Черная книга смерти
Шрифт:
Фелпс наклонился и рухнул, как рассыпанная стопка посуды, лицо его сделалось пустым. Тело Аспича обмякло, так что Чань мог рассчитывать на его молчание и сотрудничество.
— У меня есть другие, — прошептала миссис Марчмур. — Они повсюду в доме. Бежать вы не сможете, даже не думайте.
— Кого бы вы ни позвали, они найдут только груду стекла.
— Я могу приказать Фелпсу пристрелить вас.
— Попробуйте.
Он подхватил саблю Аспича и почувствовал отчаянное метание мыслей женщины. Два шага — и Чань
— Если бы я решил покончить с вами, Маргарет, то бросил бы стул не в полковника.
Стеклянная плоть внушала не больше чувств, чем мрамор, а может, и меньше, ведь поверхностью мрамора хотя бы можно восхищаться. Взгляд Чаня проник внутрь на глубину, которую он не в силах был определить, в бездонный бурлящий колодец.
— Конечно, Кардинал… вдруг мы сможем помочь друг другу… наверное, вам столько всего хочется узнать…
Чань усмехнулся, услышав просительные нотки в скрипучем, царапающем голосе.
— Зачем вы взяли детей Шарлотты Траппинг?
— Чтобы их мать стала сговорчивей, само собой.
— Зачем вам нужна сама Шарлотта?
Он снова ощутил присутствие стеклянной женщины, теперь более мягкое, словно дуновение надоедливого ветерка.
— Прекратите это, Маргарет. Отвечайте мне.
Холод отошел, но ее глаза внимательно смотрели на Чаня.
— Это же очевидно. Она была нужна мне, потому что Большой План зависел от поставки боеприпасов. Как иначе заручиться поддержкой Макленбурга, я уж не говорю о нашем собственном городе? Поскольку Генри Ксонк сошел с ума, а Франсис Ксонк — развалина, Шарлотта Траппинг занимает их место.
— Вы лжете.
— Как вы смеете?
— Когда ваши хозяева отбыли в Макленбург, Генри был таким же сумасшедшим, как сейчас, а Франсис был так же бесполезен… ничто не поменялось настолько, чтобы появилась нужда в Шарлотте. Всеми поставками боеприпасов заведовал выбранный лично Франсисом Ксонком Альфред Леврет, которого вы убрали со сцены. Но я спрашивал о другом. Я спрашивал, зачем вы похитили детей!
Голос Чаня зазвучал слишком громко, и он опасался, как бы в наступившей тишине не вмешался кто-нибудь из верных сторонников миссис Марчмур… а может быть, она во время этой паузы как раз старалась исключить такое вмешательство.
— Подумайте обо всем, что я могу рассказать вам, Маргарет, — прошептал Чань. — Ответьте сначала на первый вопрос. Вы послали Росбарта в ее дом…
— Шарлотта Траппинг — так, мелочь, — проскрежетала она, словно по фарфору провели гвоздем. — Но тут столько дел, что мне не справиться, — герцог, Совет, все приверженцы, ожидающие инструкций… слишком много задач… а я одна, без помощников…
— Без помощников? У вас все слуги фараона.
— Но они не должны меня видеть! Они поднимут мятеж! Разобьют мое тело!
— Это почему?
— Все они так же честолюбивы, как была когда-то я!
— Были? В
— Вы и представить себе не можете, что сделали со мной!
— И что же? Лишь то, чего вы сами желали!
— Но столько изменилось… я не должна была остаться в одиночестве…
— Все мы одиноки, Маргарет.
— Нет, не все. — Голос ее вдруг зазвучал спокойно, и это встревожило Чаня. — Некоторые счастливчики всю жизнь остаются со своими возлюбленными…
Чань ощутил давление ее мысли, вторгавшейся в его ладонь, как ключ в скважину. Прежде чем он успел что-то сделать, явилось то самое видение Анжелики, которое повергло его на землю в саду. Чань тряхнул головой, но было уже слишком поздно. Когда он снова увидел комнату, тело полковника как щитом прикрывало миссис Марчмур. Чаня ничто не защищало от пули Фелпса, который твердой рукой целился в него. Как ей это удалось?
— Все, что вы можете мне рассказать? — с издевкой сказала она. — Начинайте, или Фелпс прострелит вам ногу.
— Очень бы этого не хотелось.
— Откуда вам известно про Леврета? Где он теперь? Мне нужны машины! Мне нужна энергия!
— Вам еще и книга, кажется, нужна. Книга Ксонка.
— Эта книга у нее. А она сама уже в моих руках. Я побывала в мозгах у вашей маленькой островной крысы — и оставила там метку. Вам понравится, когда у нее начнут выпадать волосы… или зубы? Интересно, вонь ее гниющего тела вызовет у вас большее отвращение, чем я?
Смех стеклянной женщины напоминал ломкий треск. Чаня бросило в жар от желания сломать эту изящную шею. Миссис Марчмур придвинулась еще ближе и снова прошипела:
— Как вам удалось воспротивиться мне?
— Я нахожу вас вульгарной, Маргарет, — ответил он. — И немного стекла тут ничего не изменит.
В ответ та направила всю свою энергию в его ладонь — не осталось ли еще стекла в ране? И снова Чань утонул в невыносимо сладких воспоминаниях Анжелики… и снова с почти невыносимой болью утраты извлек свой разум из этого потока…
Тяжело дыша, он поднял голову. Почему он еще жив? Аспич вогнал саблю в ножны. Чань отер рот тыльной стороной ладони, одетой в перчатку.
— Мадам, — начал Фелпс, — мы не должны позволять ему…
— Он хочет попросту прикончить всех нас, — прохрипел Аспич. — Он наш враг.
Женщина не ответила. Чань заглянул в ее пустые глаза и сделал шаг назад.
— И куда же вы собрались, Кардинал Чань? — прошипела она.
— Некуда ему идти, — сказал Фелпс.
— Не почивайте на лаврах. Чань — человек предприимчивый. — Он почувствовал ее отвращение, ее откровенную ненависть — все оскорбления от него навсегда впечатались в память женщины. — Он даже может уйти из Харшморт-хауса живым. Кто знает, когда мы встретим его еще раз… и чего тем временем добьется каждая из сторон?