Через дно кружки

Горохов Александр Викторович

А Кирилл с ужасом смотрел на него, вспомнил свою почти такую же реакцию и с некоторым страхом, а точнее с опаской, думал, что это может значить. Наваждение, гипноз или что еще?

Постепенно Малолетка-Александр успокоился, умылся, вернулся, но от слов не отказался, наоборот, продолжал говорить:

– Мужики, я, правда, о себе вспомнил. Меня зовут Александр. Я помню большой дом, отца, мать. Мы жили все вместе. Я учился в университете, потом отец отправил меня в Англию. Потом я возвращался домой. Прилетел на самолете в Москву, поездом поехал домой. Ехал в двухместном купе. Разговорился с попутчиком. Такой вкрадчивый, с усиками, с татуировкой на среднем пальце. Я все помню – синий перстень и буква S вместо камня. Он принес чай, выпили, и все. Наверное, он меня

опоил или отравил. Потом, наверное, выбросили, а может, высадили из поезда в нашем городишке. Поезд-то в областной центр идет через него. Ну а дальше я оказался в кафешке, и что было потом – вы все про меня знаете. Я Александр.

– А фамилию точно не помнишь? – еще раз спросил Коляныч.

– Нет, фамилию не помню.

– Ничего, имя это тоже кое-что! Теперь есть за что зацепиться. В Англию не каждый день на учебу отправляют. Тем более двадцать-двадцать пять лет назад. Теперь сможем найти и без фамилии. А раз процесс пошел, то, может быть, и фамилию скоро вспомнишь, – сказал Ашот. – Теперь найдем. Вот ведь какой день, ребята. Кирилл нашел клад, а Малолетка еще больше – память. Спасибо тебе, Боже.

Ашот перекрестился. То же сделали остальные.

– Однако, мужики, расслабляться и привлекать внимание нельзя. – Ашот строго посмотрел на всех. – И ты, Малолетка, и ты, Киришка, помалкивайте. И про отца, и про все. Не то без башки можно остаться. Потерпи, Александр, Саня. Потерпи немного. Надо аккуратно все узнавать. Может, тебя не случайный урка отравил, а подосланный. Тут надо ухо востро держать. Разберемся! Ну да ладно, давайте собирать все эти богатства.

Засуетились, сложили ставшие мешочками носки с уже рассортированными монетами зачем-то обратно в майку, майку в ящик, а ящик в сейф. Шкатулку положили туда же, но отдельно.

– Ну, прямо как в сказке, – не выдержал Коляныч, – иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце.

Рассмеялись. Напряжение спало. Кирилл передал ключ Ашоту.

– Пусть ключ лучше у тебя будет.

– Буду охранять, как Кощей Бессмертный, но не чахнуть! – Ашоту было приятно, что именно ему дал ключ Кирилл.

Потом наконец осмотрели подвал. Заглянули во все отсеки, потрогали стены, потолок, похвалили неведомого хозяина, создавшего все это. Добротно, основательно.

Наутро каждый занялся своим делом. Коляныч начал работать с приехавшими проектировщиками. Сначала те какими-то лазерными линейками обмеряли дом снаружи, начав с подвала, к вечеру добрались до крыши. Двое замеряли, фотографировали, третий сидел за ноутбуком и практически сразу делал чертежи, составлял поэтажную планировку, прочерчивал, где будет проходить водопровод, где канализация, как пойдет разводка электропроводов и прочее, прочее, прочее. Коляныч поражался профессионализму приехавших. Выслушивал их советы. Соглашался или предлагал свои варианты. От обеда они отказались. Часов в пять вечера закончили. Ашот к тому времени приготовил ужин, во время которого согласовали все тонкости будущей перестройки здания. Парень, который работал на компьютере, перевел чертежи в трехмерные рисунки и всем стало видно, какой красивой и практичной для жизни станет бывшая «пожарка».

– Во сколько же обойдется весь этот передел? – спросил Коляныч.

– За такой проект мы обычно берем тысяч сто пятьдесят-двести, но по просьбе нашего босса и главного архитектора вам это обойдется вместе с согласованиями, разрешающими документами, со списком всех материалов, их ценами и другими документами в одну треть от этой суммы.

– Спасибо! С нас большой банкет! – произнес Ашот.

