Черепаха Киргала
Шрифт:
— Ну, и где она, черепаха? — требовательно спросил лекарь.
— Спроси у Пимма, он мальчуган сметливый!
— Я серьезно! — обиделся коротышка.
— Не знаю. Если Силар не сообщит нам ничего нового, придется бросить это дело.
— Хемилон, готовься к новой помывке, — “обрадовал” коротышка астролога. Тот лишь неодобрительно взглянул на него, но решил больше не реагировать на слова языкастого недомерка.
— Ты уже придумал, как мы убедим Силара довериться нам? — не отставал от сапожника Вилт.
— Нет, — вздохнул Мерги. — Не представляю,
— Что?! — нетерпеливо вскричал лекарь.
— Мне надо получше все обдумать. Сейчас я тебе ничего не скажу, — обескуражил Мерги коротышку.
— Мне надо все обдумать, — передразнил его Вилт. — Что тут думать! Тейрам и Хемилон ночью нападают в масках на Силара. А я его как-нибудь спасу.
— Покажешь грабителям свою отраву и они пустятся наутек. За это он тебя усыновит и поведает тебе все свои тайны! — насмешливо досказал за него сапожник.
— Начинается борьба за место верховного жреца. Поэтому использовать дешевые трюки сейчас глупо, бессмысленно и опасно, — поддержал Мерги астролог.
— Нам для начала надо хорошо узнать город. Два дня потеряли из-за какой-то птицы! Завтра идем смотреть Лантар, — закончил обсуждение сапожник.
На следующий день четверка отправилась осматривать город. Самым сложным оказалось избавиться от Пимма, горевшего желанием составить им компанию. Айто пообещал выдрать внука хворостиной, если он за ними увяжется. Покидая квартал гончаров, друзья то и дело оглядывались, выискивая фигурку мальчугана. Слава богам, угроза деда подействовала.
Весь день они бродили по огромному Лантару. Перейдя на западный берег, посетили готовящийся к конным скачкам ипподром, занявший целый квартал. Поглазели на королевский дворец и площадь перед ним, занятую роскошными экипажами и дорогими скакунами. Невозмутимые гвардейцы и высокомерные слуги, нарядные женщины и любезные кавалеры, мир, далекий от скучной жизни простолюдинов и их ничтожных надежд. Мир, в котором гончая с родословной ценится выше, чем безродный крестьянин. Мир, блестящий снаружи и часто пустой внутри.
— С дороги, остолопы! — раздался сзади неожиданный крик. Какой-то расфуфыренный придворный решил проложить дорогу через четверку. — Оглохли? Освободите дорогу благородному, недоумки! — раздраженно крикнул франт удивленным друзьям. — Понаехала разная деревенщина, — процедил аристократ, проходя мимо посторонившихся друзей.
— Встретились бы мы в другом месте, ты бы у меня долго не смог раскрыть свой рот! — тихо произнес Мерги, сузив глаза. — Идемте отсюда, — обратился он к товарищам, — пока еще какой-нибудь лизоблюд не решил себя потешить за нас счет.
— Хемилон, может на статую взглянем? — предложил Тейрам, мечтавший увидеть вблизи работу Сиге. — Где она?
— Справа от дворца, — откликнулся звездочет. — Видите, вон там виднеется статуя? Это она и есть.
Подойдя поближе, авантюристы увидели высокий мраморный постамент, огороженный массивными цепями. На нем, периодически слегка вздымая белоснежные бока, стояла лошадь с коронованным наездником, чье неприятное лицо приятели недавно видели в небе. Магическая статуя охранялась четырьмя гвардейцами. Рядом с четверкой на нее глазели еще несколько человек: загорелый купец в бератской шапочке, дангарский вельможа в окружении своих слуг, и несколько крестьян. Скучающие охранники, в свою очередь, глазели на любопытных, скрашивая долгое дежурство.
— Что, деревня, надеешься, что статуя признает в тебе родственничка? — обратился страж с лошадиным лицом к молодому крестьянину, который приблизился вплотную к цепи. Гвардейцы громко засмеялись.
— Нет, — не растерялся парень, — просто мне показалось, что ты похож на эту лошадь. И взгляд такой же! — продолжил крестьянин, попеременно бросая взгляды на лошадь и гвардейца. Прочие охранники заржали еще громче, теперь уже над багровым дружком.
— Сейчас ты у меня сам станешь мерином, — пообещал разозленный страж статуи, вытягивая короткий меч.
— Гнедой, спрячь меч! — рявкнул подошедший сзади десятник. — Иначе, придурок, сам станешь мерином.
— Гнедой, — изумленно повторил крестьянин. — Точно родственник!
— Проваливай отсюда, острослов, — недобро сощурился десятник, — или отбросишь копыта!
— Я ничего, — пятясь, пробормотал парень, потупив смеющиеся глаза. — Просто пришел
взглянуть на лошадку. А тут их оказалось две!
Десятник показал бездельнику здоровый кулак и грозно оглядел смеющихся зевак. Потом еще раз пригрозил Гнедому и ушел восвояси.
Почти сразу же, слева, со стороны дворцовой площади, раздался призывающие звуки горна королевского глашатая. Он мигом заставил всех позабыть о магических статуях и гнедых гвардейцах. Друзья поспешили на зов, не решаясь произнести вслух свою догадку. Грузный глашатай, восседая на чалом иноходце, прочистил свою глотку и гнусавым голосом стал громко читать королевский эдикт:
— Мы, Мер Четвертый, милостью богов, король Урмана, объявляем, что любой, кто сообщит об именах убийц Хранителя Удачи Урмана и похитителях Черепахи Дарующего Удачу, будет награжден пятью сотнями гемфарских золотых. Тот же, кто найдет Любимицу Киргала или сообщит о ее местонахождении, получит награду в тысячу золотых. Да пребудет с вами милость богов! Седьмой день луны грачей, год семьсот четырнадцатый от коронации Урта Основателя.
Закончив читать, глашатай опять откашлялся, свернул свиток и положил его в нагрудную сумку. Затем еще раз извлек из своего горна протяжный крик и неспешно направился вниз по улице оповещать очередной квартал.
Многочисленная толпа выдохнула и загомонила. Создавалось впечатление, что сейчас все, до единого, рванутся в карьер искать пропажу. Блеск огромной награды на миг ослепил и надменных небогатых аристократов, и голодных голодранцев.
— Тысяча золотых! — ошарашено произнес Хемилон.