Чёрная Дама, Белый Валет

Крис Герта

— А ты что же, красавица, круче Белого Совета?! — ухмыльнулся рыцарь. — Зрители-то знаешь кто? Совет там обещается быть в полном составе!

— Ну-у… Всё равно! Я помогу вам готовиться к бою! Ник, вот я же вижу, что у тебя с телекинезом не очень! Я могу тебя научить, лучше, чем в любом учебнике! Меня отец учил по-своему… Лекс? Ну пожалуйста!

Хлопнула дверца холодильника, громыхнули контейнеры морозилки, и раздался душераздирающий вопль:

— Где мясо?! Я не понял?! Александр-р!!! Эту вашу лимонную тётку тебе на шею в тр-ри витка! ГДЕ МОЁ МЯСО?!

* * *

Кажется,

поверили! Я мысленно выдохнула и присела на круглую табуретку, наблюдая за переполохом как внутри, так и рядом с холодильником. Задница енота торчала наружу, а когти скребли дно пустого ящика. Вот уж кто тут всех строит, так это Лексов фамилиар. Куда там белому Совету!

Оба парня преспокойно повернулись ко мне спинами. Ник опять играл на невидимом клавесине — интересный способ доставки. На самом деле впервые такое вижу. А Лекс, размашисто жестикулируя, рассказывал Ганцонгеру о гадких маусах. Енот, захлопнув холодильник, топорщил усы и беспрерывно его перебивал, выдавая весьма точные характеристики и рыцарю, и оруженосцу: раззявы, возомнившие о себе спасители мира, безалаберные придурки, безмозглые недоучки, кормильцы маусов… И совершенно не обращал на меня внимания. Однозначно поверили и расслабились.

Ну а что? Злонамеренности-то у меня и впрямь нет. В данный момент. Потому что вражда враждой, особенно теоретическая, а дружба дружбой… И личины нет. Детали, которые могли бы выдать мою сущность, скрыты особой пеленой — ни одно живое существо, кроме отца, во мне Тёмного лорда не опознает. А отца нет…

Я посмотрела на взлохмаченного Лекса, достающего из холодильника огромную, уже исходящую паром миску, и в очередной раз не обнаружила в себе ни грамма ненависти к Светлому рыцарю. К этому, конкретному. Вот будь на его месте убийца отца! А Лекс мне ничего плохого не сделал. Его благое желание устранить мировое зло — оно ведь привнесённое, абстрактное. Не личное.

Конечно, странно, что фамилиар даже не попытался копнуть ауру глубже, а ограничился волосами. Он тоже меня бы не опознал — но пелену-то заметил бы…

— Тэль? Есть-то будешь?

— Ага! — благодарно кивнула я.

Пока думала, в доме вновь воцарились мир и покой. Енот устроился с миской мяса на диване и довольно урчал, Ник наделал кучу своих странных бутербродов, Лекс разлил чай. Уткнувшись в большой синий бокал с изображением милого медвежонка, я искоса разглядывала обоих. Особенно оруженосца. Странный он всё-таки. Академию закончил, а с телекинезом проблемы. И при этом колдует очень необычно. Программы какие-то, магическая среда выработки — или как он говорил?.. И кстати о колдовстве — электричество!

Но едва я открыла рот, чтобы спросить об источнике электроэнергии, Лекс вздохнул, виновато посмотрел на меня и сказал:

— Тэль… Ты уж извини, что мы с тобой так. Но сама понимаешь — высшие интересы мироздания…

— Понимаю, — обиженно буркнула я.

— Так ты нам расскажешь, чем тебе Тёмный лорд насолил?

Знай я хотя бы пару часов назад, чем обернётся невинное воровство ананасов в доме Светлого рыцаря, — придумала бы красивую, заковыристую и правдоподобную историю. Но теперь оставалось только на озарение надеяться.

Молча дожевав бутерброд, я очистила заклинашкой руки — чего уж теперь стесняться! Подняла глаза на Светлого рыцаря.

— Он убил моего отца.

И сама оторопела от такого выверта, схватилась за бокал, низко опустив голову.

В доме повисла тишина. Даже чавканье на диване прервалось.

Первым отмер Ник.

— Сочувствую… — тихо сказал он. А у меня потекли слёзы.

Правду ведь сказала. В каком-то смысле — чистую правду! Не был бы отец Тёмным лордом — не погиб бы. Значит, в его смерти виноват сам Тёмный лорд. А ещё… Ещё я вполне бы могла накануне того страшного дня настоять на своём — заставить отца отправиться со мной в Долину Жёлтых Вишен. Их истинный вкус можно оценить, только когда срываешь с ветки собственной рукой. Мы ссыпали бы набранные ягоды в прозрачные плоские вазы и ели бы их, слушая странные истории смотрителя Долины, а вазы, вбирая в себя цвет вишен, разгорались бы золотым светом…

Но отец в тот вечер отговорился срочным, внезапным делом, и я огорчилась, но упрашивать не стала. А если бы закапризничала, заныла, повисла на шее…. Он никогда не умел мне отказывать, он бы согласился! И остался бы жив… А значит, это я виновата в его смерти! Я могла бы предотвратить её… Я! Тёмный лорд!

— Тэль?.. Ну что ты…

Лишь несколько мгновений спустя я осознала, что тихо реву, уткнувшись лбом в живот оруженосца Светлого рыцаря. Когда Ник подскочил ко мне — не знаю, но он молча обнимал меня и гладил по спине. Я отстранилась и пробормотала:

— Извините…

— Ничего, Тэль. — Ник присел на корточки и погладил меня по руке. — Мы ему отомстим. Клянусь тебе. Правда, Лекс?

— Правда! Даже не сомневайся, Тэль!

Ещё раз шмыгнув носом и опомнившись окончательно, я убрала следы слёз.

— Теперь вы мне верите?

— Верим, конечно, — мрачно кивнул рыцарь. — Ты только не плачь.

— Нельзя плакать! — убеждённо сказал Ник, взяв меня за руку. — Слёзы — совершенно бесполезная субстанция! Глаза только портят. Твои шоколадные — особенно! Ну разве можно такие глаза портить слезами, сама подумай?

— А ты точно в академии учился? — спросила я. — Или у вас там зелья не преподавали?

— Э-э-э… Почему же не преподавали… Их, думаю, везде преподают!

— А он был лодырь и прогульщик, — с удовольствием вставил Лекс. — А, Ник?

— Ну так-то да, — протянул оруженосец, поднимаясь. — Я только не понял — чего вы на меня с двух концов наехали-то оба?

— Потому что слёзы, на минуточку, очень даже полезная субстанция! — фыркнула я. — Например, в линейке приворотных попробуй ты без них обойдись!

— Честно сказать, в зельях я не очень… — вздохнул Ник. — Химия неорганическая — куда ни шло. Вот взрыв-пакетов я вам сколько хотите наделаю! Без всякой магии так шарахнет — вся нечисть разбежится, поджав хвосты, и аппетит растеряет!

Сзади послышался стук когтей по полу. Фамилиар Светлого рыцаря прошествовал к раковине. В полной тишине он открыл воду, подставил под неё пустую миску и помыл передние лапы. Тщательно отряхнулся и взобрался на табурет.

— Милая барышня, а позволите ли задать вам один вопрос?