Через пустыню

Май Карл Фридрих

— Ваши братья? Обеиды? А может быть, еще абу-хаммед и джовари?

Он в изумлении уставился на меня.

— Что ты о них знаешь? — воскликнул он.

— Что в этот момент они тоже застигнуты врасплох воинами хаддединов — подобно тому, как я пленил тебя и твоих людей.

— Ты лжешь! Ты — заяц, который никому не сможет навредить. Мои воины схватят тебя вместе со всеми сыновьями и дочерьми хаддединов и уведут в плен!

— Пусть Аллах сохранит светлой твою голову, чтобы она не теряла способности мыслить! Разве стали бы

мы ждать тебя здесь, если бы не знали о том, что ты хочешь предпринять против шейха Мохаммеда?

— Откуда ты знаешь, что я был у гроба хаджи Али?

Я решил прозондировать почву и ответил так:

— Ты был на могиле хаджи Али, чтобы вымолить удачу своему предприятию, но эта могила находится на левом берегу Тигра, а ты потом переправился на этот берег, чтобы в вади Мурр высмотреть, где находятся племена шаммаров.

Я понял, что догадался. Несмотря на это, шейх язвительно рассмеялся и ответил:

— Твой разум гнил и ленив, словно ил, скопившийся в реке. Освободи нас — тогда с тобой ничего не должно случиться!

Теперь я засмеялся и спросил:

— Что же с нами случится, если я этого не сделаю?

— Мои люди будут тебя искать и найдут. Тогда вы погибнете!

— Твои глаза слепы, а твои уши глухи. Ты не видишь и не слышишь, что случилось, прежде чем твои люди переправились через Тигр.

— Что же такого случилось? — презрительным тоном спросил он.

— Их ожидали так же, как я ждал тебя.

— Где?

—В вади Дерадж.

Теперь он заметно испугался, поэтому я добавил:

— Ты видишь, что ваш план раскрыт. Ты знаешь, что я был у абу-хаммед. Прежде чем приехать к ним, я посетил ваших врагов, абу-мохаммед. Это племя, а также алабеиды, которых вы так часто грабили, объединились с хаддединами, чтобы запереть вас в вади Дерадж. Слушай!

Издалека доносился глухой треск ружейных выстрелов.

— Ты слышишь эти выстрелы? Твои друзья уже заперты в долине и будут все уничтожены, если не сдадутся.

— Аллах-иль-Аллах! — закричал он. — Это верно?

— Верно.

— Тогда убей меня!

— Ты трус!

— Разве это трусость — желать смерти?

— Да. Ты шейх обеидов, отец своего племени. Твой долг состоит в том, чтобы помогать людям своего племени в нужде. Ты же хочешь их покинуть.

— Ты с ума сошел? Как я могу их защитить, если нахожусь в плену!

— Советом. Хаддедины вовсе не похожи на чудовищ, жаждущих крови; они хотят отразить ваш набег, а потом заключить с вами мир. На таком совете шейху обеидов отсутствовать нельзя.

— Повторяю еще раз: ты говоришь правду?

— Я говорю правду.

— Поклянись!

— Слово мужчины — его клятва. Стой, парень!

Последний выкрик относился к греку. До сих пор он стоял спокойно, а теперь вдруг прыгнул на одного из моих людей, подходивших все ближе и ближе, чтобы слышать наш разговор, оттолкнул его в сторону и побежал прочь. Несколько выстрелов грохнули ему вслед,

но в спешке стрелявшие целились плохо; греку удалось достичь скального выступа и исчезнуть за ним.

— Стреляйте в любого, кто здесь пошевелится! — С этими словами я поспешил за беглецом. Когда я добрался до выступа, грек был уже шагах в ста от меня, а то и больше. — Остановись! — крикнул я ему вслед.

Грек быстро оглянулся и побежал дальше. Мне было жалко, но я вынужден был стрелять в него. Однако я намеревался только ранить беглеца. Я прицелился и нажал на спуск. Он пробежал еще несколько шагов, а потом остановился. Похоже было на то, будто какая-то невидимая рука повернула его вокруг собственной оси, а затем он упал.

— Принесите его! — приказал я.

По моему приказу несколько хаддединов подбежали к беглецу и принесли его. Пуля застряла в бедре у грека.

— Ты видишь, Эсла эль-Махем, что мы не шутим. Прикажи своим людям сдаться!

— А если не прикажу? — спросил он.

— Тогда мы заставим их сдаться, но прольется кровь, чего мы не желаем.

— Ты подтвердишь позднее, что я сдался только потому, что вас было в пять раз больше и ты мне сказал, что люди моего племени заперты в вади Дерадж?

— Я удостоверю это! Обеиды были разоружены.

— Сэр! — закричал во время этой операции Линдсей.

— Что? — спросил я и обернулся.

Линдсей схватил руку раненого грека и сообщил:

— Парень жрет бумагу!

Я подошел. В кулаке у грека еще оставалось несколько клочков бумаги.

— Дайте сюда! — приказал я.

— Никогда!

Я сжал его руку — он вскрикнул от боли и разжал пальцы. Бумага представляла собой часть конверта, на которой сохранилось одно-единственное слово — «Багдад». Весь остальной конверт и письмо пленник то ли уже проглотил, то ли еще дожевывал.

— Выплюньте все, что у вас во рту! — потребовал я.

Язвительная усмешка была мне ответом. Одновременно я заметил, как он приподнял голову, чтобы легче было проглотить. Я немедленно схватил его за горло. Под моим не очень нежным жестом он раскрыл рот. Мне удалось вытащить только маленький комок бумаги. Расправив его, я увидел, что на клочках виднелось несколько зашифрованных строчек. Казалось абсолютно невозможным сложить эти клочки так, чтобы получилось связное послание. Я строго посмотрел греку в глаза и спросил его:

— Кто сочинил это послание?

— Не знаю, — ответил он.

— От кого ты его получил?

— Тоже не знаю.

— Лжец! Тебе хочется остаться здесь умирать?

Он испуганно посмотрел на меня, а я продолжал:

— Если ты не ответишь, тебя не будут перевязывать, и я оставлю тебя здесь на съедение грифам и шакалам!

— Мне приказано молчать, — сказал он.

— Ты будешь молчать вечно!

Я встал. Это подействовало.

— Спрашивай, эфенди! — крикнул он.

— От кого ты получил это письмо?