Через триста лет после радуги (Сборник)
Шрифт:
— Времени нет, ребята.
— Сейчас не сезон. Без матросской книжки — труба, — дополнил крепыш.
— Контора-то есть, которая на палубу нанимает?
— Во-он контора, — сказал неожиданно тонким голосом третий, голубоглазый детина.
— Проснись, Веня! Книжки у человека нет.
— Так а шо мы толкуем? — по-детски изумился голубоглазый.
— Он с нами идет?
— Нет, — сказал Сашка.
— Гребем?
— Гребем. — И моряки целеустремленно ринулись к ресторанному входу.
…Из дощатого неказистого здания вышли трое в капитанских фуражках. Краснолицые пожилые здоровяки. По-хозяйски остановились у входа, глянули на город, на небо. Потом со значением, с уважением к себе и собеседнику обменялись рукопожатием и разошлись.
Разболтанный малый в беретике с сигаретой стоял, прислонившись к тамбуру, и с интересом следил за Сашкой. Сашка нерешительно пошел к входу.
— Займи трояк, — сказал малый.
Сашка остановился, не понимая.
— Деревня! — Малый сплюнул и отвернулся.
Коридор был забит людьми, сидевшими на лавочках, кучками стоявших у урн, дым плавал в воздухе. Из закрытых дверей несся треск пишущих машинок. В дверях у прорезанных окошечек стояли очереди.
Дверь за Сашкиной спиной открылась, кто-то толкнул его, проходя, оглянулся и с изумлением воззрился на Сашку. Выглядел Сашка диковато среди видавших виды раскованных моряков, забивавших коридор.
— От сохи к пирсу! — крикнул кто-то.
— Засадим палубы… огурцами. Ио-го-го-го!
— Мы с милашкою гуляли возле нашего пруда. Нас лягушки напугали, не пойдем больше туда… — дурашливо запели в глубине коридора.
Сашка повернулся и вышел.
Разболтанный малый все еще стоял, подпирая стенку.
— Туз он и в Африке туз, — загадочно произнес он.
— А шестерка везде шестерка, — сказал Сашка.
— Ты сюда не ходи, — малый медленно развернул к Сашке профиль.
— А куда мне ходить?
— Грузить селедку на старом причале, — ответил малый, окончательно утеряв к Сашке какой бы то ни было интерес.
На деревянном причале, где сиротливо лежала прикрытая брезентом кучка груза, в стороне валялись пустые бочки, разбитые ящики, отходы малой навигации, сидел на бочонке круглолицый парняга, курил, сплевывал и с интересом смотрел на подходившего Сашку.
— Здорово, — дружелюбно сказал он.
— Привет!
— Значит, теперь будем оба-два?
— ?
— Надо погрузить вон ту кучу. Сейчас катер придет.
— Сторож, что ли?
— Не-е. Я Вася. Фамилия Прозрачный. Обслуживаю малую навигацию. Поможешь? Пятерка на нос.
— За этим пришел, — сказал Сашка. Прицелился и выкатил себе бочонок из груды. Уселся рядом с Васей Прозрачным.
— Кури, — тот вытащил из кармана пачку «Прибоя».
— Не курю.
— Кури, чудак! Не стесняйся. Я все понимаю. Сам на мели.
Сашка взял папиросу. Прикурил.
Они сидели на ветхом деревянном причале и пускали голубые дымки. Вася безмятежно щурился на солнце, на море — голубой, отрешенный от забот человек. Притушил окурок. Посмотрел на часы.
— Капитально! Через десять минут притопает катер… Погрузим мы оба-два эти ящики и устремимся обедать. Так?
— Так. — Сашка улыбнулся и посмотрел на этого безмятежного человека. Тот широко улыбнулся в ответ. — Так, — повторил Сашка.
— Капитально! Потом снова сюда, еще груз должен быть. Поработаем и вечером выпьем пива.
— Давно здесь?
— Не-е! Временный перебой. В порт не берут, в порту докер работает. А катера должен кто-то грузить?
Из-за поворота в чахлых дымах выполз обшарпанный грузовой катер. Человек в кожаном пальто — за версту в нем можно было узнать снабженца — стоял на носу — открыватель не отмеченных на картах путей снабжения. Катер подошел к причалу, из люка вылез парень в беретике, кинул чалку и сам же махнул вслед за ней, принять.
Снабженец сошел на берег.
— Орелики! — закричал он простуженным голосом. — Давай, орелики, перекидывай груз, не обижу.
В дымной и шумной пивной они устроились за угловым, прижатым к стенке столиком. Вася прихлебывал пиво и с изумлением поглядывал вокруг.
— Во многих местах я был. Надо тебе сказать, пивные везде одинаковы. Значит, существует на них типовой проект?
— Сюда как попал?
— Приехал. Имею специальность: каменщика, плотника, бульдозериста. Раз! Могу: на компрессоре, автомашине, буровой установке. Два! Слесарить не так чтобы очень умею и газорезчик второго разряда! Три! С моими руками меня везде ждут.
— Понятно, — сказал Сашка. — Завидую. Но все-таки зачем ты здесь?
— Не знаю, — сокрушенно ответил Вася Прозрачный. — Чувствую капитальное движение души. Но нету общей идеи. Получается что? Получается, Васька — летун. Между прочим, водку не пью и к рублю равнодушен.
— Обратный случай, — сказал Сашка. — Есть идея. Нет денег и… времени. Ты на Колыме не бывал?
— «Колыма ты, Колыма, чудная планета. Десять месяцев зима, остальное лето». Не был. А ты?
— Буду! — коротко сказал Сашка. — Хотел матросом на навигацию. Не получается. Надо иметь вариант.
— А ты приглашай меня. Вдвоем мы в Индию заберемся.
— Чудак! Ты меня всего два часа знаешь.
— Я шаромыг за версту вижу, понял. Тебе верю.
— Спасибо. А зачем Колыма, знаешь?
— Расскажешь.
Сашка огляделся. Дым и человеческий шум. В стороне, заняв столик, сидели вшестером рыбаки — обветренные ребята. Сидели молча, смотрели перед собой, и каждый зажимал кружку рыбацкой рукой, красной от соли, ледяной воды и сизаля.
— У меня, Вась, мечта. И чтоб ты не мучился…