Шрифт:
Глава 1. Очарованные
Артём лежал на траве. Он чувствовал, как упираются ему в спину, ноги и руки травинки, как по земле и по нему ползут муравьи. Он думал о том, что земля холоднее, чем воздух, и что мама права, когда говорит, что на земле нельзя долго сидеть. Можно простудиться и заболеть. Он стал вспоминать, как у него когда-то давно болело горло.
– Твою мать! Артёмыч! Ты меня слышишь?
Артём делал всё, чтобы не слышать орущего Макса, и вот в этот момент это почти получилось.
– Эй! Ты живой там?
Пришлось
– А то мне уже начало казаться, что ты не дышишь…
Ну зачем так преувеличивать? Да, досталось, конечно! Но сейчас уже всё в порядке, надо немного полежать.
– Тошнит?
Нет, не тошнит. Голова не кружится. Сотрясения, тем более мозга, нет.
– Ну раз шутить можешь, значит, живой! – ставит диагноз Макс.
Да, живой. Это важно. Особенно, когда лежишь на холодной земле, но подняться не можешь. Не пробовал, правда, но уже знаешь, что не можешь. Знаешь, что ты живой, но вполне можешь представить себя мёртвым.
А ведь с чего всё началось? С того, что он крикнул «штанга», когда пробил тот белобрысый. Там, конечно, кто его знает, но пробивший так бурно отреагировал на выкрик Артёма, что для последнего стало делом чести доказать, что гола не было. Была штанга.
Ребята были довольно крепкие, и их было больше. Новенькие. Поселились в только что построенный дом у озера. Поэтому сделать их в футбол и показать, кто здесь хозяин, было чрезвычайно важно. Вот с этим возникли проблемы. Поэтому-то Артём и крикнул «штанга». Хотя, кто его знает, может мяч действительно попал бы в штангу, если бы таковая имелась бы на школьном футбольном поле. Но её не было. Гравий из мелких и крупных камней, разбитые кирпичи, тучи пыли – всё было, а вот нормальных футбольных ворот не было.
Сначала дрались Артём и белобрысый. Тут силы совсем были не равны. Артём даже не мог вспомнить, как тот оказался уже на нём и просто бил его кулаками. А вот сбросил обидчика Санька. Мелкий, задиристый, постоянно плевал сквозь зубы. Сбил он этого парня с Артёма очень круто. Ну или так смотрелось Артёму.
– Как рёбра? – спросил Макс.
– Болят, – сплюнул Артём.
– Я был уверен, что тебя-то уж они точно переломали, – восхитился Мишка.
– Не, ты вовремя! – улыбнулся Артём.
– Я тоже был уверен, что завтра ты уже в больнице будешь! – посмеялся Макс распухшими губами. – Смотреть на всё это страшно было, не то, что чувствовать…
– Да ладно, обошлось…
– Не-а, такое спускать нельзя! Надо отомстить! – сказал Мишка. Мишка не советовался и не призывал к дискуссии по этому вопросу. Все знали: Мишка собрался отомстить. Лучшее, что можно с этим сделать – это ему помочь. Так они всегда и поступали.
– Да… – протянул Саня, а потом вдруг продолжил:
– Я уже лежал на земле, держался за ноги. Мне какой-то урод бил точно по коленям, но это не суть… А Тёмыча с разных сторон били и руками, и ногами… А потом двое схватили его за руки и подвесили, точно крест получился. Тёмыч даже не рыпался, видно, и так хватило… А они, когда подвесили, что-то орать начали ему прям в лицо… Дальше не знаю: меня по голове ногами в этот момент били, сверху… подошвой что ли? Не разобрал, но не суть… Я, когда глаза открыл, вижу, что те двое Тёмыча так и держат, а тот, который орал, уже бьёт со всего маха под дых… Не знаю, сколько ударов сделал, но Тёмыч уже просто так висел… Если бы они отпустили, упал бы…
Артёму стало так жутко от этого рассказа, от того, как он представил себе всё это со стороны, что, словно не принадлежа самому себе, он вдруг сказал:
– Ничего я бы не упал… Не так уж и больно было!
Но Саня стоял на своём:
– Он когда чуть остановился, я видел, как у тебя кровавые слюни шли. Ты так задыхался, что даже их сплюнуть не мог!
– Вот суки! – перебил Мишка.
– Хорош вам уже! – прикрикнул Макс.
Все вдруг замолчали и как по команде уставились в висящие над ними облака. Где-то далеко заухал голубь.
– Мазохисты какие-то, – сказал Макс. – Нравится вспоминать как вас избивали?
– Да не, просто я попросил же рассказать, – ответил Мишка.
Со стороны озера подул вечерний ветерок. Возможно, что от проехавшей машины. Хотя нет, наверное, от воды. Вряд ли от проезжающей машины может повеять такой свежестью. Немного помолчали.
– Это был ри-то-ри-чес-кий вопрос – очень медленно проговорил Макс.
– Чего? – нахмурил брови Мишка.
– Риторический вопрос, – уже нормально повторил Макс.
– Что это? – спросил Мишка. Саня и Артём втянули головы в плечи, старательно делая вид, что они-то, конечно, знают, о чём идёт речь.
– Вопрос, который не требует ответа, – старательно пояснил Макс.
– А на фига спрашивал? – не отставал Мишка.
Макс вздохнул.
– Это такая фигура речи, – попытался объяснить он своему другу. – Это как слова «спасибо», «пожалуйста», «здравствуйте». Уместны для определённых ситуаций.
– Это ты вместо «спасибо» что ли?
Макс посмотрел на Мишку, желая убедиться, что тот серьёзно его спрашивает, а убедившись, посмотрел на остальных. Остальные сидели с видом «ну что ты ему объясняешь?», хотя сами не понимали, о чём вёл речь Макс. Сам Макс в этот вечер был полон решимости всё Мишке объяснить, даже успел произнести фразу «ну смотри», но тут сверху, со стороны школы слетела худенькая девочка в сереньком платье и длинными соломенными волосами. Она жевала жевачку, но к этому уже все так привыкли, что даже не обращали на это внимания.
– Всем привет! – весело сказала она и плюхнулась на свободное место между Максом и Мишкой. Никто не успел ей ничего ответить.
– Что, Тёмочка? В рубашке родился?
– Чего?
– Повезло, говорю!
– А-а…
– А если бы Мишка не успел? Ухайдокали бы тебя… Ой, не завидую!
– Чего вы все…
– Я с балкона видела, как они тебя крестом держали! Тот, который тебя со стороны спины по почкам бил, первым убежал, как только понял, что Мишка – это сила!
– По почкам? В спину? Я не видел! – покачал головой Саня и сплюнул.
– А тебя? – обратилась девчонка к Сане. – С ноги в голову! А потом второй подбежал и подошвой сверху! У меня аж мурашки по коже побежали, когда я это видела!
– Задай ей свой ритомический вопрос!
– Что? – спросила она.
– Я это Максу.
– Какой вопрос?
– Макс, скажи ей!
– Ей не нужен!
– Да она так говорит, мне аж больно!
– Ей не поможет!
– Мальчики, вы про что?
– Ты знаешь, что такое ротворический вопрос?
– Какой?!
– Ритимический!