд аккуратно в то же место, и наша передовая позиция с печальным предсмертным выдохом-вздохом взмахнула нам на прощание складывающимися стенами и оседающей вниз крышей.