Через дно кружки
Шрифт:
– А чего? – Киришка сделал вид, что не понимает, о чем тот говорит.
– Нет, правда! Коляныч, дорогой, подтверди, что он очень везучий человек!
Коляныч вздохнул, покачал головой, но ничего не сказал. А Малолетка еле дождался своей очереди высказаться. Вскочил, вступился за Кирилла:
– Чего вы на пацана накинулись. Обошлось же? Обошлось! И дальше обойдется. Почти полгода крутится парень. Вас хотел обрадовать! А вы накинулись! Сидел бы тихо, на компе по клавишам стучал и дрожал на экзаменах. Вам этого надо? Молодец Киришка! Наш человек! А ты вспомни, Ашотик, как сам с монтировкой против бандюганов шел, когда эти гребаные рекетиры два года назад приходили. Вспомни, как ночами
Он замолк, но слова проняли и Ашота, и Коляныча. Те еще с минуту помолчали. Потом оба встали. Поглядели на Кирилла.
– А ведь прав Малолетка. Вырос Кирилл. Был Киришка, а стал Кирилл! – подытожил Коляныч. – Не без нашего участия. Так что Ашот, наш он сын. Чую, надо ему теперь помочь. Видишь, парень не знает, как дальше быть.
– Да чую, чую! – Ашот хитро улыбнулся. – Мы, Кирилл, рады. Гордимся тобой. А главное, молодец, что учебу не забросил! Понимаешь, что главное, а что второе! Молодец! Все мы поняли. Поняли, что хотел ты сам из груды этого кирпича замок сделать, а потом нас привезти, показать. Так, сынок, не бывает. Мы-то знаем. Скажите, мужики! Не бывает… Но бывает! Если по уму дело делать! А хватка у тебя есть. Само собой мы поможем. Покажи-ка еще разок нам фото своей мастерской.
Кирилл включил ноутбук и начал показывать снимки. Наделал он их много. Каждое помещение с разных сторон, подробно отснял, чтобы всем было понятно, что это такое.
Посмотрели.
– Ну, чего, Коляныч, скажешь? Ты художник и архитектор. Ты лучше всех знаешь, – спросил Ашот.
Малолетка кивнул.
Посмотрели на Коляныча. Тот размял сигарету, закурил. Сам перелистал фотоснимки. Остановился на общем виде здания. Ткнул пальцем в монитор и заговорил:
– Киришка, а что, подвала нет?
– Есть, только туда лет сто никто не заходил. Грязь, темень. Не до него было. Потому и не сфоткал его.
– А водопровод, канализация в мастерской имеются?
– Есть. Но только на первом этаже. В самой мастерской. Там на стене трубы на крючках висят. А колодец во дворе.
– Понятненько.
Коляныч начал перечислять и загибать пальцы:
– Здание старое. Вторая половина девятнадцатого века. Это не плохо. Стены, судя по фотографиям, приличные. Трещин нет. Я такую кладку знаю. Пушкой не возьмешь. Это плюс. Перекрытия межэтажные – рельсы. Вроде приличные. Не проржавели. Тоже еще лет двести прослужат. А вот на чердаке не понял. Должно быть, тоже послужат, но хлопот с ними будет побольше. Подвал и фундамент надо глядеть. Если хороший фундамент, то можно делать реконструкцию. Водопровод и канализацию, сами поняли, надо делать заново. Теперь крыша. Если уж делать всерьез, то надо делать не крышу, а мансарду. Умный француз Франсуа Мансар как придумал в начале семнадцатого века, так до сих пор ничего толковее и практичнее такого сооружения чердачного нету. Фактически получится не двух-, а трехэтажное здание почти за те же деньги. А что во дворе сделал стоянку для автомобилей – молодец! Хвалим. Практично. А вообще, надо поехать на месте поглядеть. Потом делать проект, а потом уже браться за реставрацию. И еще, Кирилл, я так думаю, пока были развалины, никому дела не было до здания, а как начнет что-то вырисовываться, сразу прискачут из всяких комитетов по охране памятников культуры, прочие умники и законники вылезут за своей долей мзды. Посему надо архитектора брать для проекта очень знающего. Не пожилить денег на проект. А то потом дороже может обойтись. И сразу чтобы он сам все согласовал. А вообще надо ехать глядеть на месте. Ну, что, мужики, скатаемся?