– Это нашим шефам говорите спасибо. Мы-то получим столько, сколько обычно. Они будут без прибыли. Но не печальтесь. С голоду не умрут! – разъяснил компьютерщик, – Завтра мы все уточним по материалам, согласуем с водоканализацией. Послезавтра привезем список материалов и договоримся со строителями. Думаю… – Старший из проектировщиков задумался и выдал: – Если по скромному, то в два миллиона можно уложиться, а если слегка шиковать по отделке, то в пять-шесть. Естественно, в рублях.

– Два, пожалуй, наберем, – сказал Коляныч.

Попрощались, и проектировщики уехали.

К этому времени Кирилл закончил монтаж двери в подвал. Размеры он продиктовал диспетчеру мастерской по телефону еще вчера, а утром сам туда поехал. Добился, чтобы начали делать сразу. Благо, других желающих установить двери в этот день не оказалось. Киришка с ходу сообразил, кто из рабочих самый толковый, остальных аккуратно послал куда подальше и начал делать с ним сам. Получилась приличная мощная дверь из трехмиллиметровой стали, на подшипниках, с хитрыми распорками, двумя внутренними замками и одним наружным. Замки эти Киришка купил по дороге в мастерскую. Были они надежными, уж в этом он толк знал. Выучка у всезнавшего про взлом все до последней заковыки Гуза была хорошая.

Такую же дверь пообещали сделать и на основной вход, но через день.

Ашот проверил еще пахнущую краской дверь, опробовал замки. Довольный работой, похвалил Кирилла.

– Ты уже совсем взрослым стал. Скоро полностью без нас сможешь обходиться.

Киришка обнял его, прижался, поцеловал в колючую щетину. И обоим стало ясно, что не в мастеровитости дело, не в возможности и способности принимать решения и выполнять их. Связывает их всех другое, даже не дружба. Просто они родные. Родные, близкие и это не придет и не уйдет. Это навсегда.

Было уже темно, когда вернулся Малолетка-Александр. Был он растерян и встревожен. Наскоро поел и уединился с Ашотом.

– Слушай, Ашот, – заговорил он, – не простое это дело – превратить золото в деньги. Особенно без потерь и в больших количествах. Боюсь, что в этом городишке может не получиться.

– Так сложно? – спросил Ашот.

Малолетка махнул рукой и начал рассказывать.

– В стране, по-моему, сделано все, чтобы нормальный человек не сдавал клад законным путем. Собственно, я не увидел этого самого законного пути. Такое впечатление, что закон писали люди, которые были категорически против того, чтобы граждане, нашедшие клад, сдавали его государству. Вот, сам смотри. – Александр начал загибать пальцы. – Во-первых, написано, что все, что ты нашел на своей земле или в своем доме, принадлежит тебе. Задекларируй, заплати тринадцать процентов. Это налог для физических лиц, и все становится законным. Вроде бы хорошо.

– Ну да, очень неплохо. Бери и владей. Делай что хочешь, – согласился Ашот.

– Но! – Малолетка загнул второй палец. – Тут же приписано, что культурные или исторические ценности нашедший обязан сдать государству и получить за это пятьдесят процентов от стоимости клада. Правда, налог в этом случае платить уже не надо.

– Выходит, разница в тридцать семь процентов. Ну не такая уж критическая, – Ашот пожал плечами. – А где и как это можно сделать?

– Вот! – Малолетка взвился. – Вот! В этом вся суть! Этого нигде не прописано. Получается, что ты сдаешь, например, в отделение милиции, а оттуда, мы знаем, как это делается, клад исчезает. А если даже не исчезает, то кто оценивает его стоимость, чтобы выплатить эти самые пятьдесят процентов. Когда и кто их выплачивает? Одни вопросы.

Малолетка, извините, Александр выпил воды и продолжил:

– Вроде бы написано, что оценивает эксперт. А кто такой этот эксперт и прочее, прочее. Сплошные неясности и неконкретности. Остаются одни вопросы. Даже если сдать клад в ментовку при свидетелях, по описи, все равно веры в то, что получишь свою половину никакой нету. Ну, просто нет у меня этой веры и все! Короче, любимой родине по фигу, если читать этот закон. Ей неохота связываться. Властям охота держать тебя на крючке. Поди разбери, что такое историческая или культурная ценность? Не прописано. Червонцы Николая II историческая ценность или нет? Один скажет, что их полно по стране ходит, а другой глазки закатит и заявит, что огромная историческая ценность, и ты, дорогой товарищ, если не отдал эти червонцы, то иди в кутузку. И правды в этом деле нам не найти! Остается одно: переплавить монеты в слиток и сдать по цене лома, например, в ломбард или каким-нибудь зубным протезистам. Тогда все будет шито-крыто.