– А куда денешься, надо ехать, – согласился Ашот. – Только я дня на два-три от кафешки оторвусь. Больше не могу. Сами знаете. Поедем все, а потом мы с Малолеткой вернемся, а ты, Коляныч, оставайся. Без тебя там Кириллу туго будет. Видишь, он рот разинул, когда ты заговорил про проект и комитеты. Построил бы, а потом все и сносил за свой счет! Ну, пошли, мужики, отметить такое дело надо. А потом съездим, поглядим, посчитаем и будем по деньгам думать. Будем думать, где брать. Молодец, Киришка, не дает нам скучать! Думать будем и делать – верно, но медленно!
Ашот, хотя и прожил всю жизнь в России и учился здесь, и в армии служил, но иногда, особенно когда волновался, должно быть, вспоминал выражения отца и говорил без акцента, но по-своему, передвигая фразы в пословицах и выражениях.
А через день загрузились в «газель» и отправились в областной центр.
Приехали сразу в Киришкину автомастерскую. Здесь в директорском кабинете решили обосноваться. Предусмотрительный Ашот захватил матрасы, простыни, кастрюли, сковородки. Привез даже газовую плиту с баллоном.
Кирилл познакомил всех с Григорьичем. Понравились друг другу. Вечером, когда рабочие разошлись, посидели, поговорили, выпили чай, сок за знакомство. С тех пор как Коляныч с крепкими напитками завязал, чтобы его не смущать, и остальные прекратили выпивать. Зато особенно полюбили гранатовый сок. Его любили все. Терпкий, явно не дамский напиток, чем-то похожий на вино.
За столом обсудили, как лучше восстанавливать бывшую «пожарку». Коляныч узнал у Григорьича, кто руководит в городе архитектурой. Оказалось, что главным архитектором города был дружок Виктора Николаевича по его давнишней прошлой жизни.
– Не знаю, каким он стал теперь. Времени прошла вечность, но схожу к нему. Может, и поможет, – уже перед сном сказал батя Кириллу, – но сперва надо проверить фундаменты. Завтра и начнем. С утра.
На следующий день Коляныч объяснил, где надо сделать подкопы под фундамент снаружи здания, сам немного прокопал, потом надел парадный костюм и отправился искать бывшего товарища. Малолетка продолжил вгрызаться в землю по намеченному. К нему присоединился Ашот, а Кирилл занялся подвалом.
– Ты молодой, тебе туда и лезть, а мы тут, на свежем воздухе для начала разомнемся. Вспомним молодость! – сказал Ашот.
Изнутри «пожарки» входа в подвал давно не было. Когда-то он был. Но во время оно, сперва по традиционной привычке лентяев складывать ненужное в кучу его завалили хламом, а потом, должно быть, во время очередного ремонта, перепланировки, и вовсе засыпали битым кирпичом и сверху для приличия прикрыли цементным раствором. Может быть, тогдашние хозяева таким манером увеличили метра на два площадь первого этажа, а может, было им неохота выносить строительный мусор и сделали так. А может, всем этим нехозяевам настолько было наплевать на здание, что загаживали его даже с некоторым злорадством и радостью. Мол, вот вам!
Вход остался снаружи. Со стороны двора. Обитая проржавевшей жестью деревянная дверь давно прогнила, просела на петлях. Обросший ржавчиной амбарный замок намертво стиснул челюсти в проушинах лет сорок назад. Дела до него никому не было. Ключа, естественно, тоже не было. Вход этот зарос сорняком, завален мусором, и желания проникнуть туда, в наверняка загаженное обиталище полудиких котов, пауков и прочей нечисти, не было даже у самых любопытных. Однако вот дошла очередь и до этой обители мрака, грязи и вони.